Я ем тишину ложками - Майкл Финкель

Большинство отшельников не старели в уединении. Они ждали, пока старость застанет их в миру, и уходили, прихватив с собой достаточный запас опыта и житейской мудрости. Найт исчез в двадцать лет и ни разу с тех пор не получил ни слова поддержки, ни назиданий. Он не обращался к старшим за советом. Он был царь и бог своей маленькой реальности, и остальной мир, он был уверен, не мог ни научить его чему-либо, ни удивить. Все решения, которые он принимал, были только его решениями.

Он принес в жертву колледж, карьеру, жену, детей, друзей, отпуска, машины, секс, фильмы, телефоны и компьютеры. Он в жизни не отправил ни одного электронного письма и вообще не сталкивался с Интернетом. Его достижения были скромны. Например, в какой-то момент Найт переключился с чая на кофе. Классическая музыка была ему приятнее, чем рок. Его друг-гриб потихоньку рос. Ручные приставки, которые он крал, становились меньше и лучше по качеству. Даже с севшим зрением Найт знал, когда и у какой пары орлов, гнездившихся в его лесу, появлялись птенцы. Он стал чаще выпивать.

Ему иногда бывало тяжело физически, хотя он никогда ничего себе не ломал. Однажды, поскользнувшись, он так сильно ударил левую руку, что месяц потом не мог держать ею даже чашку, но это была самая серьезная его травма. Обычные порезы и ранки на руках и запястьях перестали заживать так быстро, как раньше. Зубы постоянно болели.

Голова постепенно наполнялась вопросами. Он стал задумываться, не привел ли весь тот сахар, который он потреблял, к диабету. Размышлял и о раке, и о возможном инсульте, но, конечно, не о том, чтобы посетить врача. Крис принял свою смертность как факт.

Совершать набеги становилось все опаснее – хозяева домов ставили все более изощренные системы защиты. Они были гораздо сложнее, чем все, с чем ему приходилось иметь дело в компании по их установке. Особенно в последнее время. Камеры стали висеть повсюду, а находить их стало тяжелее.

И несмотря на его фанатичную осторожность и неукоснительное соблюдение главного правила – не влезать в домики, в которых мог кто-то быть, закон подлости все-таки сработал. Крис внезапно нарвался на то, что впоследствии назвал «аномалией». Хотя, возможно, он просто слишком расслабился после стольких лет полной безнаказанности.

Однажды летом 2012 года, посреди рабочей недели, Кайл МакДугл, чья семья владела участком у Северного пруда с незапамятных времен, решил провести вечер в своем домике в одиночестве. МакДуглу было девятнадцать лет, и всю свою жизнь он слушал истории про отшельника. Рассказывать их особенно любил его дедушка. Кайл работал в фирме по производству оптоволокна и ездил на большом рабочем грузовике, который не мог проехать по узким лесным дорожкам, так что он оставил машину довольно далеко от дома. Ночевал он на втором этаже, завернувшись в спальник.

«Просыпаюсь я, значит, и слышу, как кто-то ходит по ступенькам, а потом вижу свет фонарика», – вспоминал МакДугл. Он громко поздоровался и, когда не получил ответа, понял, что это не кто-то из семьи и не приятель, решивший заехать посреди ночи. «А у меня ни фонаря, ни ножа, ни ружья, и я наверху, как в ловушке. Так что я решил его напугать и заорал что есть мочи: «Пошел отсюда к черту!», ну и выругался еще, конечно. После этого пришелец немедленно ретировался, возможно, даже скатился со ступенек. Я слышал только бум-бум-бум, и все, он исчез», – сказал МакДугл.

Кайлу не удалось увидеть отшельника, но он заметил, что из одного окна аккуратно вынута москитная сетка и прислонена к стене. «Я просто обалдел, если честно. Вызвал полицию, но они не то чтобы очень сильно помогли».

