Слишком близко, чтобы коснуться - Джорджия Бирс

— Давай просто покончим с этим, — пробормотала она, дергая за рычаг, открывающий багажник, и выбираясь из машины. Забрав свою сумку из багажника, Гретхен сделала глубокий вдох. Странно, как отличались запахи различных городов и даже штатов. Хоть она и была счастлива оказаться в Рочестере, все равно скучала по Покипси.

С тех пор как ее мать умерла, каждый раз, когда Гретхен навещала дом своих родителей, она сталкивалась с одним и тем же странным чувством. Вернее всего его можно было описать как пощечину. В ту самую секунду, когда она входила в прихожую, ее настигало отсутствие в доме Эммы Кайзер, и это ощущалось на физическом уровне. Так было каждый раз, вне зависимости от того, готовилась Гретхен к этому или нет.

Так же как и раньше, Гретхен, мелко дрожа от расстройства, поставила сумку на пол и позвала.

— Папа?

Ее голос разнесся эхом по старому дому, и Гретхен напрягла слух, чтобы понять, есть ли в доме кто-нибудь. Несмотря на то, что она не была слишком близка с отцом, она знала его очень хорошо. Подойдя к приоткрытой двери, ведущей в подвал, она потянула ручку на себя и услышала приглушенный звук телевизора.

— Папа? — позвала она еще раз.

— Я внизу, — его глубокий низкий голос звучат так, будто сыпалась галька. У Гретхен уже давно не было никаких сомнений в том, от кого она унаследовала свой чудный тембр.

Она осторожно спустилась по деревянным ступеням в святилище своего отца. Около двадцати лет назад отец с матерью отремонтировали подвал — Эмма решила, что коллекция ее мужа стала занимать слишком много места в доме и предложила создать уголок специально для него. Теперь это была его гордость и единственная отрада в старости. Бейсбольные реликвии находились повсюду — висели на стенах, украшали бар в углу. Чего здесь только не было: бейсбольные карточки, мячи, биты и кепки и даже сиденья со стадионов. Огромный покерный стол стоял в стороне. Он выглядел довольно потертым, поскольку уже много лет принимал гостей не реже раза в неделю.

Джон Кайзер сидел перед домашним кинотеатром в огромном кресле из черной кожи и смотрел игру «Янки». Допитая бутылка «Хайнекена» и чаша с сухими крендельками стояли возле него на краю стола. Он мельком взглянул на Гретхен из-за плеча, и его темные глаза подобрели.

— Привет, милая. Значит, этот день снова настал, да? — он взглянул на свои часы.

Гретхен подошла и поцеловала отца в щеку. Запах его «Олд Спайса» на секунду вернул ее в детство.

— Уже почти половина шестого.

— Наверное, я засмотрелся и потерял счет времени, — он взял один из четырех пультов дистанционного управления с края стола. — Погоди, я поставлю на запись эту игру, — его взгляд не отрывался от экрана, он ткнул пальцем в одного из игроков. — Посмотри на этого придурка, — он с отвращении покачал головой, нажал несколько клавиш и выключил телевизор.

— Похоже, ты начинаешь неплохо разбираться электронике, — заметила Гретхен.

— ДжиДжей настроил тут все для меня и научил, как с этим обращаться. Вот уж кто разбирается в электронике, — с третьей попытки и не без помощи Гретхен Джону удалось вытащить себя из кресла. — Спасибо тебе, дорогая. Мои старые колени в последнее время совсем отказываются работать.

Гретхен поразилась тому, насколько постарел ее отец с тех пор, как они виделись в последний раз. Конечно, он не был юнцом в свои семьдесят пять, но она никогда раньше не думала о нем, как о старике. Его волосы истончились и стали абсолютно белыми. От былой черной смоли, которую унаследовала Гретхен, не осталось и следа. Морщинки возле глаз теперь не пропадали, даже когда он не улыбался, и скулы выдавались намного сильнее, чем раньше.

