Точка зеро - Стивен Хантер

Армейский «ежик» густых черных волос, глаза, как и следовало ожидать, экзотические, даже азиатские, но лицо белое, с высокими скулами и тонкими губами и носом. Крус был в джинсах, толстовке с капюшоном, кроссовках и бордовой бейсболке с изображением вороны. В руке он держал «беретту», но не направлял ее на Свэггера.

— Этот пистолет для меня? — спросил Боб.

— Нет. Для меня. Слишком многие хотят моей смерти. Так что большое спасибо, я постоянно держу эту штуковину под рукой. Нет ничего быстрее пистолета в руке.

— Крус, по-моему, у тебя мания преследования.

— Такое случается, когда твоего наблюдателя разрывает пополам пулями.

— Я знаю, что такое терять наблюдателей. Знаю, как хреново это бьет по голове. Я бывал там.

— Никто не бывал там, где я сейчас. И никто не вытащит меня отсюда. Только я сам.

«Что это? Кто этот человек?» Информация захлестнула Свэггера потоком, и он с большим трудом следил за ней. Он разговаривал с призраком. Это Билл Гоу, много лет назад убитый в той безымянной деревушке? Возможно. А может быть, и нет. Не было ни ауры, ни дрожи, ни участившихся ударов сердца, но что-то определенно оставляло следы, и Свэггер чувствовал, что у него не хватает проницательности в них разобраться. Что?

— Крус, я не знаю, какую игру ты затеял, но тобой недовольны многие важные люди. Они остановят тебя, сержант, даже если для этого потребуется тебя убить. И это будет неправильно, твою мать. Мы можем покончить со всем сегодня же, и ты на следующей неделе вернешься в свой батальон, если тебе этого хочется.

— Ты был лучшим. Для всех нас — богом. Но ты ничего не понимаешь, ганни, — печально произнес Крус. — Если я объявлюсь и мы все поцелуемся и пожмем друг другу руки, через день, самое большее через неделю я стану трупом. Теперь эти люди уже не остановятся. То, что они замыслили, продолжается — и в конце концов произойдет.

— Рей, ты…

— У меня на глазах отличного парня по имени Билли Скелтон разорвал пополам какой-то ублюдок с «барреттом». Хаджи? Тогда это была бы просто война. Но нет, я успел рассмотреть, что тип с большим ружьем и его дружки были белыми. Контрактники. Я достаточно насмотрелся на таких и знаю, что к чему. Эти подонки отправились уничтожить Виски-два-два. Это уже не война, а убийство.

— Может быть, это русские наемники? Или иранские советники? А то и чеченские добровольцы… Ты судишь только по цвету кожи.

— Эти животные американской породы. Я это почувствовал.

— Пойми, я не пытаюсь тебя ни в чем убедить. Но у меня договор с ФБР. Скажи одно только слово, и я прямо сейчас позвоню по сотовому телефону; через два часа, а то и меньше ты будешь взят под охрану. Я работаю на одного отличного человека, который сейчас заместитель директора Бюро, мы с ним знакомы долго-предолго. Гарантирую безопасность, твои обвинения выслушают, и им дадут ход. Это лучшее предложение, какое тебе только сделают.

— Все говорят, ганни, что ты лучший из лучших. Мне бы хотелось тебе поверить, но я доверяю одному только полковнику, потому что он целиком вне системы. Ты можешь даже не подозревать о том, кто дергает тебя за нитки. Так что я…

За сотую долю секунды до того, как потерять сознание, Свэггер успел увидеть, как стена взорвалась вовнутрь, а тяжелый стальной письменный стол, за которым сидел полковник Чемберс, подпрыгнул вверх, словно весил всего одну унцию, и устремился углом на Свэггера, ударив его с такой силой, что мгновенно наступило полное затмение.

