Грезы принцессы пустыни - Маргерит Кэй

Страх улегся, и ею постепенно овладели знакомые чувства. Не последним из них было чувство вины. Она пыталась примирить кипящее презрение с сознанием того, что ее свадьба осчастливит всех, в том числе любимых сестер. То есть всех, кроме нее самой.

Зал был одним из самых длинных помещений во дворце, почти лишенным всякой обстановки: богатые ковры под ногами и роскошные шторы, украшавшие высокие окна из витражного стекла. На троне, позолоченном и украшенном завитками, с царственным видом сидел Гутриф. Брат смотрел на Тахиру из-под тяжелых век. Как всегда, ее поразило семейное сходство. Хотя его черты были, несомненно, мужскими, никто не мог бы усомниться в том, что они брат и сестра. Если бы Кристофер когда-нибудь увидел Гутрифа, он бы не усомнился. Наверное, сегодня ей следует во всем признаться. Но если она признается…

– Я жду, сестра!

– Ваше высочество… – Она опустилась на колени и взяла протянутую им руку, поцеловав воздух рядом с его пальцами. – Позвольте от всей души поблагодарить вас за то, что вы нашли для меня самую… самую достойную партию.

– Будем надеяться, что на этот раз ты наилучшим образом представишь наш дом.

Тахира прикусила губу, решив не поддаваться. Молчание, как она усвоила на горьком опыте, – лучший способ нейтрализовать колкости брата. Тахира смотрела вниз, на ковер, на свои колени, и считала про себя. Однажды она дошла до восьмидесяти пяти. Сегодня Гутриф сдался, когда она досчитала всего до сорока одного.

– Что ты с собой сделала? У тебя руки рудокопа, а не принцессы!

Проклятие!

– Царапины, нанесенные моим маленьким Саидом, – ответила Тахира, мысленно попросив прощения у кота. – Я дразнила его, сама виновата.

– Твой любимец – дикий и злобный зверь! Ты, конечно, понимаешь, что тебе не разрешат взять его с собой?

– Тогда я выпущу его на волю, – процедила Тахира сквозь зубы. По крайней мере, подумала она, утешая себя, один из нас сохранит свободу.

– Через четыре дня пройдут верблюжьи бега в честь твоей помолвки. Твоя свадьба состоится в течение месяца. Я задумал пышное празднество, хотя, естественно, оба этих события меркнут по сравнению с празднеством, которое ознаменует самое радостное и долгожданное событие – рождение моего сына и наследника.

Гутриф улыбался той высокомерной улыбкой, которая заставила ее заскрипеть зубами. Потом она заметила, что брат что-то вертит в руке.

– Может быть, поэтому я в таком великодушном настроении, сестра. Возьми эту вещицу в залог того, что я велю приготовить для тебя самую пышную свадьбу! Пусть мой подарок станет наградой за послушание. Твои свадебные украшения я прикажу изготовить из того же материала. Возможно, они не такие ценные, как алмазные, зато более редкие. – Он протянул ей браслет из полированных камней, оправленных в золото. Вчера ночью Тахира видела похожие на стене гробницы. И такие же камни, только не нарисованные, она видела на амулете Кристофера.

– Бирюза! – воскликнула она, потянувшись за браслетом.

– Его сделали из первых образцов, добытых на моей новой шахте.

– Он очень красивый. И очень яркий.

Гутриф подбросил браслет в воздух. Тахира поймала его и дрожащими пальцами надела на запястье.

– Во всей Аравии нет ничего подобного, и даже в Египте, как мне сообщили надежные источники, – продолжал брат, снова улыбаясь своей отвратительной самодовольной улыбкой. – Шахта принесет много прибыли.

Значит, шахту будут надежно охранять.

– Когда же начнется добыча? – спросила Тахира, у которой пересохло во рту.

– Ну и вопрос от женщины! Но, наверное, тебя заботит, хватит ли там камней на твои свадебные украшения?

Она опустила глаза, надеясь, что выглядит скромно.

– Ты так хорошо меня знаешь!

– Шахта заработает в полную силу сразу же после верблюжьих бегов.

Значит, они должны поспешить с гробницей. Сегодня! Больше у них нет времени.

Никогда еще день не тянулся так мучительно медленно, думала Тахира, направляясь к шахте. Ночь была ясная, воздух соленый и влажный, небо в светлой дымке. Неужели сегодня их самая последняя ночь с Кристофером? От осознания неминуемого ей захотелось плакать, но она решила не портить их последнюю ночь слезами. Но если им в самом деле суждено распрощаться… она судорожно заморгала.

Бирюзовый браслет – последнее подтверждение того, что амулет Кристофера изготовлен здесь. Но показать браслет ему она не может, потому что он непременно спросит, откуда у нее такая вещь, а она не решится сказать ему правду, потому что придется признаться в том, что она с самого начала обманывала его.

Кристофер ждал ее у входа в гробницу. Он немедленно заключил ее в пылкие объятия, от которых у нее захватило дух.

– Я беспокоился, что тебе не удастся уйти, – признался он. – У тебя немного подавленный вид. Что-нибудь случилось?

Комок подступил у нее к горлу. Слезы жгли глаза. Ей очень хотелось рассказать ему все, но что хорошего в такой правде?

– Я скучала по тебе, только и всего, – сказала Тахира, удивив их обоих. – День выдался очень длинный.

Кристофера ее слова, похоже, не убедили. Его глаза, его проницательные глаза, видели слишком многое.

Она приподнялась и поцеловала его. Вскоре поцелуй стал страстным и отчаянным. Она будет тосковать по нему, когда он уедет. Нет сомнения, что он так же остро чувствует неминуемое. Они целовались самозабвенно, как будто пытались сплавиться воедино. Когда они наконец остановились, тяжело дыша, раскрасневшись, с потемневшими от страсти глазами, больше ничего не нужно было говорить.

– Мы должны замуровать вход сегодня, – без выражения произнес Кристофер, выпуская ее из объятий. – Нельзя рисковать – гробницу могут обнаружить.

– Я слышала, что шахта скоро заработает в полную силу, – сообщила Тахира.

– Правда? – Он замолчал, но, судя по его тону, не ждал, что она объяснит, откуда у нее такие важные сведения. – Я зарисовал карту местности и отметил на ней расположение гробницы. Работа отняла у меня почти весь день. Но риск того стоил, – сказал Кристофер. – Мне хотелось, чтобы ты добавила карту к своей коллекции.

Слезы снова комком встали у нее в горле. Удастся ли ей взять наброски с собой? Конечно, им самое место в библиотеке, рядом с ее скромными трудами, но Тахира не могла и представить, что расстанется с ними. Она поблагодарила его поцелуем в щеку.

Он снова привлек ее к себе, положив подбородок ей на голову, и еле слышно произнес что-то на своем языке. Потом отпустил ее.

– На то, чтобы замуровать вход, у нас уйдет почти вся ночь. Пора начинать, но прежде, чем мы приступим, я должен сказать… Я кое о чем подумал. Об амулете. Раньше мне казалось, что я должен отдать его какому-нибудь человеку, потомку прежней владелицы. Но зачем искать потомков, если настоящая, первая владелица находится здесь, совсем рядом?