— С чего это ты так нарядилась сегодня? — громко спросил Джон, до смерти перепугав Гретхен, сосредоточенную на том, чтобы безопасно добраться до конца старой скрипучей лестницы.

Она посмотрела на свой красный костюм и туфли на шпильках, которые надела на утреннюю встречу Сары с ее клиентом. У Гретхен не было возможности переодеться, и она внезапно почувствовала невыносимое желание как можно быстрее сбросить эту рабочую одежду.

— Я только что с работы, пап. Переоденусь перед ужином.

— Мы встречаемся с твоим братом в шесть тридцать. Тебе стоит поторопиться.

Добравшись до последней ступеньки. Гретхен с облегчением вздохнула. Она окинула взглядом невероятно тонкую фигуру отца. Джон никогда не был крупным мужчиной, но теперь он казался сухим и ломким подобно тростнику. Проглотив комок, подступивший к ее горлу. Гретхен схватила свою сумку, оставленную в прихожей, и поднялась на второй этаж, чтобы переодеться.

Ее комната ничуть не изменилась. Гретхен почему-то каждый раз ожидала, что комната предстанет перед ней совершенно иной, благодаря давнему желанию Джона приспособить ее подо что-то другое. После того как дочь переехала, он хотел перенести туда свою бейсбольную коллекцию, но Эмма заставила его отремонтировать подвал, ссылаясь на то, что тот больше по площади и к тому же его приятели по покеру смогут сидеть там допоздна, никому не мешая.

Сегодня Гретхен будет спать в своей старой постели. Почему-то при этой мысли у нее возникло чувство неловкости, и она всерьез подумала о том, чтобы попросить у Дженны разрешения воспользоваться диваном в их с ДжиДжеем доме. Но здесь в подвале находились вещи, в которых ей надо было покопаться, и чем раньше она это сделает завтра утром, тем быстрее сможет вернуться домой.

Домой. Забавно, она уже считала Рочестер своим домом.

Ее комната была выкрашена в нежный оттенок лаванды, дневной свет струился через три смежных окна, выходящих на улицу прямо над главным входом в дом. Можно было с полной уверенностью сказать, что это самая лучшая спальня. Ее маленькая смежная ванная являлась уменьшенной копией ванной в комнате ее родителей. Широкая двуспальная кровать возвышалась над полом, и Гретхен была уверена, что, если она сядет на нее, то ее ноги как и в детстве, не будут доставать до пола. Клетчатое пурпурно-белое стеганое одеяло выглядело таким же мягким и воздушным, как и в первый день, когда она его расстелила. Гретхен купила это одеяло во время последнего, перед смертью матери, их совместного шоппинг-тура. Маленькие декоративные подушки были аккуратно разложены в изголовье, и Гретхен вдруг поняла, что к кровати, судя по всему, со дня ее последнего приезда никто не прикасался.

Вздохнув, она уронила на пол свою сумку и вытянула из постели простыни, чтобы бросить их потом в стиральную машину, а не спать в пятнадцатисантиметровом слое пыли. Пока она трудилась, ее взгляд упал на полки с трофеями и наградами, полностью занимавшими один из углов ее комнаты. Грамоты за достижения в технических предметах, гимнастике, танцах, школьная доска почета — все это было здесь. Гретхен была хорошим, прилежным ребенком. Слишком прилежным, по правде говоря.

В школе она уделяла недостаточное вниманию общению в коллективе и светской жизни. У нее было очень мало близких друзей, но Гретхен это нисколько не волновало. Она старалась изо всех сил, чтобы отец мог ей гордиться. Чего бы это ни стоило, Гретхен делала для этого все. Она закончила и школу, и колледж в числе десяти лучших учеников класса, но до сегодняшнего дня не могла с уверенностью сказать, что отец это заметил. А в тот день, когда ДжиДжей получил первую в жизни четверку по математике, они пошли праздновать это событие мороженым. Старая обида вспыхнула в ней, и Гретхен заставила себя отвести взгляд.