После этого случая Найт чувствовал себя ужасно. «Мне неприятно думать, что я кого-то так сильно напугал, – сказал он. – Правда, это меня очень беспокоит».

Найт старел, а население Северного пруда росло. Каждый год строилось несколько новых домов, семьи становились больше, в лесу появлялись новые люди. Найт хорошо различал звуки, казавшиеся ему незнакомыми, и всегда был настороже. Крис часто слышал походников, но они были вдалеке от лагеря. В тех же редких случаях, когда он ощущал человеческое присутствие во время прогулки по лесу, ему всегда хватало времени бесшумно исчезнуть.

Кроме одного-единственного раза. Это случилось днем, где-то в 1990-х, прежде, чем он стал выбираться из лагеря лишь по ночам и избегать троп. Он шел по запущенной тропке, по которой в жизни никто не ходил, и вдруг буквально наткнулся на туриста. Найт даже не смог бы описать его внешность – так он растерялся. Парень посмотрел ему в глаза, чем окончательно вогнал его в панику. После короткой паузы Найт сказал: «Привет», тот ответил: «Привет», и оба пошли дальше, каждый своей дорогой.

Это был его единственный разговор с человеком за двадцать лет. Позже, одним холодным зимним днем Крис услышал из своего укрытия голоса в лесу. Шаги становились все громче и ближе, ветки трещали будто фейерверки – люди приближались, и беспокойство Криса росло. Он понял – нужно что-то делать.

Найт вышел из лагеря и, пройдя с десяток шагов, увидел путников, тяжело дышащих на морозном воздухе. Это были трое мужчин, три поколения одной семьи – сын, отец и дед, – счастливые после удачной зимней рыбалки и решившие срезать путь через лес. Отец, Роджер Беллаванс, крикнул: «Эй!»

Найт пригнулся, но было уже поздно. Его заметили. На нем была черная шапка и синяя куртка поверх теплого свитера с капюшоном. Он был гладко выбрит. Беллаванс поднял руки, сжимая в одной бинокль – показать, что безоружен.

Найт продолжал стоять. Он вынул руки из карманов, давая понять, что и у него нет оружия. «Я пытался донести мысль, что я безвреден. Я не подходил близко, не заговаривал с ними. Общался невербально».

Дедушка, Тони Беллаванс, сразу понял, что они имеют дело с отшельником Северного пруда. Он знал легенду и то, что домики периодически грабили. Но, встретив отшельника, он так толком и не понял, что с ним делать.

«Он сказал нам оставить его в покое, – вспоминал Роджер. – Он говорил, что никому не причинит вреда. Он здесь по своим причинам и не хочет общаться с людьми. Мой папа – маленький француз с большим сердцем – решил, что не нужно тревожить этого парня». Сын и внук не хотели перечить дедушке и сделали то, о чем он их попросил.

Все трое громко пообещали, что оставят отшельника там, где он есть. «Мы поклялись, – сказал Тони. – Пообещали, что никому ничего не скажем».

Отшельник кивнул. А затем, вытянув руки и раскрыв ладони, будто собираясь поймать большой мяч, он вдруг глубоко поклонился им. «Я не знаю, зачем я сделал это, – сказал Крис. – Думаю, хотел поблагодарить их».

Рыбаки сдержали обещание и никому ничего не сказали. Кроме Роджера, который поделился историей с женой, но та не поверила, что он говорит правду. Никто в тот момент не додумался сделать фото или видео. Роджер сказал, что несколько раз он пытался уговорить семью пойти и снова пообщаться с отшельником. Но в конце концов они решили уважать его право на частную жизнь. Семья Беллаванс держала встречу в секрете, пока Найта не арестовали. Тогда Роджер подумал, что рассказ о том, как вежливо и миролюбиво вел себя отшельник, мог бы помочь Крису. Он в деталях поведал эту историю Хьюзу и Перкинс-Ванс, которые ни слову не поверили.