Жизнь взаймы у смерти - Марина Болдова

– Познакомьтесь, Алена Юрьевна Ведерникова, риелтор. Максимилиан Эрбах, племянник Марты Эрбах. Поверенный в делах семьи Петер Шульц, – представил Беркутов поочередно каждого.

– Очень приятно, – коротко ответила она, внимательно глядя на молодого человека. Неожиданно возникло чувство узнавания, словно встречались они уже в этой жизни, и не так давно.

– Алена Юрьевна, господин Эрбах просит вас рассказать, каким образом был заключен договор найма квартиры. Действовала Марта лично или какое-то третье лицо от ее имени.

– В агентство звонил ее, как он представился, помощник Петер Шульц. То есть, получается, вы? – она повернулась к поверенному. – По сканам документов Марты Эрбах, полученным на электронную почту агентства, я оформила договор.

Она заметила, с каким удивлением обратился к Шульцу молодой Эрбах, переводя ее ответ.

А она удивилась другому. Глядя на Шульца, вдруг догадалась, что тот прекрасно понимает, о чем говорят, и без перевода.

Далее Эрбах и Беркутов обсуждали оформление документов, а она осторожно следила за выражением глаз поверенного.

– Егор, я не знаю почему, но уверена, что Шульц все понимает и, возможно, даже говорит по-русски, – сказала она Беркутову, когда тот вышел за ней из кабинета и плотно закрыл за собой дверь.

– Но на протяжении всего разговора Эрбах переводил ему каждое предложение! – с сомнением произнес Беркутов. – Но я проверю, спасибо.

– И еще… может быть, и бред, но у меня чувство, что я видела парня совсем недавно здесь, в городе.

– Это вряд ли, они оба только вчера с самолета. А днем раньше я говорил с ними по скайпу.

– Ладно, разбирайся сам. Могу и ошибаться, – добавила она, глядя на него с сомнением…

У Юлии теперь появилась цель – докопаться до всех тайн этого семейства, так и не признавшего ее. Конечно, с выводами о еще каких-то ценностях, якобы имеющихся у них, она поторопилась. И сказала об этом так просто, чтобы задеть Шульца. А его реакция заставила насторожиться – не попала ли в яблочко.

Замок фон Эрбах Юлию пугал своей мрачной неопрятностью, словно никто и никогда не пытался очистить каменные стены от зеленого мха, покрасить, наконец, рамы светлой краской, ободрать высохший плющ, опутавший балконы и подвесные кашпо. Юлия была в замке трижды за время брака с Францем, впервые переступив порог юной невестой. То, как приняли ее будущий свекор и Марта, она вспоминает до сих пор с ужасом. Во-первых, дальше первого зала ее не пустили, предложив присесть в глубокое кресло у камина. В другое кресло, напротив ее, опустился отец Франца. Марта смотрела на нее сбоку, издалека, от окна, и Юлии приходилось выворачивать шею, отвечая на ее вопросы. А они были отнюдь не деликатными, эти вопросы: об отношениях с матерью, материальном достатке ее семьи и женском здоровье. Последнее, что ее совсем смутило, стало утверждение Марты, что ее брата Юлия подцепила лишь ради того, чтобы не возвращаться в свой «нищий рай». Франц тут же выговорил что-то сестре, отец их встал на сторону дочери, однозначно указав сыну на дверь. Их выгнали, как догадалась она, без благословения на брак. И теперь все зависело от решения Франца. Они вернулись в дом, унаследованный им от матери, где жили уже неделю, дожидаясь разрешения на аудиенцию от старого Эрбаха.

Свадьбы как таковой не было, оформили брачный договор, завещания в пользу друг друга, и Юлия стала хозяйкой половины пусть не замка, но вполне приличного дома. Безумная любовь Франца давала надежду на счастье, но очень скоро она поняла, что нужно было бежать от него в тот день, когда ее не приняла его родня.

Второй раз в замок она попала на похороны свекра, отдыхая после долгой церемонии и не чая, как бы уехать домой. Марта даже не пыталась быть гостеприимной, оставив ее в знакомом уже зале и удалившись к себе. Она терпеливо ждала мужа, который поднялся в кабинет своего отца. Знала ли Марта, что брат там, неизвестно. Но когда они, не попрощавшись с ней, покидали замок, та стояла у окна. Открывая дверцу машины, Юлия обернулась и заметила ее тощую фигуру.

Теперь, после смерти Марты, родовой замок принадлежит ее сыну, она сможет находиться там сколько угодно, но боже упаси желать этого. И все же, чтобы отгадать семейные загадки, придется туда наведаться.

Юлия никогда не видела свекровь Гертруду Гаубе, та умерла родами Франца. Муж, показав ей портрет матери впервые, коротко сообщил, что ее семья не менее родовита, чем фон Эрбах, да к тому же богата. Но он не раз жаловался Юлии, что ему непонятно, почему часть наследства рода Гаубе, принадлежавшая его матери, состоит лишь из этого дома и картинной галереи. Не знала этого, видимо, и его двоюродная сестра, дочь Зигфрида Гаубе Эрика.

«Нужно связаться с ней в первую очередь. Наверняка ей известно что-то о Марте. Ее отец и тетка были той крестными родителями. Почему же Франц так редко общался с Эрикой? У нас с визитами она была несколько раз, возможно, он бывал у нее чаще?» – Юлия направилась в кабинет мужа, чтобы посмотреть в адресной книге ее телефон.

Быстро отыскав имя Эрика Гаубе-Арнт, набрала на мобильном ее номер.

– Эрика, добрый день. Юлия Эрбах беспокоит. Могли бы мы встретиться? Хорошо, вполне устроит. Я подъеду к половине одиннадцатого, спасибо.

Ей показалось или Эрика даже как-то обрадовалась ее звонку? Особенно теплого отношения к себе Юлия ранее не замечала…

Фамильярно вести себя с Эрикой она бы не осмелилась, хотя та была старше всего на одиннадцать лет. Поэтому, в каком тоне вести разговор, так и не решила. Эрика вполне могла указать ей на место, выговорив за интерес к истории семьи, – мол, не твое дело. Но по тому, как та радушно приветствовала ее на пороге своего дома, за руку провела в гостиную, а затем предложила вина, сделала вывод, что Эрика не так чванлива, как ее родственники.

– Юлия, приношу тебе и твоему сыну соболезнования по поводу кончины Марты. Жаль, что узнала об этом от посторонних людей, а не от тебя или Максимилиана, – все же начала с упрека она.

– Простите, Эрика, я виновата, – на самом деле Юлия никакой вины не чувствовала.

– Да бог с тобой. Это так, к слову. Ты заинтриговала меня просьбой о встрече, признаюсь. Поэтому не томи, говори сразу – чем могу помочь?

– Хорошо. Эрика, известно ли вам, кто мать Марты?

– Какой интерес к этому вопросу со всех сторон! Буквально на днях меня об этом же спрашивал один человек, с которым я знакома через покойного отца. Он историк, занимается родословными. Курт Зигель, не слышали о таком?

– Нет! – удивилась Юлия, внутренне настораживаясь.

– Могу лишь повторить то, что рассказала и ему. Но Юлия, зачем тебе это? Марты нет, наследникам эта информация ничего не даст.

– Марту убили, Эрика. И мой сын вбил себе в голову, что должен помочь русскому следствию найти убийцу. Я поначалу была даже против его поездки туда, но Максимилиан упрям так же, как и ваш кузен. В итоге, он уже в Самаре.