Другой взгляд - Аманда Квик

Гейбриел слегка подался вперед и прикоснулся к ней губами.

– Это не чувствительность, а прагматичность, моя милая, – возразил он, словно прочитав ее мысли. – Когда мы снова займемся любовью, я хочу, чтобы у тебя не было ни малейших сомнений на этот счет.

Венеция не знала, как реагировать на эти слова. Почему-то сегодня все, что было связано с их отношениями, было окрашено печалью. Пока Гейбриел жил только в ее мечтах, все было гораздо проще.

– Спокойной ночи, сэр. – Прижимая к груди лиф платья, Венеция бросилась к двери. – Я сегодня перенервничала и очень устала.

Она и в самом деле ощущала непонятную слабость во всем теле, но все равно чувствовала, что сегодня ей не удастся быстро заснуть.

– Прежде чем вы уйдете, позвольте мне сказать еще одну вещь, миссис Джонс.

Слова, произнесенные таким спокойным и решительным тоном, буквально пригвоздили ее к месту. Девушка испуганно оглянулась. Он стоял перед камином в расстегнутой сорочке, с развязанным шейным платком. Весь его облик дышал чувственностью. Венеция вновь ощутила неловкость.

– Ради Бога, – вежливо проговорила она.

– Ты не ответила на мой вопрос. – Он подошел к столику, на котором стоял графин с бренди, и наполнил свой бокал. – Что ты увидела, когда убийца спускался по лестнице?

«Он не отступит, – подумала Венеция. – Если уж Гейбриел Джонс наметил себе какую-то цель, он будет идти к ней до конца. Как хищник, почуявший добычу. Волнующее зрелище, завораживающее. Есть в этом что-то первобытное».

Венеция задумалась, как ответить, чтобы не открывать всю правду. Вряд ли он поверит в ее сверхъестественные способности. И все-таки это удивительно проницательный человек! Он сразу понял, что она заметила нечто недоступное простому смертному. Немногие из ее знакомых подмечали такие моменты.

Но ей было очень любопытно, как Гейбриел отреагирует, если услышит всю правду?

– Сомневаюсь, что ты мне поверишь, – начала она, приготовившись услышать скептический смешок, – но я увидела ауру физической энергии вокруг убегавшего человека.

Гейбриел замер с бренди в руках.

– Проклятие! – наконец проговорил он очень мягким тоном. – Я подозревал нечто подобное, но не был уверен до конца.

– Прошу прощения?

– Не обращай внимания, лучше расскажи об аурах, которые ты видишь.

Венеция ожидала недоумения, но уж никак не вполне разумного вопроса, поэтому она не сразу собралась с мыслями.

– Они проявляются в виде волн энергии, пульсирующих вокруг человека, – сказала она.

– Ты видишь эти ауры у всех людей, которых встречаешь? Наверное, это очень нелегко чисто физически.

– Я вижу их только в том случае, когда концентрируюсь. То же самое, если рассматривать негатив. В таком состоянии я могу разглядеть человеческую ауру.

– Интересно.

– Ты можешь мне не верить, но я точно знаю, что если встречу убийцу еще раз и догадаюсь посмотреть на него с точки зрения ауры, я его узнаю.

– А сейчас не хочешь? – мягко осведомился Гейбриел.

Венеция не знала, как реагировать на такой вопрос, поэтому пустилась в дальнейшие объяснения:

– Теперь ты понимаешь, почему я не стала рассказывать об этом офицеру из Скотленд-Ярда? Я сомневаюсь, что он бы мне поверил. Ты сам видел, как он со мной разговаривал. Он решил, что я испытала шок и находилась на грани истерики.

– Да уж! – Гейбриел прислонился к столу. – Пожалуй, он даже больше говорил со мной.

– Потому что ты мужчина.

– И потому, что он считал меня твоим мужем.

– И поэтому тоже, – поморщилась Венеция. – Даже если бы я рассказала об ауре, детективу это бы не помогло. Какой смысл рассказывать о психической энергии личности тому, кому это понятие совершенно недоступно.

Гейбриел молча взглянул на молодую женщину.

– Ауры у всех индивидуальные?

– Да. Они даже имеют цвет, но я не могу назвать оттенки, потому что они отличаются от тех, что я вижу обычным зрением. Я составила свой собственный словарик, но тебе он ничего не даст. Кроме того, плотность и состав ауры у всех людей индивидуальные.

– Ты можешь определить пол человека по его ауре?

– Нет, поэтому-то я и не знаю, был ли убийца мужчиной или женщиной.

– А можно что-либо сказать о характере или личностных свойствах?

«Очень хороший вопрос», – подумала Венеция.

– Да, потому что иногда эти самые свойства весьма очевидны.

– И что ты можешь сказать о человеке, которого видела сегодня вечером в коридоре? – осведомился Гейбриел.

Венеция сделала глубокий вдох.

– Если бы речь шла о животном, я бы сказала, что это хищник, который легко может убить свою жертву, если это необходимо. В царстве зверей такие животные занимают свое место по праву. Они убивают ради того, чтобы жить. Но человека с такими наклонностями обычно называют монстром.

Гейбриел похолодел. С его лица пропало всякое выражение.

– Я понял, – проговорил он. – Монстр, значит?

– Так, во всяком случае, мне показалось. Это хладнокровный и очень страшный человек. Если честно, я надеюсь, что мне никогда больше не придется встретиться с ним или с ней.

Гейбриел ничего не ответил.

От его облика исходила какая-то темная неподвижность. Это же Венеция почувствовала и тогда, когда наблюдала за убийцей, как тот покидал место преступления.

– Спокойной ночи, мистер Джонс, – сказала она.

– Спокойной ночи, Венеция.

Она вышла в коридор и бросилась к лестнице, а потом полетела наверх по ступенькам, словно ее преследовал тот самый хищник, о котором она только что рассказывала Гейбриелу.

Добравшись до спальни, она с трудом перевела дух. Собственное отражение в зеркале потрясло ее. Волосы в беспорядке, платье расстегнуто, глаза превратились в темные бездонные озера.

Такая откровенная чувственность могла шокировать кого угодно. А ведь такой ее видел Гейбриел!

Венеция отвернулась от зеркала, поспешно разделась, облачилась в ночную рубашку, скользнула под одеяло и выключила свет. Прислушалась, не раздастся ли каких-то звуков в тишине дома.

Она так и не услышала, как Гейбриел поднялся по лестнице. Но до нее донесся легкий шум сверху, и она поняла, что мужчина лег спать.

Уже проваливаясь в глубокий беспокойный сон, она все-таки решила задать себе вопрос, мучивший ее с тех самых пор, как Гейбриел появился на пороге ее дома.

Он ясно дал понять, что нуждается в ее помощи в каком-то темном деле. Может, попытка соблазнить ее – это лишний метод убеждения?

В этот момент мучивший ее клубок эмоций неожиданно распутался, приняв строгие ясные очертания.