Идущие на смерть - Михаил Михеев

История с ними случилась сколь паршивая, столь и банальная. Комплекс зданий, который на закачанной в планшет карте остался без названия, не имел военного или еще какого-то жизненно важного значения. Тем не менее, построили их не просто так, это была школа. Хорошая частная школа, пансион для детей богатых родителей в живописном месте. В лесу, воздух которого, подобно сосновым борам на Земле, обладал целебными свойствами. В общем, сливки общества подготовили для своих детей все самое лучшее. Все как всегда.

Вероника была как раз из таких детей. «Золотая» молодежь. Отец – замминистра, в общем, жить можно, и неплохо. На момент, когда в космосе появились корабли арабов, здесь в самом разгаре был учебный процесс. И детей, отрезанных от родителей, оказалось немало.

Надо сказать, отец Вероники, Альфонсо Сенатра, был далеко не худшим представителем испанской нации. Во всяком случае, не трус и, вдобавок, немного помешан на древнем Риме, причем не только теоретически. Кое-какие нормы поведения этого грозного античного государства он примерял на себя, в частности, был полностью согласен с их подходом к формированию элиты. А в Риме, как известно, занять сколь-либо значимый пост имел право лишь человек, отслуживший в армии и оттоптавший немало километров в рядах легиона. Подход не бесспорный, но гарантирующий, что в случае войны решения будет принимать человек, в военном деле компетентный. Пускай не гений, но изнутри знающий, на что способны его солдаты и что им для этого требуется.

Вот и Сенатра, прежде чем начать подниматься вверх по карьерной лестнице, пошел и честно отслужил аж три года. Даже повоевать успел, когда давили пиратов, вздумавших организовать собственное государство. Некоторые крутили пальцем у виска, но ему армейская закалка в жизни помогала не раз. И вот сейчас, когда начался военный кризис, он не запаниковал и смог трезво оценить обстановку.

Время, купленное для планеты экипажем «Конкистадора» ценой собственной жизни, он использовал с умом. Организовал эвакуацию министерства, благо его прямой начальник впал в коматозное состояние, заперся в кабинете, названивал кому-то и хотя бы не мешал. Ну а потом еще и успел сформировать отряд ополчения, занял позиции, продержался почти сутки, благо в царившей на планете неразберихе арабы не сразу поняли, куда и как надо бить. Ну а потом, видя, что позиции все равно не удержать, сумел вовремя отступить, выведя из обреченной столицы почти весь отряд, с оружием и даже бронетехникой. Конечно, четыре полицейских броневика не бог весть что, но, примененные грамотно и вовремя, могут стать неплохим козырем.

Вот тогда, уйдя в горы и организовав там базу, он решил заняться судьбой дочери. До того он разумно полагал, что ей сидеть в глуши безопаснее. Бомбить комплекс, не имеющий никакого значения, не станут. По той же причине к нему сразу не попрутся, все же силы захватчиков велики, но не беспредельны. Ну а когда подготовлено более надежное убежище, стоит и дочь вывозить, для чего и посланы были двое верных людей. Гаспар, его водитель, и Луис, с которым Сенатра когда-то вместе служил в армии, а потом, уже после юношеских эскапад, помог, пристроил к себе, в министерство, и потихоньку, но не чрезмерно, продвигал.

И вот тут-то выяснилось, что он опоздал. Буквально чуть-чуть, на пару часов. Когда Вероника уже оделась, собралась и даже садилась в машину, к пансиону подрулили два шахид-мобиля. Пришлось бросать все и уходить пешком. Арабы заметили, начали преследование. Шансы оторваться, честно говоря, имелись, но девушка подвернула ногу. Бросить ее они не могли, а неся на плечах, не сумели оторваться. Ну а потом им встретились Костин с боевой подругой. Вот, собственно, и все.

Если честно, Костин выслушал этот рассказ без особого интереса. Ну, нашелся здесь один адекватный и нетрусливый чиновник. Бывает. Чисто статистически такое должно было произойти. Может, и другие найдутся. Обычно, правда, бывает наоборот – маршал удрал, генерал удрал, полковник удрал, майор тоже удрал… А лейтенант достал пистолет и поднял взвод в атаку. Здесь получилось иначе, но Костину было все равно.

Сейчас, вместо того, чтобы сидеть на травке, он бы куда с большим удовольствием и энтузиазмом рванул прочь отсюда, не жалея подвески, но, во-первых, стоило немного подождать и убедиться, что к шахидам не идет подкрепление, на которое можно случайно вылететь лоб в лоб. Во-вторых, разговор давал возможность хоть приблизительно оценить расклад сил в этом районе. Хреновые, кстати, расклады. И, главное, ему с новыми знакомыми было ну вот совершенно не по пути.

Когда Луис, который был у беглецов за главного, закончил, Костин развел руками:

– Что же, приятно было пообщаться. Дальше наши пути расходятся. Из трофеев возьмете, что потребуется, мне не жалко. Только имейте в виду, у них в аптечках нет ничего страшнее йода, такое чувство, что они в каменном веке живут.

– Но…

– Что? – Костин с неподдельным интересом поднял бровь.

– Вообще-то, мы рассчитывали, что вы нас проводите.

– С какого перепугу? У вас своя дорога, у нас – своя. И задание у нас свое, с вашим не пересекающееся, – Костин жестом остановил Луиса, собравшегося что-то возразить. – То, что у вас командир – большая шишка на этой планете, для нас ровным счетом ничего не значит. У вас свое болотце, у нас своя гора. Считаю, жаловаться вам и без того грешно, мы вам здорово помогли, если вы забыли. И да. Если вам придет в голову мысль положить нас здесь в спину и завладеть транспортом, то, уверяю, это будет очень неудачная идея.

Луис заткнулся. Зато попыталась влезть Вероника, на паршивом, намного хуже, чем у взрослых, русском ляпнувшая что-то насчет поведения, недостойного идальго. Костин ее слова проигнорировал, зато ответила Каталина. Что она сказала, лейтенант не понял, но Вероника заткнулась моментально. Что же, очень неплохо, хоть один понимающий человек имеется.

Оказалось, не совсем понимающий. Пока Луис с Гаспаром, отойдя, копались в груде оружия, выбирая находящееся в более-менее пристойном состоянии, Каталина подошла, тронула его за плечо и кивнула в сторону – отойдем, мол. Ну что же, хочет поговорить вдали от чужих ушей – это нормально. Они отошли, ненамного, шагов на десять, и девушка негромко спросила:

– Ты их так и бросишь?

– Почему бы и нет? Они, обрати внимание, свою девчонку выцарапали, но спасать остальных даже не пытались. Если уж они не рыцари и даже не попытались вытащить своих, то я здесь тем более ни при чем.

– А я слышала, русские великодушны.

– Или ты неправильно слышала, или я неправильный русский.

– Это тебе так кажется, – многозначительно заметила Каталина, но продолжать не стала, потому что как раз в этот момент к ним подошел Гаспар.

– Я прошу меня простить, – начал он. Похоже, работа в качестве личного шофера большого босса вбила в него определенную культуру общения по отношению к вышестоящим. Учитывая же, что Костин был здесь сильнейшим, он, несомненно, стоял в их группе выше всех, это Гаспар уже понял.

– За сквернословие просить прощения надо не у меня, а у нее, – Костин кивнул головой в сторону Каталины. – Хотя она, думаю, и простила, и отплатила. А за размахивание пистолетом мы не в обиде. В конце концов, кто мы, вы знать не могли.