И залпы башенных орудий... - Валерий Большаков

— Ответь мне на один вопрос, — поднял на него глаза Середа. — За что вы так верно служите себумам? Почему подались в прихвостни к чужим? Или вы ожидаете от них подачек? Уверяю тебя, себумам безразличны как воины, так и пацифисты, они превратят в удобрение и нас, и вас! Так чего для?

Никита высокомерно усмехнулся.

— Вам не понять, — надменно проговорил он.

— Да уж куда нам… — негромко обронил Вайнштейн.

— Сами подумайте, — снисходительно произнес Никита, — какой смысл в войне против себумов, если все расы Галактики неизбежно сольются и их домом станет Вселенная?! Синтез Разумов — вот наша цель! Мировой Разум — вот наше будущее!

— Да сливайтесь вы на здоровье, алиенофилы драные! — ухмыльнулся Середа. — Хоть с себумами, хоть с кем. Куда ж вам без Мирового Разума? Своего-то нет!

— Юноша, — церемонно изрек Вайнштейн, — а вас не страшит подобное будущее? Раствориться, стать частью целого… Да это хуже, чем положение пчелы в рое!

— Вы не понимаете, это же вечная жизнь и здоровье, это новые грани восприятия мира, новые эмоции, ощущения! Мы будем, как боги, как демиурги, творить миры!

— А ты лично чем собираешься быть? — осведомился Середа. — Прыщом на заднице демиурга? Ладно, хватит несмешные анекдоты травить. Мы куда летим, гнойный прыщ?

Никита стерпел и это оскорбление. Ему ли, носителю разума, готового к переходу в монокосмический организм, обращать внимание на жалкого хомо, чей удел — старость и тлен?!

— Мы финишируем на Земле, — усмехнулся он, — где и передадим вас сотрудникам ПНОИ.

— Так вы еще и двурушники?! — восхитился Виктор. — А ну выйди, и затвори дверь! От тебя несет, как из помойки!

Никита, бледный от ярости, шагнул к Середе и наткнулся на ледяной взгляд флагмана. «Комиссар» резко развернулся и выскочил вон.

2

Земля застила полнеба своим бело-голубым полыханием, когда «Тенгри» вошел в зону станций. Альфа, Бета, Гамма, Дельта, Тэта — их было много, они громоздили мегатонны торов, шаров, цилиндров, двигая их по высоким и низким орбитам. Целый выводок космических энергостанций простирал необъятные поля гелиоконцентраторов, просвечивавших на солнце, а «Оранжереи» подставляли стеклянные бока светилу, питая сады и огороды. БОП[6] вращался в паре с Большим Складом, топыря в пространство причальные доки и колоссальные ангары.

— Главная Диспетчерская капитану Чэнси! — прозвучал высокий, звонкий голос с пульта селектора. — Вам разрешается финиш на космодроме «Москва-2»!

— До дзо аригато, Фумико-тян! — весело заорал в ответ Оуэн, видимо, неплохо знавший обладательницу взволнованного голоса. — Охайо годзаимас!

— Да ну тебя! — фыркнула в эфире Фумико.

«Тенгри» прошел мимо гигантского телескопа, расплывшись в Главном Зеркале, и начал торможение. Это был тот момент, когда вы уже не в космосе, но еще не в атмосфере — звезды блекнут, их становится все меньше, а горизонт постепенно выпрямляется, утрачивая планетную закругленность.

Середа сидел в каюте и неотрывно смотрел в обзорник. Он узнал «собаку» Скандинавского полуострова — исполинская облачная воронка кружила каруселью над макропогодной станцией «Халаголанд» в Северной Норвегии. Метеотехники баловались с циклоном. Делали что хотели…

Балтика, Прибалтика, Санкт-Петербург, Лесной пояс.

«Тенгри» двинулся ускоренно, потом облака скрыли Землю.

— Прибываем, человеки! — объявил в интеркоме Чэнси. — Трепещите!

Звездолет пробил облака и пошел на посадку. Он мягко и бесшумно опустился на кругляш стартового пункта — Оуэн был неплохим звездолетчиком.

Двери четвертой каюты открылись, и сумрачный комиссар повел стволом скорчера: на выход! По команде из рубки разошлись ножные и наручные фиксаторы.

— Только без фокусов! — предупредил Никита, отступая.

— Да что вы, — сказал профессор, — как можно…

— С дерьмом свяжешься, — дружелюбно добавил Середа, — сам потом вонять будешь!

Он спустился на нижнюю палубу, миновал кессон и вышел на свет. Зажмурившись, Виктор глубоко вдохнул настоящий земной воздух. Да-а, это вам не продукт кислородных синтезаторов!

Откуда-то сбоку выплыла платформа и ткнулась о борт «Тенгри» вровень с полом кессона. Не думая, Середа перешагнул на нее. Профессор и экипаж последовали за ним. Платформа мягко поплыла, ее мигом окружили молодые, загорелые, деловитые, в цветастых рубахах навыпуск и в коротких широких штанах. Окружили и засверкали блицконтакторами, залопотали в кулечки звукоприемников.

— Представьтесь, пожалуйста! — завопила самая прыгучая девушка. — Я — Дана Ситтель, корреспондент Мировой Сети!

Середа втянул живот, расправил плечи и изрек:

— Флагман Добровольческого флота Середа. Честь имею!

— Вас слушают и видят десять миллиардов землян! — надрывалась Дана. — По Сети прошел целый цикл, посвященный вашему незаконному вооруженному формированию! Ваше слово, флагман: какие требования вы выдвигаете перед земной администрацией? Или же теракты, совершаемые вашей группой, направлены исключительно против вескусиан?

Середа выпрямился и оглядел толпу. Бесполезно… Все бесполезно… Как пробить толщу непонимания и лжи?

С платформы был виден кортеж из черных обтекаемых машин. Около них кучковались официальные лица… Нет-нет, официалам положено сидеть внутри и не высовываться. Это за ними…

— Мы — добровольцы, — громко заговорил профессор. — Мы победили в двух боях с флотом себумов, чтобы на Алте спасти четыреста человек! Чтобы помочь семидесяти кхацкхам-беженцам. Идет война, девочка! Пока вы тут играетесь в бирюльки, там, — он показал на небо, — убивают ваших ближних и дальних. Себумы уничтожили почти двести миллионов кхацкхов и захватили все планеты их Содружества. Вы хоть как-то помогли своим братьям по разуму? Нет! А теперь себумы вторглись уже в наши пределы. Они напали на Алту и сожгли чуть ли не тысячу человек! На Теллусе они убили тринадцать тысяч мужчин, женщин, детей! Но вам-то что до этого, правда? Вас-то никто не трогает, вам по-прежнему тепло и сытно. На вас идут войной, а вы трусливо прячетесь! Вас молят о помощи, а вы подло отворачиваетесь, жмурите заплывшие глазки и затыкаете ушки, трусливо довольствуясь той удобненькой ложью, которой потчуют вас власти!

— Молчать! — прикрикнул Никита, наводя скорчер на профессора.

— Предатели-паци, — продолжил Середа, самому себе напоминая комсомольца, пойманного гестаповцами, — захватили нас двоих, но всех добровольцев не взять! Наши товарищи остались там, на переднем краю обороны, и заняты самым важным на сегодня делом, жизненно и единственно важным — они воюют. За вас! Вместо вас! Спасают ваши жирные задницы от себумского нашествия! Позорники…