Овертайм - Ава Хоуп

Угадайте, с чего начинается второй период?

Правильно, с шайбы в сетке наших ворот. Я кастрирую О'Донована. Конечно, не только вратарь виноват во всем этом дерьмище, но сейчас этот придурок даже не пытался сделать сэйв86, потому что зевал. В прямом смысле этого слова. Зевал, мать вашу!

0:3. Просто охренеть.

Несколько раз мы бьем по воротам соперника, но ни хрена путного из этого не выходит. К середине второго периода с паса нашего защитника Комвэя шайба переходит ко мне, и я, набрав бешеную скорость, делаю удар по воротам. По ледовой арене проносится гул болельщиков, когда звучит голевая сирена. Я поднимаю глаза на трибуны и нахожу Эбби, которая визжит, прыгая на месте. Не могу сдержать улыбки, смотря на нее. Хочу, чтобы она всегда так улыбалась мне.

Следующие одиннадцать минут напоминают долбаную драку ММА. Во время очередной атаки «Нью-Джерси Кэпиталз» происходит столкновение Эштона с их форвардом в нашей зоне, в ходе которого он размазывает Лавровского по бортику как собачье дерьмо. Не хрен было играть с высоко поднятой клюшкой, ублюдок. Массивное тело «нью-джерца» отдыхает на льду, и Эштон получает двойной малый штраф. Его удаляют за грубую игру на четыре минуты, которые кажутся нам настоящим адом. Пока мы играем в меньшинстве, мне каким-то одному Богу известным чудом снова удается выйти из своей зоны. Отдаю пас Джеку Майклсону на правый фланг, и вратарь сбивает его с ног, когда Джек уже сделал неудачную попытку ударить по воротам. Арбитр назначает буллит.

Напряжение на льду возрастает. Трибуны начинают гудеть, когда Майклсон забрасывает шайбу в сетку ворот этих лохов. После второго тайма счет 2:3.

Все в раздевалке охренеть, как напряжены. Нам нельзя проиграть долбаному «Нью-Джерси» на своем же льду. Тренер кидает на меня взгляд, полный ненависти, наверняка представляя у себя в голове, как душит меня голыми руками. Хотя я ничего и не сделал. Да что греха таить, Зелински смотрит так на всех и всегда. Не уверен, что его лицевые мышцы вообще когда-нибудь встречались с таким понятием как «улыбка». Он снова так тщательно разжевывает нам комбинации, что к концу перерыва я уже искренне верю в то, что мы тупорылые.

— Ладно, парни, хватит быть джентльменами. Пора показать малышкам, кто здесь папочка! — произношу я на выходе из раздевалки.

В первую же минуту третьего периода нашему юному форварду Греггу удается обойти здоровенного защитника «нью-джерцев» и удачно ударить по воротам.

3:3. Нужно не обосраться.

На протяжении оставшегося времени мы блокируем любые атаки «Нью-Джерси», и совсем скоро «нью-джерцы» начинают сдавать позиции. Их защита раз за разом делает ошибки, но вратарь продолжает ловить шайбы на уровне инстинктов. На последних секундах Комвэй ведет шайбу, пасуя Майклсону, который, уклонившись от защитника «нью-джерцев», пасует шайбу мне. Вратарь допускает грубейшую ошибку, когда выезжает из ворот, и я, пользуясь этим, забиваю победную шайбу. В пустые ворота.

Отсосите, придурки.

«Орлы» гудят, поздравляя меня, когда я подъезжаю к бортику.

Через две минуты звучит финальная сирена, и фанаты вскакивают со своих мест. Снимаю шлем и подъезжаю к кромке льда, за стеклом которой громко визжит Лизи, сидящая на руках Джессики. Но мой взгляд устремлен сквозь нее, на Эбби, которая пристально смотрит на меня. Я жду, что она подойдет ко мне, чтобы поздравить, но вместо этого она разворачивается и по лестнице поднимается к выходу.

Ну что за дерьмо.

***

Ненавижу вечеринки.

Кто эти девушки, похожие на порно-актрис?

СМИ часто судачат о том, какие хоккеисты подонки и бабники. Но как с такими девушками можно вести себя иначе? Они пришли сюда предложить свое тело, выставляя все прелести на показ. Хоккеисты для них — лишь очередная зарубка в списке достижений.

Все эти «соски» на одно лицо: накаченные губы, открывающиеся в наигранной улыбке, нарощенные ресницы, силиконовые сиськи, выпирающие из-под микро-топов, и длинные ноги на двадцатисантиметровых каблуках. Парочка из них моментально оказывается вокруг меня, стоит мне появиться на заднем дворе своего дома.

После игры мы с тренером отправились на пресс-конференцию, где около получаса отвечали на идиотские вопросы журналистов. Я чертовски сильно люблю хоккей, но вся эта показуха меня раздражает.

Так что я опоздал на вечеринку у себя же дома примерно на полтора часа.

Ежегодная традиция нашей команды — устраивать вечеринку у бассейна после первой домашней игры. А, учитывая тот факт, что сегодня мы размазали «Нью-Джерси Кэпиталз», то все празднуют, как в последний раз.

Окидываю взглядом происходящее вокруг и понимаю, почему половина команды уже пьяна. Справа от бассейна, в зоне барбекю, полуголые девицы играют в бирпонг на раздевание. На столе порядка сотни пустых красных маленьких стаканчиков и гора одежды. Вокруг них сидят парни, которым наш тафгай Джереми разливает новую партию текилы, а затем слизывает соль с искусственных сисек какой-то совершенно голой блондинки. Мерзость.

Удивляет то, что я вроде не самый взрослый в команде, мне всего двадцать пять, но находиться здесь для меня чертовски утомительно. Стараюсь не обращать внимания на то, что мой бассейн, на поверхности которого плавают чьи-то красные кружевные трусики, превратился в долбаный бардель, и направляюсь к двери, ведущей в гостиную.

— Хэй, капитан, чего такой хмурый? — перехватывает меня Грегг, который уже успел изрядно нажраться.

— Веселись, Монтана. — усмехаюсь ему и захожу в дом.

Грегг — самый юный хоккеист в нашей команде. Орлы задрафтовали его в межсезонье. Мы называем его Монтана. В честь Ханны Монтаны87. Потому что он родился в день первого эпизода телесериала. Он, кажется, не против своего прозвища в команде. И, так как это его первая вечеринка в составе команды, то пусть парень развлекается.

Прохожу на кухню, весь островок которой тоже заставлен приличным количеством пустых бутылок из-под текилы, и достаю из бара бутылку холодного лагера. Открываю пиво, смахнув пену, и подхожу к панорамному окну.

Мой пульс ускоряется, стоит мне заметить в толпе сногшибательную блондинку с распущенными золотистыми волосами. Обвожу взглядом каждый дюйм ее идеального тела. Ее полные груди обрамляют пятнистые, маленькие треугольники купальника на завязках. Низко сидящие трусики со шнуровкой на талии идеально подчеркивают ее прокаченный пресс. А ее задницу прикрывает белая длинная рубашка, которую мне хочется сорвать.

Мне нужно увести ее отсюда.

Закинуть к себе на плечо и утащить в свою комнату. Как долбаному пещерному человеку.

И не выпускать оттуда весь день. И всю ночь.