Даниэльстаун, штат Южная Каролина,

внедорожник, стоящий напротив здания

«Арсенала стальной бригады»,

03.13

— О, это будет просто клево, твою мать! — одобрительно воскликнул Крекер.

Сидевший за рулем Тони Зи завернул за угол и поехал по широкой дорожке; до здания, приземистого и неказистого, оставалось меньше ста футов.

Боджер, устроившись на заднем сиденье, держал большое ружье. Высунутая в окно винтовка лежала на свернутых куртках, выполнявших роль подушки. Весом почти двадцать фунтов, не подвластная никому, кроме сильных рук, похожая на накачанную стероидами «М16».

Мик воткнул приклад в мясистое плечо и, стиснув могучей правой рукой рукоятку, ловко повернул огромное оружие, словно детскую хлопушку 22-го калибра. В обращении с винтовками он был настоящим волшебником.

Прищурив левый глаз, Мик прильнул правым к оптическому прицелу стоимостью четыре тысячи долларов и уменьшил увеличение до четырехкратного, поскольку стрелять предстояло с маленького расстояния. Затем с силой постучал по магазину, проверяя, надежно ли он вставлен. Одна эта штуковина весила добрых шесть фунтов, набитая похожими на ракеты патронами с пулями весом семьсот пятьдесят гран, необычайно тяжелыми для своего размера.

— Эй, — заорал Тони Зи, поскольку все были в защитных наушниках, — ты будешь стрелять без сошки, как и учил гуру. Он будет доволен.

— Будем надеяться, все они порадуются, — усмехнулся Мик.

Машина сбавила скорость, затем остановилась. До задней стены здания меньше тридцати ярдов. Одно окно ярко светилось, однако, поскольку оно находилось наверху, из машины был виден только потолок.

Крекер скрючился на сиденье позади Тони, рядом с массивным цевьем. Он опустил на глаза прибор ночного видения, уже переведенный в режим регистрации тепла.

— Так гораздо лучше, — сказал Крекер. — Картинка большая, как в жизни. Итак, я вижу одного типа отдельно от двух других на расстоянии около пяти футов. Все сидят. На мой взгляд, тип, сидящий отдельно, — это гуру; он за столом, потому что я не вижу полную сигнатуру его тела. Остальные двое сидят друг напротив друга.

— Дай мне указание, отсчитывая от левого края окна, — сказал Мик.

— По моей оценке — пять футов; по-моему, тебе нужно взять чуть ниже центра массы, поскольку ты будешь стрелять вверх. Ты кончаешь первого типа, затем поворачиваешь дюймов на шесть дальше вправо и кончаешь второго. После чего возвращаешься назад и кончаешь полковника.

— Я на два фута ниже левого края окна, — сказал Мик, чуть поворачивая тяжелую винтовку вправо, при этом не отрывая щеки от ложа и глаза от окуляра прицела, — и мне нужно взять еще правее… Черт побери, Тони, дай мне еще фут.

Тони убрал ногу с педали тормоза, и джип плавно скользнул вперед.

— Хорошо, хорошо, хорошо, отлично. Я готов выстрелить. Приготовиться, три, два и…

Мик почувствовал, как курок сорвался с боевого взвода, и тут показалось, будто комета врезалась в землю. Пылающий разрушительный шар всосал в себя кислород, примял растительность и опалил землю в то самое мгновение, как что-то изо всех сил лягнуло Мика в мускулистое плечо.

Винтовка взметнулась вверх при отдаче, выпустив в воздух вспышку ядерного взрыва вместе с семьюстами пятьюдесятью гранами чистого кошмара и акустическим ударом, после чего опустилась вниз. Мик чуть сместил ее в сторону, по-прежнему крепко прижимаясь щекой, выстрелил еще раз, произведя тот же самый террор против органов чувств ослепительной вспышкой и оглушительным грохотом, выбросив еще одну горячую стреляную гильзу, вылетевшую из-под затвора, который уже снова двигался вперед, досылая новый патрон.