Между Ангелом и Бесом - Элен Форс

— И как первое впечатление?

— Все же лучше, чем он… — я игриво толкаю его в плечо кулаком, делая вид, что меня обижают его слова. Хотя на самом деле мне искренне смешно, да и видно, что Левон шутит. Мне не хотелось бы быть похожей на Макса. Хотя, как мы можем быть похожи, если мы не брат и сестра по крови. Но как так получилось, что Макс копия отца?

Эта мысль портит мне настроение, напоминает о тяжелой реальности.

— А что случилось между тобой и моим братом, что ты так не любишь его. Обычно он само очарование, все души в нем не чают.

— Он не в моем вкусе. Я люблю блондинок. — Левон морщит лоб и убирает прядь волос за ухо с сережкой.

— А если серьезно?

— Обычная здоровая, мужская конкуренция. Мы с ним в юности девушку не поделили. — Левон так спокойно пожимает плечами. Его слова меня коробят, подозрение сразу же оседает в голове. Неужели это то о чем я думаю?

— Это не Селену ли? — у меня сразу же становится скрипучий голос, самой противно. Что же происходит со мной?

— А ты догадливая. — Левон щёлкает меня по носу. Немного позабытая ревность снова начинает копошиться внутри меня. Ее пострел, я смотрю, везде поспел. — На самом деле, дело не в Селене. Бес просто слишком самоуверенный. Строит из себя царя медной горы, хотя без твоего отца и гроша ломаного не стоит. Где бы он был, если бы твой отец его не подобрал?

— Не смей. — глухо говорю я, непроизвольно сжимая кулаки. — О моем брате плохо говорить даже не смей.

Уголки губ Левона расплываются шире, обнажает его белоснежные зубы. Он тут же превращается в милого мальчишку и становится невозможно на него злиться. Он излучает такую солнечную энергию. В лучах его очарования мне становится жарко.

— Да ладно. Это была проверка насколько ты Гроссерия. — парень смеется приятным смехом. Я лишь напрягаюсь сильнее, стараясь не подавать виду, что сердце колотится как бешеное, готовое проломить ребра. Левон коснулся горячей темы, нужно быть предельно осторожной, чтобы разговорить его и узнать все, что мне нужно.

— И на сколько? — спрашиваю машинально, повторяя про себя «Гроссерия». Я уже слышала эту фамилию. И теперь снова. Она тесно связана с моей семьей.

Леон не отвечает на мой вопрос, переключая все своё внимание на парковку, ловко справляясь с управлением в плотном потоке машин. Мне нравится наблюдать за ним, каждое движение парня пропитано уверенностью и легкостью.

— Не правильные вопросы ты задаёшь, Алёна. — спокойно говорит он, стреляя в меня своими глазами. — Чтобы понять, что происходит, нужно спрашивать нужное и у тех, кто не связан обещаем молчать.

— А ты… — мне не удается закончить свой вопрос, потому что нашу машину практически таранит огромный внедорожник. Я практически съезжаю вниз, вспоминая обстрел поезда, Леон же напротив спокоен как удав. Его никак не пугают даже два головореза, выбравшихся из машины и направляющихся к нам.

Один из них стучит в окно со стороны Леона. Парень спокойно опускает стекло, перед этим лениво роняя фразу:

— Вот и погуляли.

— Леон, Макс распорядился, чтобы Вы вернулись в больницу. Сей-час! — к моему облегчению парень говорил очень вежливо, неторопливо. — Мне бы не хотелось применять силу…

— Мне бы тоже, Родя, мне бы тоже… — Левон одарил парня такой улыбкой, что тот нервно сглотнул, но не отступил. С моей стороны уже стоял второй амбал, готовый решимости снести дверь.

Их послал Макс? Зачем?

— Ты же понимаешь, что мы не уйдём? Давай по-хорошему. Беса лучше не бесить.

— Выбор останется за дамой. — с этими словами Левон поднял окно, чем взбесил Родю, его лицо стало свекольного цвета, и повернулся ко мне, делая вид, что этих парней нет у машины. — Твой брат хочет, чтобы ты сидела у его постельки. Хочешь вернёмся, нет — пойдём гулять, как собирались.

Мы встречаемся с Левоном глазами, и я понимаю, что если решу сейчас пойти гулять, то эти головорезы его не остановят. Ему будет даже в удовольствие размяться, поиграть с ними.

Вот только хочу ли я порождать конфликт?

Набираю полную грудь воздуха, выдыхаю и принимаю решение…

От злости у меня челюсть заклинило, не могу рта раскрыть, чтобы хотя бы слово вымолвить.

Быстрыми шагами пересекаю территорию больницы, желая выдрать бороду одному пациенту этого заведения. Слишком многое он о себе возомнил. Строит из себя папашу, лучше бы занимался своей титановой девкой или невестой…

В палате Макса застаю Селену, сидящую на его кровати. Непроизвольно сама очаровываюсь ее красотой. Она выдавливает улыбку, кладя руку на плечо Макса, пытаясь видимо его успокоить. Тошнит от этой идиллии.

Когда брат поднимает голову, мой гнев улетучивается, ему на смену приходит страх. Мне будто в горло насыпали камней и заставили их глотать. Образуется ком, из-за которого трудно дышать

Его эмоции передаются мне, я чувствую как сильно он зол на меня, недоволен, что я ушла без его спроса, а еще в омуте его глаз вижу облегчение, что со мной все хорошо. Брат переживал за меня. Ощущаю боль, и мне становится стыдно, что в таком состоянии заставила его переживать.

Ноздри широко раздуты, в глазах чёрный омут, скулы, покрытые легкой щетиной, подрагивают от дикой злости, которую он сдерживает.

Не на шутку становится страшно. Понимаю теперь, почему его прозвали Бесом. Он напоминает демоническое существо из преисподней, пришедшего из Ада, чтобы забрать твою душу.

— Оставь нас, Сэл. — голос Брата как чужой, режет без ножа. По нему не скажешь, что меньше восьми часов назад ему сделали серьезную операцию. — Нам нужно поговорить с Аленой.

Девушка встаёт, глухо вздыхает, и у самого выхода примирительно бросает:

— Будь помягче, пожалуйста.

Она выходит, оставляя за собой только аромат приторно сладких духов.

— Ка-ко-го хера! Алена! — от крика Макса я даже подпрыгиваю, чувствуя себя провинившейся школьницей. Его ор, наверно, слышно на всю больницу. Можно и отписаться от леденящих душу нот. — Сколько сил стоило тебя вытащить, а ты «вся такая счастливая и окрыленная упархиваешь» осматривать Прагу? Чем ты думаешь вообще?

— Не ори на меня! — руки так и чешутся, чтобы приложить пару раз чем-нибудь по его голове. Жаль, что нельзя. — И, во-первых, Майлз меня отпустил. Во-вторых, со мной Левон.

При упоминании Левона из ушей брата начал идти дым. Он приподнялся на локтях, шумно вбирая воздух. Эта картина напоминает мне эпизод, как Дементор высасывал душу в «Гарри Поттере».

Даже на больничной кушетке Макс выглядел здоровенным и сильным. Зверюга. Лютоволк. Одеяло спустилось по торс, обнажая его. Грудные мышцы играли при каждом его вздохе. На его шее так сильно пульсировала синяя венка, что казалось, что она вот-вот лопнет. Но мой взгляд заворожила не она, а идеальные кубики, стало жутко интересно — наощупь они такие же твёрдые, как кажутся?