Призраки не лгут - Ларс Кеплер

Йона забрал распечатки, направился к двери, но снова повернулся к Анье:

— Как мне отблагодарить тебя?

— Я записала нас с тобой на курсы, — торопливо сказала Анья. — Обещай, что будешь ходить со мной.

— Что за курсы?

— Техника расслабления… Что-то вроде камасутры…

Номер сорок семь по Страндвеген располагался прямо напротив Юргордсбрун и представлял собой богатый дом с изящной дверью и красивым темным крыльцом.

Джек и Элин Франк были единственной семьей, в которую Викки Беннет хотела вернуться, хотя и прожила с ними очень недолго. Она снова и снова просила, чтобы ей разрешили вернуться к Франкам, но те отказывались взять ее.

Йона позвонил в дверь с фамилией «Франк» на черной блестящей дощечке, и она почти сразу открылась. Спокойно-расслабленный мужчина с блестящими от геля, коротко стриженными волосами и мягким загаром вопросительно посмотрел на долговязого комиссара.

— Я ищу Элин Франк.

— Роберт Бьянки, consigliere[11]Элин, — представился мужчина и протянул комиссару руку.

— Йона Линна, комиссар уголовной полиции.

На губах Роберта мелькнула легкая улыбка.

— Звучит интригующе, но…

— Мне надо поговорить с ней.

— Можно узнать, в чем дело? Я не хочу зря беспокоить ее… — Встретив холодный взгляд комиссара, Роберт осекся. — Подождите в холле. Я спрошу, принимает ли она посетителей, — сказал он и исчез за дверью.

Холл оказался белым и совершенно лишенным мебели. Ни гардеробов, ни каких бы то ни было вещей, ни обуви или одежды. Только гладкие белые стены и одно-единственное огромное белое зеркало.

Йона попытался представить себе ребенка вроде Викки в доме с такой обстановкой. Нерадостную, привыкшую к беспорядочным скитаниям девочку, которая не появлялась в книгах записи актов гражданского состояния, пока ей не исполнилось шесть лет. Ребенка, привыкшего к тому, что дом — это гараж или подземный переход, где можно обрести временный ночлег.

Роберт Бьянки вернулся, спокойно улыбаясь, и попросил комиссара следовать за ним. Они миновали просторный светлый салон с несколькими мягкими гарнитурами и изразцовой печью. Толстые ковры приглушали звук шагов, когда комиссар со своим провожатым шли через анфиладу гостиных; наконец они оказались у закрытой двери.

— Просто постучитесь, — сказал Роберт с неуверенной улыбкой.

Йона постучал и услышал, как чьи-то каблуки зацокали по твердому полу. Дверь приоткрыла стройная женщина средних лет, с русыми волосами и большими синими глазами. На ней было тонкое красное платье чуть ниже колен. Красивая, продуманно накрашенная; на шее — три ряда белоснежных жемчужин.

— Входите, пожалуйста, — проговорила женщина низким, хорошо поставленным голосом.

Они вошли в очень светлую комнату с письменным столом, мягкой мебелью, обитой белой кожей, и встроенным книжным шкафом.

— Я как раз собиралась выпить масалы. Для вас не слишком рано? — спросила хозяйка.

— Нет, чай — это было бы хорошо.

Роберт вышел, и Элин жестом пригласила Йону сесть на диван.

— Присядем.

Хозяйка не торопясь села напротив гостя, заложив ногу на ногу.

— О чем вы хотели поговорить? — спросила она, серьезно глядя на комиссара.

— Несколько лет назад вы и ваш муж Джек Андерссон стали идеальными приемными родителями для одной девочки…

— Мы помогали многим детям, по-разному помогали…

— Викки Беннет, так звали девочку, — мягко перебил Йона.

Что-то промелькнуло на царственно невозмутимом лице, однако голос остался безмятежным.

— Викки я хорошо помню. — Элин коротко улыбнулась.

— Что именно вы помните?

— Она была на редкость милой и… — Элин замолчала, уставившись перед собой. Руки лежали неподвижно.

— У нас есть причина полагать, что она убила двух человек в интернате возле Сундсвалля, — сказал комиссар.

Хозяйка быстро отвернулась, однако Йона успел заметить, как потемнели ее глаза. Элин разгладила платье на коленях; руки у нее заметно дрожали.

— Как это касается меня? — спросила она.

Роберт постучался и вошел, катя позванивающий сервировочный столик-тележку. Элин сказала «спасибо» и попросила его уйти.

— Викки Беннет не могут найти с прошлой пятницы, — пояснил Йона, когда Роберт скрылся за дверью. — Возможно, она разыскивает вас.

Элин не смотрела на него. Она немного нагнула голову, проглотила комок в горле, а потом холодно произнесла:

— Это невозможно.

— Почему вы считаете, что Викки Беннет не ищет вас?

— Она не захочет ко мне, — ответила Элин и встала. — И не надо было пускать вас сюда, не узнав сначала, в чем дело.

Йона, начавший было расставлять чашки на столе, поднял на нее взгляд.

— А к кому, по-вашему, могла направиться Викки? Она может связаться с Джеком?

— Если у вас есть еще вопросы, буду рада направить вас к моему адвокату. — И Элин вышла из комнаты.

Через несколько минут в салон вошел Роберт.

— Я провожу вас к выходу, — коротко сказал он.

— Весьма благодарен, — сказал Йона, налил чай в обе чашки, взял одну, подул и осторожно отпил.

Улыбаясь, взял лимонный кекс с блюда с льняной салфеткой. Неторопливо съел кекс, выпил чай, снял с колен салфетку, промокнул рот, сложил салфетку, положил на стол и лишь после этого встал.

Идя по огромному этажу, Йона слышал шаги Роберта за спиной; оба снова миновали салоны и гостиную с печкой. Комиссар вышел на каменный пол белой прихожей и открыл входную дверь.

— Мне уже сейчас следует обсудить с вами один вопрос. Крайне важно, чтобы имя Элин не связывали ни с какими негативными…

— Я вас понимаю, — перебил Йона. — Но речь идет не об Элин Франк, а…

— Для меня — об Элин Франк. О ней в первую очередь.

— Да, но прошлому, когда оно возвращается, наплевать на наши интересы, — сказал Йона и стал спускаться с крыльца.

Спортзал располагался возле большой ванной комнаты. Обычно Элин ежедневно пробегала семь километров и дважды в неделю занималась с личным тренером в «Монингтон Хелс Клаб». Над беговой дорожкой был укреплен телевизор на кронштейне, а в окне слева простирались крыши — до самой колокольни церкви Св. Оскара.

Сегодня Элин не стала включать музыку и теперь слышала только стук своих кроссовок, позвякиванье «блинов» штанги, жужжание беговой дорожки, а еще — свое собственное дыхание.