Грезы принцессы пустыни - Маргерит Кэй

Оба опустились на колени. Сдернув с нее сорочку, он зарылся головой в ложбинку между грудями, ласкал ее, дразнил соски, подводя ее к новым вершинам наслаждения. Если у страсти есть цвет, то, наверное, это не алый цвет жара, а синий, как глаза у Кристофера, и золотой, как его волосы.

Их тела сплелись на песке, но, когда его рука скользнула ниже талии к поясу панталон, он снова остановился.

– Ты уверена, что хочешь продолжать?

Когда она развязывала ему пояс, то немного испугалась, но она понимала: любое промедление станет роковым. Тахира решила, что на этот раз не только она получит удовольствие. Видя, что он готов остановиться, она решительно покачала головой:

– Кристофер, уверяю тебя, я хочу этого.

Он глубоко вздохнул. На долю секунды глаза его закрылись.

– Знаешь, я не…

– Знаю, – ответила Тахира, берясь за его жезл прежде, чем он успел ее остановить. В книге его орган назывался «шелком и железом», но, обхватив его, она поняла: такое ни с чем не спутаешь. Перед ней твердый и горячий мужчина.

– Подожди. – Мягко убрав ее руку, Кристофер быстро освободился от остатков одежды и уложил ее на песок. – Во имя неба, какая ты красавица! – произнес он, ложась на бок лицом к ней.

Оба были совершенно обнаженными. Водопад образовал мерцающую водяную завесу, спрятавшую их от всего мира. Голова у нее кружилась, она словно опьянела. Тахира водила руками по его телу, запоминая каждую его клеточку. Волна желания накрыла ее с головой, заставив забыть о застенчивости. От ее ласк он задышал чаще, как и она сама. Когда он привлек ее к себе, ее тело инстинктивно прижалось к нему по всей длине. Их поцелуи сначала были томными, руки двигались нерешительно, изучая друг друга, но каждое прикосновение все сильнее разжигало пожар, и скоро бушующие в них языки пламени соединились. Между ног нарастало сладкое напряженное ожидание.

Когда он дотронулся до нее в самом интимном месте, просунул в нее пальцы, она затрепетала, но, когда он попытался уложить ее на спину, она возразила:

– Вместе… Я хочу… прошу тебя, Кристофер, давай вместе. Я знаю, что можно… нам нельзя… но…

– Можно. Да… Вместе… – хрипло ответил он.

Она снова обхватила его возбужденный член ладонью, провела по нему пальцами, чувствуя, как пульсирует кровь. Их губы снова встретились. Тахира закрыла глаза, подчиняясь заданному им ритму. Они двигались в унисон. Она поняла: он чувствует то же, что и она. Она забылась в его ласках, в нараставшем в ней напряжении, в его ответной пульсации. Ею завладело неописуемое ощущение взлета, пока она не отправилась в свободное парение, вырвавшее из нее крик. Кристофер хрипло застонал, откатываясь от нее, чтобы излить на песок накопленную в нем энергию, и его стон усилил ее наслаждение и вместе с тем вызвал странное чувство разочарования. Ее тело просило чего-то большего. Она хотела того, что он не мог ей дать по причинам, которые по-прежнему оставались непреодолимыми. Он не позволит себе взять у нее то, что принадлежит другому…

Тахира заставила себя сесть. Она себе не доверяла. Она не станет искушать его, чтобы он совершил поступок, который его погубит, – в последнем она не сомневалась. Кто этот мужчина, ставший ей ближе всех на свете? На несколько секунд, пока она смотрела, как поднимается и опускается его грудь, ей вдруг показалось, что перед ней совершенно незнакомый человек. Потом он открыл глаза и сел, убрал с ее лица прядь мокрых волос, медленно поцеловал ее и снова стал ее Кристофером. Мужчиной ее мечты.

– Спасибо, – прошептала Тахира, – спасибо за то, что исполнил еще одно мое желание. Ты так стараешься ради меня! Я знаю, что ты имел в виду нечто другое, понимаю, что собирался лишь дать мне поплавать… Надеюсь, ты не жалеешь?

Он посерьезнел:

– Нет – если ты не жалеешь.

– Ни в коем случае. – Она робко улыбнулась. – Я думала, в книге преувеличивают, а оказалось – совсем наоборот.

Вздохнув, Кристофер крепко прижал ее к себе.

– Для нас обоих было бы лучше, если бы все оказалось не совсем так… если бы я не считал тебя… если бы наша страсть не была такой сильной… Тахира, скоро ты выходишь замуж.

– Но не сейчас, – упрямо возразила она, уткнувшись лицом ему в грудь. – Пожалуйста, не говори, что это неправильно! Я не собственность другого мужчины. Кристофер, то, что между нами происходит, не может быть неправильным! Это так прекрасно, что не может быть неправильным. Пожалуйста, давай не будем портить совершенство сегодняшней ночи.

Тахира встала под водопад и вскрикнула от неожиданности, когда ее обожгла ледяная вода. Кристофер наблюдал, как она запрокидывает голову, закрывает глаза, как волосы рассыпаются у нее по спине. Она совершенно не осознавала собственной красоты. Ему хотелось целовать ее всю, попробовать на вкус каждый кусочек оливковой душистой кожи, слизывать ее горячий сладкий сок. Собственническое чувство, посетившее его, было и неправильным, и неуместным, внушал он себе. Это естественное последствие того, чем они сейчас занимались, ничего больше. А то, что было, – было ли это неправильным? Он не мог заставить себя так думать.

Тахира протянула к нему руку, приглашая последовать за собой. Кристофер шагнул в водопад, ахнув, когда ледяная вода обожгла ему кожу, охладив его пыл, который, пока он смотрел на нее, возвращался с поразительной быстротой. Слишком давно у него никого не было, только и всего. А у них так мало времени. Он отвернулся, смывая с тела песок и стараясь отвести взгляд от искушения во плоти, стоявшего прямо перед ним. Нет, он не собирался подвергать свое самообладание дальнейшим испытаниям. Сегодня он еще не дошел до края; он никогда не считал, что потакает своим насущным телесным потребностям, но его удивило, как настойчиво они напоминали ему о себе сейчас, как он хотел обладать ею до конца.

Опять это слово! Он никогда не будет обладать Тахирой. Он хотел, чтобы она обрела свободу быть собой. К сожалению, в свободе ей отказано. Он невольно сравнивал ее с той, другой женщиной, на чьи желания так же закрывали глаза, чью судьбу решила эгоистичная страсть одного подлого мерзавца. Сегодня Кристофер снова доказал, что он другой. Пусть в нем течет дурная кровь, не она его определяет. Ему следовало бы этим гордиться. А еще нужно быть благодарным за то, что жизнь Тахиры станет по крайней мере удобной, пусть и не счастливой.

Но он не мог испытывать благодарность. Последние девять месяцев ему казалось, что дни тянутся мучительно медленно. Зато теперь они неслись со скоростью чистокровного арабского скакуна. Он с удовольствием отвлекся бы от мыслей о ней. Надо подумать о том, что приближает его к будущему, о котором он мечтал, к тому мигу, когда наконец похоронит свое ненавистное прошлое. Как ни странно, сейчас ему хотелось замедлить время. Хотя был более чем готов расстаться с амулетом, он еще не был готов расстаться с Тахирой.

– Ты такой серьезный. О чем ты думаешь?

На ее лбу между идеально выгнутыми бровями появилась морщинка. Он не сумел устоять и снова заключил ее в объятия.