Один из нас - Майкл Маршалл Смит

– Тогда пришли мне инструкцию, когда доберешься до компьютера.

– Такие вещи я Сети не доверяю.

– Боже, вы с Квотом поймете друг друга, – я тяжело дышал. – Хорошо, давай взглянем на игрушку. – Мне хотелось, чтобы все побыстрее закончилось.

– Сначала о кодах, – настойчиво предложил компьютерный фрик и достал блокнот из заднего кармана. – Сброс состоит из трех фаз. Принятие воспоминания, его кодировка для передачи на определенный приемник и собственно передача. С первой фазой проблем нет – я записал здесь последовательность паролей – два последних приличной сложности. Код передачи генерируется в реальном времени – это цифры серийных номеров передатчика и приемника набранные в произвольном порядке. Надо подождать, пока приборы синхронизируются, а потом дождаться соответствующего кодированного сигнала.

– А где я его увижу? Покажи прямо на приборе.

– Сначала закончим с последовательностью, – сказал он. – И нельзя ли говорить потише?

– Я заплатил тебе, – я уже начал терять терпение. – Покажи гребаную машину.

Хакер демонстративно поднял руки вверх.

– Хорошо. Вон там сзади я видел большую пустую комнату. Можем мы пройти туда?

Я развернулся и пошел, стараясь сдерживаться. По пятницам и субботам в кафе устраиваются большие приемы, и за аркой в стене позади бара скрывается огромная комната, где гости могут проветриться, если навеселятся до полной потери контроля над равновесием. Направляясь в ту сторону, я поднял глаза на наш столик, надеясь, что Дек видит, куда я иду, но дым был такой густой, что даже со второго яруса я, должно быть, выглядел размытым пятном.

Большая комната была темной и освещалась только электрическими свечами, стоявшими по ее краям и плавающими в бассейне посередине помещения. В ней почти никого не было, за исключением двух милующихся парней на диване. Один был молод и мускулист, а второй много старше, с растущим брюшком. Они были слишком поглощены друг другом, чтобы представлять для меня какую-то проблему. Я прошел в дальний угол и сел там. Фрик проследовал за мной, с подозрением поглядывая на влюбленную парочку, и сел на софу под углом ко мне.

– Я жду, – напомнил я.

Он засомневался, но потом поставил чемоданчик на колени. Наклонив его таким образом, чтобы содержимое было видно только нам двоим, он отщелкнул замки. Внутри громоздились всевозможные комплектующие вроде фрагментов материнских плат и индикаторов; их соединяли провода всех цветов радуги.

– О боже! – воскликнул я.

– Теперь понимаешь, что я имел в виду? Он немного не дотягивает до промышленного образца.

– Но он работает?

– Конечно, – ответил фрик, яростно кивая.

Он еще раз оглянулся на дверь, и я наконец понял, что меня так беспокоило. Я внимательно следил, как он доставал мини-клавиатуру из переплетения проводов, и заметил, что руки у него совсем не дрожат. Несоответствия, вот что. Его нервозность никак не вязалась с его желанием объяснить все в мельчайших подробностях, его дрожащий голос не вязался с твердыми руками. Все в нем говорило, что он хочет оказаться подальше от этого места, потому что для него я опасное дикое животное, и в то же время он не захотел просто передать мне товар. Он же получил деньги, так что ему еще надо? Весьма странно. И свитер его мне не нравился.

– Ведь все это где-то записано? – наклонился я поближе к нему. Он кивнул и начал что-то говорить.

– Хорошо, – прервал я его. – Давай записи.

– Ты не разберешься.

Я протянул руку и резко захлопнул чемодан, чуть не обрубив фрику пальцы, а потом достал пистолет и нацелился ему прямо в середину лба. Кадык его подпрыгнул, как лосось, идущий против течения, и рот с сухим звуком открылся.

– Просто дай мне эти гребаные записи. Я хочу уйти отсюда.

– Никуда ты не уйдешь, – раздался за спиной у меня мужской голос, и я услышал, как опускается предохранитель. Кто-то приставил ствол мне к затылку. – Встань и отдай мне пистолет.

– А кто мы такие? – поинтересовался я, медленно вставая, но не опуская оружия.

– Управление полиции Лос-Анджелеса, – ответил молодой и слегка нервный голос. Он завел мне левую руку за спину.

Было видно, что хакер испытывает облегчение.

– Ублюдок, – сказал я ему. – Ты меня подставил…

– Совершенно верно, – заговорил третий человек и кто-то, обойдя меня, встал слева. Старший из миловавшихся. В руке значок, а на лице написано удовлетворение.

– Брось пушку, – он обдал меня волной перегара. – Я хочу опять слиться с Бартоном на диване. Вижу, ему понравилось.

– Да пошел ты, дедуля! – Бартон сильнее упер дуло мне в затылок. – Послушай, лучше брось пистолет, черт тебя побери.

– Я еще не решил, хочу ли я это сделать, – сказал я, бесцельно пытаясь тянуть время. – Сдается мне, что пока я так стою, вы, ребята, ничего не сможете сделать. Если развернусь, могу и выстрелить. А за стеной невинные граждане.

– Ага, можно подумать, нас это остановит, – огрызнулся Бартон, и хакер опять занервничал.

Я посмотрел на выход. Никаких шансов добраться туда до того, как меня пристрелят, – даже если здесь появится Дек, на что надежды почти нет.

– Пять тысяч, – негромко сказал я пожилому копу, – и забудем об этом.

– Слыхал? – сказал Пивной дух своему напарнику. – Этот мерзавец смеет сомневаться в порядочности офицеров Управления.

– Я выхожу отсюда с чемоданом, деньги ваши. В наши дни случаются и более странные вещи.

– Не пойдет, Томпсон, – послышался новый голос. Я повернулся и увидел, как в комнату вошли еще два копа и теперь быстро приближались к нам. Голос принадлежал высокому седоватому мужчине, сразу бросавшемуся в глаза, – на нем был костюм, который достаточно красноречиво говорил о том, что его владелец здесь главный, но молчал насчет его привычки брать взятки.

Лейтенант Трэвис.

* * *

Я онемел на несколько мгновений. В это время отчасти пытался понять, что произошло, почему вдруг все стало так хреново. Но в основном тупо следил, как наиболее близкая к действительности часть мозга перебирала то, чего у меня больше никогда не будет. Я больше никогда не посижу в баре за кружкой пива. Я не увижу больше ничего, кроме серых стен. Буду лишь совершать глупые и жестокие поступки, коротая годы, чтобы в один прекрасный день проснуться в камере мертвым. Все это вихрем пронеслось у меня перед глазами, будто только и ждало подобного момента.

Трэвис остановился неподалеку и осмотрел меня с ног до головы. Лейтенант немного постарел, но несильно – схуднул с лица, волосы стал стричь короче. Он был точно таким, каким я его себе представлял в те времена, когда боялся встретить в любом городе, где бы ни оказывался. Самым странным было то, что когда мы с ним виделись последний раз лицом к лицу, мы были на пути к дружбе – подозрительные знакомцы, живущие по разные стороны закона. Каждый из нас имел свою территорию, но мы решили жить и дать жить другим. Люди, хорошо знающие правила игры и не обращающие внимания на небольшие шероховатости. Но я разорвал соглашение в приступе идиотизма, и теперь каждая морщинка вокруг его глаз напоминала: назад пути нет.