Бурный XVI век. Габсбурги, ведьмы, еретики, кровавые мятежи - Фрэнсис Вейнс

любви, сколько ради ее помолвки и политического союза с герцогом Флоренции Алессандро Медичи. После смерти тетки Марии Венгерской Филипп II назначил свою единокровную сестру Маргариту штатгальтером Нидерландов.

Поскольку монархи не всегда признавали своих внебрачных детей, нередко самозванцы объявляли себя бастардами, чтобы пользоваться королевскими привилегиями. Например, камергер Карла V Лоран Виталь написал в своих путевых записках 1517 года об аресте некоего двадцатилетнего Флеминга, который повсюду провозглашал себя внебрачным сыном Филиппа Красивого. Бастард-самозванец был доставлен для допроса в Мидделбург, где флот Карла стоял на якоре в ожидании выхода в Испанию. Лоран Виталь, который знал Филиппа Красивого задолго до его смерти, получил возможность допросить этого человека. Виталь не поверил его словам и заметил, что, несмотря на легкое сходство с Габсбургами – «[il avait] un peu la bouche ouverte» [67], – он не мог быть сыном Филиппа Красивого, поскольку «у него не было абсолютно никакого сходства с его портретом». Самозванец, которого на самом деле звали Андрьё де л’Эскай, признался во лжи. В наказание его заставили стоять у позорного столба во всех городах и деревнях, в которых он выдавал себя за королевского бастарда.

Back in black [68]

Максимилиан называл свою дочь «умнейшей женщиной в мире», но, назначая ее регентом, он преследовал в основном прагматическую цель, поскольку в тот момент не было ни одного мужчины, а особенно совершеннолетнего наследника, который мог бы стать преемником его сына Филиппа Красивого. Статус вдовы был преимуществом Маргариты. Регентство предоставляло ей экономическую самостоятельность, поскольку, будучи вдовой, она не зависела от мужа. В политическом плане она по-прежнему подчинялась желаниям и требованиям отца. В первые годы регентства Максимилиан строго контролировал дочь и ограничивал ее полномочия. Маргарите потребовалось несколько лет для того, чтобы вырваться из отцовских оков и стать одним из самых значимых штатгальтеров Нидерландов габсбургского дома.

С самого начала регентства Маргарита неизменно подчеркивала свой статус вдовы и носила траур до самой смерти в 1530 году. На официальном портрете 1518 года кисти брабантского художника и рисовальщика Бернара ван Орлея она изображена не с оружием или в доспехах, а в черных траурных одеждах, которые носила постоянно. На этом портрете Маргарита Австрийская изображена женщиной, которая посвятила себя «служению своему народу», вела добродетельную, благочестивую и скромную жизнь и являла собой моральный авторитет, – «строгая красавица», лишенная какой-либо женской чувственности. После расторгнутой помолвки, двух умерших мужей и неудачного предложения руки и сердца из Англии Маргарита приняла решение никогда больше не выходить замуж. Как регент, она понимала, что вдовство в сочетании с ее острым умом и жизненным опытом обеспечит ей успех в политической жизни. Поэтому Маргарита Австрийская вернулась в политику. В трауре.

Она не случайно носила только черную траурную одежду. На протяжении всей истории цвет одежды имел символическое значение. Например, зеленый цвет символизировал как возрождение и энергию, так быстротечность жизни или капризную или эгоистичную человеческую натуру: человек мог «позеленеть от ревности». Желтый цвет в Средневековье обозначал не только радость, но и все, что было «вне христианского порядка». К этой категории относили евреев и мусульман, а также безумцев, блудниц, ростовщиков, еретиков, ведьм и колдунов. Поэтому неудивительно, что в Средневековье было не принято наряжаться в желтое, за исключением шутов, которые носили костюмы желтого и зеленого цвета. Белый же цвет символизировал чистоту и невинность, а также чистоту и гигиену. Не случайно ванные комнаты и кухни отделывают белым кафелем, а врачи носят белые халаты.

Красный или карминовый цвет символизировал мужественность, которую можно было проявить на войне, рыцарском турнире или охоте. Красный цвет также олицетворял власть и богатство знати и кардиналов. Кармин был одним из самых дорогих красителей и стоил в три раза дороже синего. Его добывали из мексиканской кошенили, и для окраски его можно было использовать только после сложной и длительной обработки. Во времена позднего Средневековья красный цвет приобрел негативный оттенок и стал ассоциироваться с тщеславием, грехом и показной роскошью. Черный цвет сделался цветом власти и подчеркивал возвышенный моральный дух [69]. Мода на черную одежду с середины XVI века распространилась среди итальянских аристократов, за которыми мрачный стиль переняли французский, английский, бургундский и испанские королевские дома.

Граф Бургундии Филипп Добрый стал одеваться в черное в знак траура после убийства своего отца Иоанна Бесстрашного на мосту в Монтро [70] в сентябре 1419 года по приказу французского дофина Карла VII. В память об отце Филипп Добрый всегда носил платье только черного цвета и в качестве политической демонстрации приказал бургундскому двору одеваться в черное. Когда в мае 1420 года герцог отправился в Труа на встречу с королем Англии Генрихом V и королевой Франции Изабеллой, его свита, прибывшая в город в черных дорожных каретах с черными бархатными сиденьями, была полностью в черном и несла 2000 черных вымпелов, черные штандарты и расшитые золотом черные знамена. Зрелище напоминало похоронную процессию.

Сын Филиппа Доброго Карл Смелый тоже почти всегда одевался в черное. Изысканные дорогие ткани черного цвета, в числе которых были бархат, шелк и атлас, расшитые дорогими камнями и жемчугом, стали символом серьезного и достойного монарха. Бургундские правители, в свою очередь, привили моду на свой любимый цвет при испанском и габсбургском дворах. В 1548 году Карл ввел при испанском дворе, al uso de Borgona [71], правило, которое предписывало аристократии черный цвет одежды в дни больших торжеств.

Трактат «Придворный» (Il libro del Cortegiano) [72] итальянца Бальдассаре Кастильоне, изданный в 1528 году, стал одним из главных пособий по этикету эпохи Возрождения. Он состоял из рекомендаций о том, как стать идеальным придворным. Кастильоне советовал принцам и дворянам по крайней мере не уподобляться в одежде «французам, которые склонны одеваться слишком изящно и роскошно, или немцам, которые всегда скупятся на своих нарядах», и советовал им «носить самый приятный черный цвет, а в его отсутствие просто темный». По словам итальянского писателя, одежда других цветов допускалась только на таких крупных публичных мероприятиях, как рыцарские турниры и праздники. Во всех остальных случаях одежда придворного должна была демонстрировать скромность, «ибо внешнее часто отражает то, что внутри». Черный цвет носили не только Габсбурги, испанские и бургундские правители и дворяне. В XVI веке считалось, что этот цвет символизирует честь, честность и умеренность. Именно поэтому последователи Мартина Лютера носили исключительно черное платье.

Черный цвет определял модный образ в XVI веке, но, несмотря на это, люди носили одежду и красного, и синего, и серого, и зеленого,