Византиец. Ижорский гамбит - Алексей Борисов

– Везде плохо, тяжёлые времена настали. По самым оптимальным прогнозам не раньше конца года начнут возводить. Фрол у Евстафия ожидает священника, дабы место выбрать, – немного слукавил я.

Бригадир плотницкой артели действительно находился в лавке Евстафия, и мы обсуждали с ним вопрос строительства, в том числе и церквушки, но пока не сошлись в цене.

– Я пошлю кого-нибудь, хотя пусть Серафим посмотрит, ему там дальше жить, заодно с мирянами познакомится.

В итоге нашей беседы я получил благословение и был отправлен к Иннокентию, который на вопрос о предполагаемом урожае ответил кратко:

– Будет как в прошлом году, может, чуток лучше, но я бы не надеялся.

Из-за недостатка семенного зерна посеяли мало пшеницы, что частично компенсировали рожью. С хлебом останется Киев. Смоляне закупать на стороне не будут, но и продавать тоже. После чего пригласили недавно прибывшего монаха из Борисоглебского монастыря. В Полоцке была похожая ситуация, только для себя. От мерян информация была скудная, что подтверждало предположение о глубоком кризисе после нашествия кочевников.

Надо было спешить. К середине сентября, опоздав к собранному последнему зёрнышку, мы причалили к новгородской пристани. Пахома Ильича в городе не было, Марфа подсказала, что муж где-то в районе Ладоги, спустил все гривны и сидит на коробах с зерном, отгоняя мышей. Ситуация вырисовывалась скверная, без Ильича, не зная никого в городе – полный завал.

– То, что на коробах – это хорошо, раз сам, значит не на кого оставить. Марфа, а где мне найти Сбыслава Якуновича или Гаврилу Алексича?

– Господи! Эти два оболтуса вместе с ним. С виду уважаемые люди, а всё туда же. – Марфа была не в духе. Спокойная, всегда вежливая женщина напоминала котёл с перегретым паром. Ещё чуть-чуть и…

Причину её состояния я узнал позже, когда увидел Гюнтера, щебетавшего с Нюрой во дворе дома. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять – молодые были влюблены. Девушка кокетничала, просила Штауфена подержать зеркало, хотя дома висело большое, во весь рост, и даже предлагала посидеть в крытом возке, что стоял рядом с конюшней. Гюнтер ходил за ней, как нитка за иголкой.

Выручил меня Ильюша, проводивший меня на торг, в лавку, где торговал приказчик Ильича – Ваня. Тут-то всё встало на свои места.

– Пятьдесят сотен кадей скупили. Последний раз, когда я там был, места уже не было, куда короба ставить. Бояре ругают князя, на чём свет стоит, к свеям ни одной ладьи не ушло. Те в ужасе. Цены поднялись в два раза.

Иван сидел в лавке с дубинкой в руках. Вооружённый продавец за прилавком как-то не увязывался с торговлей, и я поинтересовался:

– Оружие зачем?

– Чувствую, бить скоро будут. Ефрем тут неподалёку, с ним Ждан и Сеня, если что – подсобят.

– Неужели так всё серьёзно? – Своей акцией мы, конечно же, перешли границы честной торговли, используя административный ресурс, но угрозы физической расправы я не ожидал.

– На торгу поговаривают: скоро будут вече собирать. Строган пронюхал, что Пахом Ильич скупил хлеб, а где его хранит, пока не знает.

Ваня вдруг встал, поправил пояс и улыбнулся. За моей спиной стоял покупатель. Вороватого вида мужичок недобро оскалился, пострелял глазками по сторонам, посмотрел на себя в зеркало и вышел вон. Зачем приходил – непонятно.

– Это уже третий, за сегодня. Глазеет, лыбится и уходит.

– Срочно зови Ефрема, – сказал Ване, наблюдая за вышедшим мужичком.

Приказчик дёрнул за шнурок, и над лавкой купца взметнулся красный флажок. Сигнализация примитивная, но действенная. Через тридцать секунд в лавку вбежали люди.

– О, Лексей. Уже тута, заждался тебя Пахом Ильич. – Ефрем попытался рассказать о переживаниях Ильича, по поводу моего отсутствия, но сразу умолк, когда увидел, как я прислонил указательный палец к губам.

– Из лавки только что вышел мужичок, видели его?

– Да, вон он стоит, треплется с кем-то. Это Строгана человечек, мразь ещё та. Я ему морду в прошлом году на Масленицу набил, свинчатку он в рукавичке прятал, не по правилам то.

Всё стало ясно. Пахома элементарно выслеживали, надеясь застать в лавке, видимо узнали, что пришли корабли. А если узнали они, то совсем скоро узнает и князь. Мне хотелось скорее отправиться на Ореховый остров, надо было начинать продажу инструментов крестьянам, пока те не спустили всё серебро, вырученное за урожай. Но в первую очередь надо было рассчитаться по обязательствам. Для начала я решил передать взятку Александру в размере пятидесяти мечей.

– Ефрем, надо возок к князю отправить, прямо сейчас. Поможешь?

– Это можно, откуда везти? – Приказчик повернулся к охране: – Сеня, останься в лавке.

– На ладье всё, ещё даже не разгружали, сам знаешь, как груз на причале – плати пошлину.

Приказчик был очень весёлый человек, из разряда тех, кто, наступив в коровью лепёшку, обратит это в шутку, и мы с ним разговорились. По дороге к пристани, Ефрем поведал:

– Половину ржи продал Юрьев монастырь, Гаврила Алексич туда ездил лично, Сбыслав договорился с Ладогой, у него там, куда ни плюнь – на родича попадёшь, ну а мы с Ванькой уже тут, по окрестностям шныряли.

– И как успехи?

– Семь сотен кадей за нами. Огнищанин один помог, странный.

Странный, не в смысле с придурью. Так называли путешественников или людей, которые не могли подолгу жить на одном месте. Крупный землевладелец и одновременно турист, это было неожиданно.

– Чем странный? – заинтересовался я.

– Землю всё подходящую ищет, сажает что-то, записывает на бересте, в общем, не по-нашему. Семь сыновей у него, все такие же. Так вот, четыре сотни кадей нам продал, я такой ржи в жизнь не видывал.

– Интересно, а далеко усадьба его? – Местный агроном в зоне рискованного земледелия заинтересовал меня.

– Отсюда три дня пути, только зачем тебе, Лексей? Он вчера к нам в лавку заходил, зеркало ему понравилось, постой… он сегодня будет маленькое зеркальце для дочки своей покупать. – Ефрем замер у колодца.

– Сделаем так, до причала я дорогу найду, мы у самого края, как обычно, лодки поставили, приведи мне его туда, очень прошу. С возком опосля разберёмся.

Приказчик кивнул головой, развернулся и поспешил обратно, в лавку. В пятидесяти шагах от нас засуетился мужичок, не зная, за кем идти.

Ефрем, приведший огнищанина, постоял с минуту и полез на ладью, посмотреть привезённый товар. С лодки раздался восхищённый свист, не то бочонки с вином увидел, не то сложенные мечи без рукоятей.

– Вяйнямёйнен из Корелы, – представился гость.

– Алексей, византиец, – ответил я и протянул руку для пожатия.

– Мне сказали, что урожай знатный собрали в этом году, хотите собирать больше? – начал разговор с корелом.