Перстень Калиостро - Наталья Александрова

И я усовестилась.

Надежда Николаевна сделала вид, что не заметила сарказма вмоем голосе, и продолжала:

— Искать никого не надо: мой старинный приятель ВаляГолубев на этих посудинах просто помешан. Раньше журнал «Катера и яхты» был длянего тем же, что Библия для верующего. А уж теперь-то столько разных журналовесть! Так что он сразу нам расскажет, кому эта «Эсперанца» принадлежит, ккакому порту приписана, сколько развивает морских узлов в час и все такоепрочее.

Сам не знает — мигом нужного человека найдет.

— Вот уж правда — не имей сто рублей, а имей стодрузей.

— Да, особенно учитывая низкий курс рубля и его явнуюнеустойчивость.

Валентин Елистратович Голубев не обманул наших ожиданий. Онза три дня выяснил все, что мог, про яхту «Эсперанца» и даже собрал кое-какиевырезки — и газетные и журнальные.

— Валя нашел две яхты с названием «Эсперанца», то есть«Надежда», — рассказывала Надежда Николаевна. — Но одна из них,большая яхта английского судовладельца Макговерна, пишется иначе: «Esperansa».

А вот вторая, принадлежащая, точнее, принадлежавшаязнаменитому испанскому миллиардеру Мигелю Руису Санчесу, пишется через"z", то есть именно так, как на спасательном круге на фотографии. Вотсмотри, Валька даже где-то карточку яхты добыл.

Белоснежная красавица была прекрасна.

Я почувствовала острую зависть к испанскому миллиардеруСанчесу. Пропорции яхты были гармоничны, как у арабского скакуна.

Правда, я никогда не видела арабских скакунов, но всегдаприводят такое сравнение.

Мы положили рядом с голубевской вырезкой из журналафотографию, которую я утащила из квартиры Александра, и принялись внимательноих изучать. Честно говоря, я-то просто пялилась на яхту и красотку в матросскомкостюме, но Надежда Николаевна после пятнадцатиминутного изучения выдалазаключение:

— Во-первых, надпись «Esperanza» на борту судна сделанатаким же шрифтом, как и на спасательном круге с твоей, Мария, фотографии.Во-вторых, вот эта штука, которая торчит сзади, прямо за обнимающейся парочкой,называется надстройкой, мне Валентин объяснил. Так вот, надстройка на обеихфотографиях одинаковая. На основании этих двух фактов я делаю вывод, хотя, можетбыть, слишком поспешный, что фотография сделана в свое время на этой самойяхте.

— Час от часу не легче! Только испанского миллиардеранам и не хватало! Какое отношение ко мне имеет испанский богач?

— Он к тебе, да и ни к кому уже, больше не имеетникакого отношения. Потому что Мигель Руис Санчес тихо скончался в своемпоместье в Валенсии. Как ты думаешь, когда?

— Пять лет назад, — обреченно произнесла я.

— Умница! — расцвела Надежда. — И Валькамолодец, даже про смерть миллиардера где-то раскопал. Складывается впечатление,что пять лет назад произошли все события, а дальше мир просто впал в спячку.Значит, — Надежда начала загибать пальцы, — неизвестная женщинавыпала или выброшена из окна на Офицерском; Людмила Лучкова убита своимвозлюбленным; что произошло с Ларисой Гусаровой — можно только гадать. И теперьеще испанский миллиардер…

— Миллиардера вы притянули за уши! — не выдержалая.

— Да? А фотография? А яхта?

— Что яхта? Ну доказали вы, что загадочная женщина и неменее загадочный инвалид, у которого я убираю, несколько лет назадсфотографировались вместе на яхте. Александр тогда выглядел прилично, не скрою,да и дама хороша. Но легче мне от этого не стало…

— Не скажи. Миллиардеры — это такие люди, у которых всяжизнь проходит на виду. Пресса им не дает шагу ступить без интервью или хотя быбез фотоснимка… Это простые люди никому не нужны, а про миллиардеров всеминтересно.

— Мне неинтересно, — угрюмо пробормотала я.

— А мне интересно, — весело ответилаНадежда. — Значит, опять иду в библиотеку и смотрю там газеты и журналы.Вдруг да попадется где-нибудь в окружении миллиардера наша загадочнаянезнакомка?

Вечером позвонил мой бывший муженек — легок на помине. Голосего был непривычно тих, и он даже поинтересовался моим самочувствием. Яответила, что чувствую себя прекрасно, его, так сказать, молитвами, тогда онробко поинтересовался, как дела, имея в виду мои дела с милицией.

Я сообразила, что раз он звонит и спрашивает, в милицию егоне вызывали, может, он на самом деле никак не связан с тем рыжим мужиком,Ненько Валерием Ивановичем, как его назвал следователь в последний мой приход.Они установили личность убитого, им оказался бывший уголовник.

Поэтому в милиции посчитали, что рыжий Ненько влез ко мнеради обычной кражи, поссорился с напарником, тот его и убил.

Видно, напарника они стали искать по уголовным связямНенько, а мне следователь сделал выговор насчет хилых замков. Так что еще иобругали на прощание. Но мужу я не стала ничего рассказывать, а просто сказала,что идет следствие.

Тогда он попросил разрешения навестить сына и даже — можетесебе представить?! — извинился за прошлый скандал. Как я уже говорила,розовые мысли в моей голове держались только один день. Поэтому я нисколько неповерила словам моего бывшего.

Простить я его никогда не прощу. То, что умер ребенок и чтоя сама из-за него чуть не сыграла в ящик, — это я вспомню на смертномодре, его или моем, как повезет. То, что он изменил свое поведение, говориттолько о том, что он меня боится. Значит, рыльце у него в пушку. Поэтому яразрешила мужу прийти, но если он опять начнет хамить, то в следующий раз мыбудем разговаривать в другом месте.

Вот так-то. С муженьком я быстро разберусь, но как быть сдвумя другими — Андреем и инвалидом Сашей?

Надежда опять отправилась в газетный отдел библиотеки имениМаяковского. Лидочка была на месте и посмотрела на нее насмешливо, — Гдеже я вам возьму журналы с разделами из светской хроники? Эти издания оченьдорогие, нам редко перепадает. Никому и не выдаем.

— Лида, очень нужно. И к тому же не свежие номера, апятилетней давности.

— Ладно, — подобрела Лида. — Ради нашейдружбы…

Увидев гору журналов в глянцевых обложках, Надежда приятноудивилась:

— Даже по-русски?

— А вы как думали? Это же у нас в России издают дляновых русских. Вот, так и называется: «Новый русский журнал», «Московскоеобщество», а это вроде русского «Плейбоя», для богатеньких молодых людей.

— Давай-давай, — оживилась Надежда.

Листать красивые журналы было куда интереснее, чем читатьотечественные криминальные новости или скандальные слухи. Здесь были роскошныетуалеты, драгоценности и лимузины, блистательные рауты. «Принц Монако Альбертоткрывает новый музей моды. На посвященном открытию рауте присутствовали сливкиевропейского общества»… «На последнем аукционе Кристи барон Тиссен-Борнемисприобрел полотно Рейсдаля»… «Немецкая миллионерша фрау Хеллербаум около своейвиллы в Сен-Тропез»…