Дело иллюзорной удачи - Эрл Стенли Гарднер

– Знаю, знаю, – ответил тот. – Это твои новости. А теперьпослушай мои.

– И что у тебя?

– Художник, которого я попросил составить «липовый» портретКоллистера Гидеона, был в главном управлении. Он показал портрет ребятам изубойного отдела: не узнают ли они этого человека? Они как раз вернулись срасследования убийства Гидеона и сразу же опознали, что на рисунке изображенГидеон. Они тотчас же заинтересовались, кто выполнил портрет и для кого.Художник сказал им, что портрет был сделан им для Детективного агентстваДрейка, и теперь, наверное, полиция, крепко возьмется за меня.

– Ты не сделал ничего незаконного, – напомнил Мейсон.

– Как бы не так! – возразил Дрейк. – Есть закон о тайномдавлении на свидетеля.

– А на какого свидетеля ты давил?

– Ты прекрасно знаешь, как я на них давил, – ответил Дрейк.– Я брал рисунок и просил свидетеля описать человека, изображенного на нем, какочень похожего на того, что выбежал из супермаркета. Художник сообщил вполиции, что ему было велено сделать с фотографии как бы словесный портретГидеона. Мне было очень трудно устоять, Перри! Они все равно поняли, чтопроизошло. В конце концов я сдался и признался, что действовал по твоемуприказу.

– И что они намерены делать? – полюбопытствовал Мейсон.

– Намерены поднять шум из-за того, что ты сорвал им дело обограблении. Они считают, что ты пытался защитить клиента, что ты представляешьчеловека, ограбившего супермаркет и стрелявшего в ночного сторожа, который досих пор не арестован, а ты встреваешь и сбиваешь свидетелей с толку. Окружнойпрокурор, Гамильтон Бергер, собирается вызвать тебя на ковер и рассказать обовсем представителям прессы.

– Пусть рассказывает, – спокойно откликнулся Мейсон. – Ялишь воспользовался моим правом гражданина и хотел узнать, кто ограбилсупермаркет!

– Зачем? – удивился Дрейк.

– Это не его собачье дело. Я не обязан отчитываться передним в своих действиях. У меня есть лицензия на адвокатскую практику. Я могурасследовать любое преступление, которое мне нравится, делать то, что хочу, изащищать моих клиентов, так что закона не нарушаю… Я совершенно уверен, чтобуду защищать моих клиентов до тех пор, пока смогу дышать.

– Ты пытался влиять на этих людей, проводя идентификацию.

– Полиция занимается этим двадцать четыре часа в сутки, –напомнил Мейсон. – Выбирают главного подозреваемого именно в этом деле,работают с фотографией и проводят идентификацию. Говорят: «Посмотрите на этотпортрет, посмотрите внимательно. Посмотрите на эту фотографию. А теперьвспомните человека, который вас ограбил. Этот рисунок вам никого не напоминает?Подумайте хорошенько, потому что, если вы не ответите на этот вопрос правильно,виновный будет разгуливать на свободе и совершать другие преступления». Тольконе говори мне, что попросить свидетеля опознать портрет – преступление, потомучто тогда все офицеры полиции страны сидели бы за решеткой.

– Я лишь ставлю тебя в известность, – буркнул Дрейк, –потому что…

Телефон издал несколько коротких, резких звонков. Так Гертиподавала сигнал, что в приемной срочный посетитель.

Дверь кабинета открылась, вошел молодой человек ипредставился:

– Меня зовут Тарлтон Ладд. Я следователь в офисе окружногопрокурора. Вот мое удостоверение, если желаете его посмотреть.

– О’кей, – отозвался Мейсон, – вы следователь у окружногопрокурора. Что привело вас ко мне?

– Окружной прокурор хочет допросить вас по вопросу, которыйможет повлечь за собой возбуждение уголовного дела.

– Против кого?

– Против вас.

– Когда он хочет меня допросить?

– Сейчас.

– А если я предпочту не идти?

– Тогда у меня есть для вас повестка. Завтра в десять часоввы должны предстать перед Большим жюри.

Подумав, Мейсон согласился:

– Хорошо, иду. – Он повернулся к Делле Стрит: – Присмотри залавкой, пока я не вернусь, Делла!

Прежде чем дверь за ним закрылась, Мейсон в последний разбросил взгляд на испуганных Деллу Стрит и Пола Дрейка.

Гамильтон Бергер, окружной прокурор, произнес:

– Официальное слушание необходимо для предъявления обвиненияв совершении преступления, если имеются доказательства того, что преступлениебыло совершено, или если предполагается подать жалобу в дисциплинарный отделАссоциации адвокатов, или и то и другое. Мистер Мейсон, вы знакомы с сержантомГолкомбом из полицейского управления, а это Друммонд Диксон, художник, и ДруКерни. Другой джентльмен – Фарли Фултон, частный детектив, нанятый длярасследования этого дела Детективным агентством Дрейка. Здесь такжеприсутствует судебный репортер, ведущий запись судебного процесса.

– Я буду иметь право задавать вопросы? – осведомился Мейсон.

– Это не судебное слушание. Мы пытаемся определить, есть липочва для каких-либо действий.

– Вы боитесь, что допросят свидетелей обеих сторон?

– Я не боюсь ничего и никого в связи с этим расследованием.

– Хорошо, тогда я хочу иметь право задавать вопросы.

– Я не вижу причины дать вам возможность вести перекрестныйдопрос этих свидетелей.

– Тогда я встану и уйду, – заявил Мейсон. – Если вы собираетесьвести заседание незаконными методами и попытаетесь давить на свидетелей, я нестану принимать в этом участия.

– Я не пытаюсь влиять на свидетелей, и вы это знаете, –рассердился Гамильтон Бергер. – Вы иногда действуете и покруче.

– Покруче, но законно, – возразил Мейсон. – Представляяклиента, я пытаюсь его представлять.

– Ладно, не будем пререкаться, – объявил Гамильтон Бергер. –Начнем слушание, а если вы хотите задавать вопросы, можете их задавать, но есливаши вопросы будут неуместны, я посоветую свидетелю не отвечать на них.

– Тогда я встану и уйду, – повторил Мейсон.

– В таком случае вы предстанете перед Большим жюри, –предупредил окружной прокурор.

– И расскажу всю историю со своей стороны: вы вели заседаниенеправедными методами; я хотел присутствовать и отвечать на вопросы, но хотелчестного процесса и настаивал на своем праве задавать вопросы.

– Начнем с Фарли Фултона, – распорядился Бергер. – Чем вызанимаетесь, мистер Фултон?

– Я частный детектив.

– Вас наняли на эту работу в начале нынешнего месяца?