Письма. Том II. 1855–1865 - Святитель, митрополит Московский Иннокентий

Из Св. Синода я еще ничего не получал касательно предполагаемых на Амуре новых церквей. Впрочем, это так должно быть. Потому что до 1-го сентября члены Св. Синода были на вакации в своих епархиях.

От 20 сентября я представил Св. Синоду о викарии для Ситхи. Кандидатами с своей стороны я указывал 1) на о. Архимандрита Аввакума, 2) на нашего ректора Арх. Петра и 3) на Красноярского священника, а ныне протоиерея Петра Попова и еще подставку 4-го) Архимандрита Иннокентия, настоятеля Старорусского монастыря Новгородской епархии.

Вы, жители Иркутска, узнаете об этом ранее меня, а мы здесь узнаем не ранее половины января.

Н. В. Буссе писал мне, что в сентябре Ваше Высокопревосходительство изволили сильно заниматься по комитету Амурскому. Да поможет Вам Господь устроить это дело как можно лучше. Мы об этом узнаем, я думаю, не ранее Пасхи. Вероятно, в Петербурге долго будут рассуждать об этом.

Мне бы хотелось только знать прежде того, что именно Вы изволите предполагать касательно духовной части на Амуре. Впрочем, если только будет возможно, Ваше Высокопревосходительство, уведомьте меня.

Затем, призывая благословение Божие на Вас и на все Ваши дела и начинания, имею честь быть с глубочайшим уважением, благодарностью и искреннею преданностью Вашего Высокопревосходительства покорнейшим слугою

Иннокентий, Архиепископ Камчатский.

Октября 18 дня. 1858 г. Якутск.

Письмо 220

Возлюбленный мой о Господе, Отец Протоиерей Димитрий!

Отвечаю Вам на письмо Ваше от 21 августа, полученное мною 25 октября.

Приятно слышать, что Графу[89] нашему по сердцу письмо мое с Амура. Но для меня этого пока еще мало, мне нужно пособие действительное и скорое. Но вот уже ноябрь, а я еще ничего не получил на два письма мои, к нему писанные 19 мая из Благовещенска.

Вы говорите, что Граф не осуждает избираемого мною места для кафедры, а Вы другого мнения — а какого — не сказали, любопытно знать.

Радуюсь, читая о быстром движении Вашей работы. Слава Богу. Допечатывайте скорее и приезжайте к нам. В случае, если бы Св. Синод не дал Вам всех тех пособий, какие я у него для Вас просил, то по возможности можно будет дать здесь из суммы, на напечатание книг собираемой, а если даст более, то пополам.

Видно Владыка Московский проживет еще долго, что так скоро его уже было и схоронили у Вас в Москве[90].

Слава Богу, что он еще здравствует. Пусть он проживет то время, когда освобождение крестьян совершится, а я ему опять не пишу ныне. Жду известия с Амура с часу на час и тогда уже напишу все, что нужно.

Относительно Вашей недужной я Вам писал, оставьте ее в Москве, иначе она здесь свяжет Вас и, пожалуй, чего доброго, как-нибудь еще и уходит, либо сожжет. Оставите ее в Москве, горе будет одно и горе ровное, не возмущающее, спокойное. А возьмете с собою — горе не прекратится, но с ним придут в товарищество его собратья: опасение, смущение, печаль различных видов, скорбь, бессонница, мучительные порывы сердца и проч. и проч., а утешения, ни на минуту.

Что же касается до совета Ваших родных остаться там, то и грешно, и стыдно будет Вам оставить нас, и тогда ни одной строки не напишу Вам и письма Ваши буду отсылать назад, не читавши, но этого не будет, я уверен. На этой же почте я посылаю билет в 215 р. О. Прокопию Громову с тем, чтобы он вынул по нему деньги из приказа О. П. и послал их к Корнилову. Скажите ему об этом и напишите мне, сколько ему еще следует выслать денег за икону[91].

И еще NB. Не у Вас ли дело об этой иконе, если нет у Вас, то я затерял его, и тогда Вы постарайтесь уладить это, как следует, т. е. узнать от Корнилова из-под руки, какие у нас были с ним условия и проч. и написать все это. Впрочем, если он все сделал и сделал хорошо и денег не возьмет более 1000 р. совсем с отправкою, то нечего и начинать дела. Останется только взять от него счет и расписку в получении от нас денег.

Скоро ли мы дождемся Ваших книг, по крайней мере, по нескольку экземпляров. Это необходимо, между прочим, и для того, чтобы поскорее составить устав службы на Якутском языке, без чего нельзя, иначе всяк в свою потянет.

Владыку М. предупредите, что я ныне не получил от колониальных священников ничего, кроме двух журналов миссионеров Квихпакского и Кенайского, случайно бывших в руках у протоиерея. Бумаги же на мое имя были все запечатаны в одном пакете и лежали у священника на столе. Это многие видели. Но так как отправка судна случилась сверх чаяния вдруг и не в назначенный день, то все засуетились и застонали, и пакет остался на столе.

Затем, призывая благословение Божие на Вас и на все Ваши дела и делания, пребываю верно преданный Вам Ваш всеусердный слуга

Иннокентий, А. Камчатский.

Октября 31 дня. 1858 г. Якутск.

Письмо 221

Высокопреосвященнейший Владыко, Милостивейший Архипастырь и Отец[92]

Простите, Бога ради, что я так давно не писал к Вашему Высокопреосвященству. И это отнюдь же по небрежению или чему-либо подобному. Но более потому, что, дабы было что написать, я ожидал известия с Амура от сына моего, вторично предпринявшего путешествие на Ангунь к крещеным им в прошедшем году. Но не мог дождаться и ранее половины декабря не получу.

Относительно же действий Американских миссионеров, к крайнему моему сожалению, я ныне не получил почти никаких сведений, несмотря на то, что ныне приехали из Ситхи ректоры тамошней семинарии старый и новый с наставниками и учениками, и это произошло от внезапного приказа губернатора отправиться ранее назначенного им же самим дня. Странный этот приказ вышел не более, как за час отправки совершенно неожиданно, и от этого произошла суетливость, торопливость, беготня. И в этих попыхах пакет, в котором были все бумаги и письма на мое имя, остался на столе у священника.

И надобно так случиться, что и из Камчатки я не получил всех сведений; а это оттого, что пакет был адресован в С.-Петербург, куда он, вероятно, и провезен.

И потому я и в отчетах моих в Св. Синод должен ограничиться весьма немногими сведениями и то, большею частью, прошлогодними, которые буду иметь честь сообщить и Вашему Высокопреосвященству в свое время.

К сведениям об Амуре, какие Ваше