Письма. Том II. 1855–1865 - Святитель, митрополит Московский Иннокентий

а священников только 9 и из них кто стар, кто слаб. Я, слава Богу, здоров и живу в городе на квартире. В монастыре жить негде. 12 сентября прибыли в Якутск ректор Новоархангельской семинарии с наставниками и учениками, а 17-го началось учение. Из Америки прислали мне 120 руб. сер. денег, пожертвованных тамошним духовенством на военные издержки. Что прикажете с ними делать? Не обратить ли их, например, на Иерусалимскую миссию?

Вашего Высокопревосходительства, Милостивого Государя, покорнейший слуга,

Иннокентий, А. Камчатский.

Сентября 20 дня. 1858 г. Якутск.

Письмо 215

Ваше Превосходительство, Андрей Николаевич.

Давно, давно я не писал Вам, и, конечно, не стал бы писать Вам даже до получения от Вас письма (для меня всегда интересного и утешительного), если бы не встретилась нужда, а какая? Это Вы увидите из приложенных при сем бумаг.

Впрочем, Вы теперь уже знаете все то, о чем бы я мог писать Вам, и быть может, даже лучше меня, т. е. об Амуре. Я вполне уверен, что и Вы порадовались тому, что Амур опять наш. Прежде всего, слава и благодарение Господу, так дивно устроившему это дело, даровавшему силы и терпение мирному герою нашему Николаю Николаевичу преодолеть все препятствия, и в особенности, представлявшиеся ему в вашей столице, и слава и благодарение Господу за то, что Он и мне помог устоять против Нила. Из всего этого ясно можно видеть и даже нельзя не видеть, что видно приходит время просвещения истинным светом наших давних соседей, даже более. Кивот православной церкви должен соблюстись на земле даже до пришествия Господня. Он, доныне находится у нас на святой Руси. Мы видимо становимся недостойными иметь такое сокровище у себя, и вот Господь хочет перенести его туда, где он еще не бывал — в Манджурию, Монголию и Китай…

Теперь остается только, между прочим, желать, чтобы Господь помог Николаю Николаевичу по возможности устроить этот новый, обширный и благодатный край, а мне устроить мою кафедру и семинарию и положить хотя начало просвещения наших самых ближайших соседей (между ими и нами только река). Храм уже начинается и к лету наверное будет готов. Осенью 1859 г. примутся за построение дома для меня, а в 1860 я думаю переехать туда и начать строить семинарию, в которую будем принимать манджуров.

Предположено в будущем же лете приступить к постройке 5 храмов, а если можно, то и более. Всех их на первый раз предполагается 10, — и это, конечно, только на первый раз, ибо, что значат 10–20 церквей на расстоянии почти 4000 верст, не говоря уже о манджурах.

Вы, конечно, узнаете трактаты[78], заключенные Путятиным[79] и нашим героем. 8-й пункт в первом есть самый важный и самый благодетельный, т. е., что Китайцы не будут преследовать своих подданных за исполнение христианских обязанностей и дозволяют миссионерам нашим проникать внутрь их земли, куда угодно, без всякого препятствия. На основании этого, конечно, католики бросятся во все углы Китая. Было бы и грешно, и стыдно нам, если бы мы не стали ничего предпринимать касательно сего. Мне бы хотелось как можно скорее и как можно подалее в Манджурию послать миссионера нашего, дабы по возможности преградить путь западным миссионерам в Манджурию. Для этого у меня есть деньжонки и находится даже и человек — иеромонах Пекинской миссии[80], имеющий выехать оттуда в 1859 году. Я писал об этом Г. Обер-прокурору. Помогите и Вы мне в этом. Мне хочется, по крайней мере, Манджурию удержать за нами. Если же мы пропустим западных миссионеров в Манджурию, то тогда не скоро их выживем оттуда, да, пожалуй, и не выжить, ибо у них средства огромные, а у нас? Рублишки, да и в тех давай отчеты и расписки… И непременно каждый месяц.

Кого-то Господь пошлет на кафедру Новоархангельскую? Я представил троих и еще одного подставил.

1-й — Аввакум, бывший с Путятиным в Китае; 2-й — ректор нашей семинарии[81]; 3-й — Красноярский протоиерей[82], человек высокой духовной жизни, и 4-й — Архимандрит Иннокентий[83], настоятель Старорусского монастыря, тоже бывший в Пекине и, следовательно, знающий манджурский язык. Я его совсем не знаю, а мне его рекомендовал А. Аввакум. Что можете, помогите мне и в этом случае. Для меня все равно, тот или другой, 3-й или 4-й будет викарием. Я все и всех предаю Господу.

В Якутск я возвратился только 2 сентября и, слава Богу, здоров.

Владыке нашему я теперь не пишу, не успел еще, да и поджидаю от него письма. Он сказал протоиерею Хитрову, что будет мне писать. При свидании попросите от него благословения мне.

Приложенные при сем бумаги сами о себе скажут. Сделайте милость, разрешите вопросы, как Господь вложит в мысли. Я ни в чем претендовать не стану.

Поручая себя благорасположению и молитвам Вашим, имею честь быть с совершенною преданностью и искреннею любовью и уважением Вашего Превосходительства покорнейший слуга

Иннокентий, Архиепископ Камчатский.

Октября 4 дня. 1858 г. Якутск.

Письмо 216

Возлюбленный мой о Господе, Отец Протоиерей Димитрий!

Прежде, нежели буду отвечать на Ваше последнее письмо от 28 июля, поручаю Вам заказать в типографии отпечатать для нашей епархии 30 антиминсов на белом, голубом и желтом атласах, деньги за них, если можете, заплатите, а если нет, то пусть контора пришлет мне их при отношении: и я не замедлю послать деньги.

Отвечаю Вам на две мысли.

а) Верим, что Вы не можете своими средствами отправить Якутские книги. И потому с настоящею же почтою Вы получите на этот предмет 500 руб.

б) Вам хочется поучаствовать в первом служении на Якутском языке. Верю этому и я полагаю, что это и будет, мне хочется только, когда соберутся в город Якуты (в ноябре), собрать их в собор, сказать им приличное слово и потом отслужить благодарственный молебен на их языке. И затем велеть по улусным церквям читать Евангелия по-якутски, а когда придет время отправлять Литургии, то к той поре Вы подъедете[84].

Относительно испрошения у Св. Синода дозволения читать и петь все, что имеет быть переведено теперь, я считаю неблаговременным. Я притом, вот что скажу: здесь не на шутку собираются завести типографию. И потому не худо Вам запастись Якутскими буквами обоих печатей. И когда здесь точно будет типография, тогда мы выпросим дозволение печатать все, что нам будет угодно.

Владыке Московскому я опять не успею написать, впрочем, потому более, что поджидаю от него письма, а без