Путь йога. 365 советов по развитию осознанности и сострадания в повседневной жизни - Рольф Гейтс

Люди изучают этот вопрос на протяжении тысяч лет, но вывод остается неизменным: насилие ухудшает наш мир. Огромный физический вред, наносимый человечеству каждый день, становится причиной негативных психических и эмоциональных состояний, которые предрасполагают нас к дальнейшему насилию. Мой учитель по этому поводу высказался просто: «Дзен не делает мир хуже». Насилие – это не дзен. Оно может принимать разные формы: мысли, речь, действие или бездействие, подстрекательство, – но в любом случае оно ухудшает нашу жизнь. Ямы помогают нам сконцентрироваться на моменте, в который нам предоставляется выбор: насилие или любовь.

Я учу преподавателей привносить в каждое занятие что-то такое, что может доставить удовольствие ученикам. Это может быть особенная песня, последовательность поз, способ обучения определенной позе, чтение – что-то такое, чем учитель будет рад поделиться со своими учениками. Удовольствие меняет энергию взаимосвязи с классом. Оно становится уже не тем, что учитель обязан сделать, но тем, что ему хочется сделать. Для многих учителей первые десять лет можно изобразить в виде длинной и извилистой кривой, отражающей множество взлетов и падений. Удовольствие снимает боль от падений. Даже если занятие проходит не самым удачным образом, учитель чувствует радость оттого, что принес удовольствие ученикам. А если он беспокоится о следующем занятии, он может сфокусироваться на волнующем обмене чем-то новым.

Ниямы на протяжении многих лет делают для нашей практики йоги то же самое. Они одновременно и подпитывают нас энергией, и поддерживают нас, когда мы переживаем период застоя. Когда я попадаю в конфликтную ситуацию или испытываю боль, я тут же проверяю все ямы, чтобы узнать, в чем именно я потерял равновесие. Это всегда срабатывает. То же верно и для ниям. Если моя практика не вызывает у меня энтузиазма, наверняка найдется нияма, которая снова зажжет свет.

Большинство из нас осознает, что мы действительно живем в описанной Эйнштейном тюрьме разобщенности, построенной нашими умами, когда начинает медитировать. Наш ум подобен эхокамере, в которой все, что мы знаем, и все, что мы можем испытать, – это повторяющийся поток наших собственных мыслей. В нас настолько укоренилась привычка думать, что нам кажется, будто это единственный процесс, доступный нам. Йога предполагает, что есть и другая форма умственной активности, в которой мы постоянно упражняемся, но не воспринимаем ее как альтернативу страданию, вызванному чрезмерной активностью ума. Чтобы почувствовать температуру воды в детской ванне, услышать шорох листвы на ветру, ощутить вкус мороженого в ложке, нам нужно переключить свое внимание с мыслей на ощущения: тактильные, слуховые, вкусовые. В этот момент переключения мы чувствуем, что наше сознание чисто, что мы напрямую связаны с тем, что истинно здесь и сейчас. Это важно и необходимо – знать, что истинно, без ярлыков и чрезмерного осмысления, без иллюзорного мира и выдумок о собственной личности. Медитация выпускает нас из тюрьмы, построенной нашим умом, просто переключив наше внимание. Таким образом мы освобождаемся, обращаясь к своим чувствам.

Ниродха переводится с санскрита как «прекращение». Буддизм прекращает страдания. Программа двенадцати шагов прекращает наше употребление наркотиков и алкоголя. Йога прекращает движения ума. В системах, которые я изучал и которым следую, это действительно конец человеческих страданий. Ниродха – это не мера наших нынешних обстоятельств, а свет, озаряющий наш путь.

Осознанность – это умение присутствовать, не озвучивая никаких мнений или комментариев, а также способность понимать. Я призываю вас привнести осознанность в свой опыт ниродхи – и в общую картину, состоящую из ранее пережитых вами страданий, которые вы хотите прекратить, и в обычные моменты, из которых состоит ваш день. Обратите внимание на ту просторную умиротворенность, которую вы испытываете, когда останавливаетесь и вдыхаете. Это и есть ниродха. Обратите внимание и на опыт вневременного течения, который вы переживаете, когда относитесь к обычным повседневным задачам с легкостью и удовлетворенностью. Это тоже ниродха. Заметьте, что, когда вы отвлекаетесь от тревожных мыслей и возвращаетесь к живому и настоящему, боль, которую вы испытывали секундой ранее, исчезает. Ниродха – это постоянная истина, которую скрывают от нас созданные нашими умами потрясения, это возможность прекратить наши страдания прямо сейчас.

Этим летом моя близкая подруга пережила клиническую смерть. Она видела комнату, где лежало ее тело, видела, как плачет ее сестра. Она сказала, что, пока была мертва, она чувствовала умиротворение и полную безопасность. Но ее не покидало чувство, что ее работа в этой жизни не закончена. Она вернулась и поправляется, но чувство покоя и безопасности не покидает ее. Конечно, я не умирал, но у меня было видение об основах нашего естества и бытия, о том, как божественная сила поддерживает нас, и оно было во многом похоже на то, что пережила моя подруга. Прикоснуться к этому пониманию – значит проживать каждый день так, чтобы это свидетельствовало о божественной любви к нам, пытаться как-то выразить то, для чего мало любых слов. В санскрите есть простое слово, которое вмещает и знание, полученное моей подругой, и желание им делиться: «бхаванту». Бхав – это состояние единения с божественным, то, что моя подруга испытала умерев. Анту – это утверждение «да будет так, это должно быть так». Да будет так.

Одна из проблем жителей Запада, с которой они сталкиваются, перенося свою практику с коврика для йоги на подушку для медитации, – это ошибочное убеждение, что медитация призвана остановить ум. По моему опыту, верно скорее обратное. Я вообще не мог задействовать свой ум, пока моя практика не стала более зрелой. До этого я его не использовал; я реагировал по привычке, путая привычку с выбором.

Ум – это ясное, просторное сознание, подобное воде в стакане, которая может быть спокойной какое-то время. Это чистое, открытое пространство обрабатывает входные данные, поступающие из нашего внутреннего и внешнего мира, переводя необработанные данные в управляемые концепции. Он не зависит от наших склонностей, таких как отвращение и желание, так же как и наш слух работает без предпочтений – он просто слышит; наш ум просто видит и создает смысл, когда его просят об этом. Он не ставит перед собой задачу заставить нас страдать. Все усложняет стенограмма, которую мы создаем, чтобы облегчить работу ума. Мы начинаем раскладывать вещи по пакетам в зависимости от их значения. Этот запах мне приятен, тот человек плохой, я силен в математике. Тонкость нюансов и переменчивая природа реальности теряются в стремлении к эффективности. Эти обрывки смысла и реакции, порождаемые ими, можно считать привычками ума. Наш первый опыт наблюдения за своим умом во время медитации обычно превращается в процесс наблюдения за тем, как привычки ума присваивают устаревшие определения новым беспрецедентным событиям и водят нас по кругу надежды и страха. Это настолько глубоко укоренилось в нас, что мы уже не можем представить себе истинную природу ума, не верим в то, что он может успокаивать. Практика осознанности начинается с выяснения разницы между привычками ума и самим умом так же, как впоследствии, когда мы осваиваем практику сострадания, мы начинаем с установления различий между человеком и его поведением.