Между Ангелом и Бесом - Элен Форс

Все мои силы уходят на то, чтобы не пялиться на него.

— Ты хотела что-то сказать. — грозно говорит он, раздувая пыль в воздухе, выталкивая из себя воздух. Он напоминает мне отца, тот с таким же лицом отчитывал меня за плохие оценки.

— Да. — прихожу в себя, сидя на стуле, как на экзамене. — Я не спала с Левоном. Каин не все так понял, неудачно пошутил, а ты зашёл в это время. Обидел своим таким отношением и я от злости наврала…

Макс замирает, сжимая и разжимая кулаки, рыча и подаваясь вперед. Он закатывает глаза, скалясь и выдавая неприличную брань. Даже искушенная в таких делах, зеленею от страха. Я впиваюсь пальцами в дерево стула, прикусывая нижнюю губу. Действительно, получилось некрасиво.

— Если хочешь, чтобы тебя воспринимали, как взрослую. Веди себя соответствующе. — говорит все же, шумно выдыхая и распрямляясь.

— Если хочешь, чтобы я не дурила, расскажи мне правду. Например, о том, что ты мне на самом деле не какой ни брат, о том, почему тебя и меня называют все Гроссерия. Мне бы хотелось услышать это все от тебя, а не от Левона, который в отличие от всех остальных уважает меня и считается с моими чувствами.

Макс садится на кровать, напротив меня, облокачиваясь к стене, подложив под спину подушки. Врач категорически запретил ему ходить, но разве его остановишь?

— Гроссерия — настоящая твоя фамилию. — говорит он, глядя мне прямо в глаза. Первая крупица правды. У меня даже спирает дыхание. — Ты дочь Луки и Алисы Гроссерия. Когда твоя мама забеременела, твой папа отправил нас в Монако, чтобы наслаждались теплом и безопасностью. Так как фамилия достаточно известна в определенных кругах — было принято решение изменить ее. Никто не должен был знать — чья ты дочь. Так появилась фамилия — Росси.

— Папа как-то связан с криминалом? Поэтому мы иммигрировали из России и вокруг столько охраны? Кто все эти люди, преследующие нас? Защищаясь от кого, родители приняли решение поменять фамилию?

— Все, что тебе нужно знать, что они все враги. Ты можешь доверять только мне, Каину, Кириллу, Майлзу и Алану. И, пожалуй, Левону. Ты должна быть осторожна. — просто отвечает Макс, закрывая глаза и потирая устала виски. — И давай постепенно, Аленёнок. Не все сразу. Ты спросила про фамилию, я ответил. Ты Алена Гроссерия, это твоё настоящее имя. Своё настоящее имя я уже и не вспомню… Оно стерлось из моей памяти. Иногда, я пытаюсь в ее недрах найти имя и фамилию, но не могу. Это было слишком давно… С кем-то другим.

Макс резко садится, я сразу замечаю боль в его синих глазах.

— Я был мальчишкой, ростом с табуретку, когда Лука подобрал меня. Я пытался его обворовать. В тот день я был очень голоден, не помню сколько не ел, убил бы за кусочек хлеба. Увидел очень солидного мужчину с торчащим бумажником из кармана, и подумал, почему мы бы и нет? Для него это явно не последние деньги. Лука поймал меня. Не знаю почему, но он решил меня усыновить. Ему нужно было не больше часа, чтобы принять это решение. Он стал моим отцом. Другого у меня нет. Другого я слабо помню. Моих родных родителей взорвали за несколько месяцев до нашего знакомства. Мой отец был военным, служил в Сирии, мы с мамой приехали его навестить. Это были обычные каникулы, ничего особенного не обещающие. Мне было невыносимо скучно там, поэтому я постоянно сбегал из дома и шнырял по дворам. Рассматривал закоулки, наблюдал за людьми.

В один из таких дней, когда я возвращался домой — на моих глазах из дома вышло двое мужчин в масках. Террористы с автоматами. Они сели в машину и уехали. А через тридцать секунд — наш дом взорвался. У меня глазах.

Я так и сидел там, смотрел как все горит. Никогда не видел такого яркого пламени. Никто даже не приехал тушить пожар. Дом все горел и горел, потом долго тлел, превращаясь в мёртвый пепел.

Все, что у меня было — превратилось в пепел. Все, кого я любил — стали пеплом. Моя жизнь сгорела, превращая и меня в пепел. Мальчик умер вместе со своими родителями. Для всех. Для него самого.

Я перестал существовать. И только встретив Луку я возродился, став Максом Гроссерия.

Потом я познакомился с Алисой. И она стала моей матерью, моим другом.

После истории Макса я посмотрела на него другими глазами. Раньше для меня он всегда был мальчиком, у которого всю его жизнь было все, но он этим просто не пользовался. А оказалось, он был мужчиной, у которого украли детство. Вот откуда эта жесткость.

— Я все равно люблю тебя. — выпаливаю на одном дыхании, не сдерживая внутренние чувства. Мои слова застают его врасплох. Макс шумно сглатывает и приоткрывает слегка рот, будто хочет мне что-то сказать. Чувствую, что он хочет рассказать о чем-то важном.

***

Мне становится не по себе. Вновь срабатывает невидимый магнит между нами, неистово притягивающий меня к Максу.

Затаив дыхание жду, когда он произнесет то, что собирается. Сердце перестаёт биться от волнения.

— Макс, любимый, какой вылет? Тебе нужно прийти в себя после операции! — Селена влетает в его палату словно ураган: злая и растрепанная. Вид у нее негодующий. Она напоминает воительницу. — Хватит играть в героя, если ты сляжешь, от этого никому не будет лучше. Со всем происходящим могут справиться без тебя. Я прошу тебя! Побереги себя!

Не верю своим глазам и ушам, тому как Селена разговаривает с ним. Они действительно давно вместе, она так фамильярно с ним говорит, не подбирая слова. Я не могу так легко с ним общаться. Для меня Макс закрытая книга, непонятно о чем думает и что чувствует.

— Все хорошо. Я чувствую, что меня починили. Совсем новенький. — Макс выдавливает очаровательную улыбку, грусть на его лице улетучивается. Он разводит руки, демонстрируя, что с ним все в порядке. Селена оборачивается и смотрит на меня, как на ребёнка, который идёт в качестве дополнения к любимому мужчине. Меня придётся терпеть, если она хочет быть с ним. Чувствую, что для нее я проблема, маленькая помеха. — Не переживай за меня. До свадьбы доживет.

Видимо я так и не услышу, что он хотел сказать. А может быть это и к лучшему, может быть я только разочаровалась бы.

— До нашей свадьбы точно нет. Если не забыл, она всего через месяц. Как бы ТЫ до нее сам дожил!

Чувствую себя лишней в этой комнате. Будто я подслушиваю чужой разговор.

— пф! Не переживай. Гадалка мне нагадала, что я умру в глубокой старости в своей постели. — он пытается ее успокоить. Выглядят очень мило, до скрипа зубов. Настолько, что мне приходится разодрать себе ладонь, чтобы не сказать лишнего.

Свадьба через месяц. Через четыре недели. Через тридцать дней.

Скоро. Совсем скоро.

Когда мне собирались об этом рассказать? Меня вообще собирались позвать на это счастливое событие? То есть я тут признаюсь ему в своих чувствах, а он скрывает от меня такие мелочи.

Не желая мешать их милостям, встаю и направляюсь к выходу.

— Алена! — брат окликает меня и встает кушетки, немного отодвигая в сторону Селену.