Осколки моря и богов - Марина Комарова

– Она, мол, смогу помочь. Угу, из могилы поднять! Думала, сучка, что я не узнал ее голоса. Ведь она это была! Думает, не помню ее смех, когда в меня нож втыкала? И вообще… идите вы все!

По глазам ударил ослепительный свет, дыхание на мгновение перекрыло. Перед глазами появилась тьма, а ноги подкосились. Энергетические импульсы резко ушли в землю, и я рухнула вниз. Точнее, повисла в руках Азова. Стало нестерпимо жарко, словно меня попытались положить на раскаленный лист металла.

– Воды… – пробормотала я, но с губ, кажется, слетело только какое-то невнятное мычание.

– Тоже мне, героиня, – недовольно сказал Азов и, поудобнее перехватив меня, куда-то понес.

Впрочем, утверждать, что именно понес, я не рискну. Может, и потащил. Состояние было такое, что врагу не пожелаешь. Как бы еще не вывернуло наизнанку, а то выйдет нехорошо.

Вывернуть не вывернуло, но на какое-то время я все же отключилась. Пришла в себя, только когда меня похлопали по щекам. А потом, заметив нежелание открывать глаза, щедро плеснули в лицо водой.

– Ай! – вскрикнула я, резко распахивая глаза. Первое, что увидела, – поразительно довольное лицо Азова.

– Так лучше, – констатировал он и сунул мне в руки бутылку с минералкой. – Пей.

– У тебя премерзкие манеры, – прошипела я, автоматически вытирая воду с лица тыльной стороной руки, но при этом отчаянно хватаясь за холодную полулитровую бутылку с синей этикеткой. – И отсутствие всех навыков заботы и внимания.

Я сделала глоток. Еще один, еще. Кажется, есть эликсир волшебный в мире. Еще чуть-чуть, и я буду готова признать, что Азов не такая уж зараза.

Он только улыбнулся уголками губ и сел рядом. Кажется, мои потуги сказать что-то резкое его порядком веселили. Я снова накинулась на воду. Ну и жажда! Однако это неудивительно. Если проводником была соль, то теперь тело будет протестовать и требовать восполнения жидкости.

Наконец-то почувствовав себя лучше, я подняла голову, чтобы понять, где мы. Ага, скамейка, козырек, металлические листы между стойками. Судя по всему, остановка. Хорошо же он меня телепортировал! Ну, ладно – доставил.

– Где мы? – задала я вполне логичный вопрос и покосилась на Азова.

Он невозмутимо смотрел куда-то вдаль – на синюю полоску неба без облаков и желтую степь.

– В Счастливцево, – кратко бросил он.

– Что? – поперхнулась я и отставила бутылку от греха подальше.

– В Счастливцево, – невозмутимо повторил Азов. – Я не думал, что дух жертвы мог быть так агрессивно настроен. А Приозерное – все в соли. Поэтому с тебя очень быстро вытянули бы силы. Пришлось доставить прямо сюда.

– Но как? – нахмурилась я, переваривая услышанное.

– У меня свои методы, – не смутился он и вдруг положил мне на колени небольшой черный пакет. – Домой сейчас еще рано – нужно побеседовать с обитателем озера. Поэтому тебе лучше подкрепиться.

Я озадачилась и заглянула в пакет. К моему удивлению, там оказалась красная, зеленая и коричневая палочки чурчхелы. Вмиг стало жарче. Или это просто солнце так встало, что попадает под козырек остановки? Орехи в загущенном виноградном соке. У нас не делают, больше в Крыму и здесь, на юге Херсонской области. С одной стороны, ничего особенного. С другой – я могла есть ее, как сумасшедшая. Олег об этом знал и вечно подкалывал. Только… откуда Азов в курсе?

– За этой остановкой есть рынок, – невинно сказал он, словно сейчас это было очень важно. – Или надо было взять что-то другое?

– Н-нет, – с трудом выдавила я, неожиданно даже для себя вцепляясь мертвой хваткой в пакет. Плевать, что и как. Я действительно за это лакомство готова многое отдать.

– Вот и славно, – кивнул Азов. – Немного отдохнем и отправимся.

– И существо примет нас днем? – уточнила я, помня, что надо приходить как раз таки ночью.

Азов пожал плечами:

– Куда оно, горемычное, денется?

Возможно. Все же я понятия не имею, насколько велики силы сидящего рядом со мной… бога? Или сущности? Или…

– Кстати, – резко сказала я, заставив Азова удивленно посмотреть на меня. – Ты так и не сказал: почему Тиргатао ненавидит море?

День выдался солнечным, горячим. По-городски шумным, в любую минуту готовым показать своим жителям: вот вам и суета, и жар одиннадцати утра. А может, уже не утра?

Под тенью деревьев можно было даже сидеть. Узорчатой такой, объемной, будто кто-то решил расчертить на земле причудливую схему. Справа шел дурманящий аромат от бордовых и красных роз. Слева – тихонько журчала вода в фонтане, находившемся в нескольких шагах.

Грабар задумчиво смотрел на памятник Потемкина, гордо стоявший на постаменте, отблескивавший бронзой на солнце. Ну, Григорий Александрович, светлейший князь, хорошего тебе денечка, чай, Городовой неплохо свою службу несет, раз беды обходят Херсон стороной. Так, только угрожающе скалятся, но сунуться сюда не смеют.

Памятник основателя города был неподвижен, однако в какую-то секунду Грабару показалось, что вспыхнула в глазах золотистая искорка. Так-то оно всегда. Кто давал свои жизненные силы городам, тот никогда из них не уходил навсегда.

Грабар откинулся на спинку скамьи и вдруг увидел, как к нему приближается Железный. Тот шел бодрой походкой и чуть щурился. В неизменной клетчатой рубашке. В коричневых легких брюках и бежевых сандалиях. С тканевой сумкой через плечо. Совсем небольшой, если книжка или планшет поместятся – будет хорошо. За ним, подпрыгивая на коротеньких лапках, бежал угольно-черный мопс с красным ошейником. Железный шел так, словно и не замечал Грабара. Но стоило ему только оказаться в нескольких шагах от Олега, провидец быстро свернул и уселся рядом на скамейке.

– Похолодание обещают с завтрашнего дня, – мягко сказал он, не глядя на Олега и лишь внимательно наблюдая за резвящимся мопсом.

Его, кстати, Грабар видел с Железным только на улице. В доме кроме вредного серого котяры Боси никогда и никого не наблюдалось. Мопс, точнее мопсиха, по кличке Пифия, отличалась хулиганским нравом и большущими агатовыми глазами, в которые нельзя было смотреть просто так. Желательно бы при этом еще что-то дать. Повкуснее.

– Я только за, – проворчал Грабар, задумчиво разглядывая сумку Железного и отмечая необычный значок в виде сегмента, на котором стояло четыре буквы «ПНУМ». – Эта жара доканает любого.

– Как знать, как знать, Олежек, – вздохнул Железный, по-прежнему не глядя на Грабара. – А значок – это от моего коллеги подарочек. Знаешь, есть в Полтаве университет. Говорят, что магический. Правда, я бы не сказал. Вот приглашали консультантом, а я и согласился.

Он все же бросил быстрый взгляд, Грабар успел отметить смешинки в ореховых глазах. Однако реагировать не стал. Полтава – город еще тот. Не зря там Гоголь творил отечественный хоррор. Магия – она везде. Просто не глянцево-сказочная, а… другая.