Демон-самозванец - Артем Каменистый

— Ну насчет сейчас в целом я согласен: мы именно там, где вы и сказали. И очень скоро наше одиночество будет нарушено, ведь у фанатиков, которым интересны как я, так и вы, имеется конница, причем в серьезных количествах. Нас мало, мы на открытой местности, похоже, чудо нам не помешает.

— Чудо?

— Ну вы не настолько платежеспособны, чтобы его приобрести, так что я выразился образно.

— Когда-нибудь, Леон, я с тобой разберусь насчет чудес и прочего. А пока, — генерал указал на темнеющий вдали лес, — нам надо туда, не вижу другого выхода. Ты, Леон, сам все знаешь насчет конницы и открытой местности. Людей мало, патронов тоже, недолго продержаться сможем. У нас дюжина покалеченных, некоторых нести придется. Сейчас ребята доделают носилки и тронемся. Не знаю, Леон, на что способно твое оружие, но у нас то, что с коротким стволом, не радует. Так что я бы на твоем месте взял винтовку, после гибели ребят несколько лишних появилось.

— Хорошо.

— И ты вроде с инженером тем говорил. Как он?

— Ну нормально вроде.

— Расстреливать его, пожалуй, не стоит, и оставлять тоже нельзя: людей, близких к технике, братья недолюбливают.

— Но топки паровозные почему-то любят.

— Тут ты прав, нравятся им они. Но дирижабль не паровоз, так что заберем механика с собой, он нам еще пригодится. И пусть не забудет инструменты. Пулемет сломан, починить надо будет.

— Мы что, и пулемет потащим?

— А ты предлагаешь его оставить?

— Ну… он тяжелый, а у нас раненые, погоня опять же.

— Против этого сброда оружия лучше пулемета еще не придумали. Иди, найди себе винтовку, Леон. А лучше скажи Тутуко, он подберет самую лучшую.

Нога с противным чавканьем выбралась из жижи, так и норовившей оставить меня без обуви. Какой-то крупный черный гад неустановленной видовой принадлежности плюхнулся в грязь, чуть погрузился, оставив на поверхности лишь голову, не иначе как для слежки за мной. Не выдержав, от души двинул прикладом по «перископу». Вряд ли убил, но хоть заставил скрыться с глаз.

Шфарич, шагающий позади, расстегнул штаны, начал отливать на место засады неведомой твари, при этом пояснив:

— Ты, Леон, местных зверушек сильно не зли. У нас в таком болоте одного пацаненка цапнула за то место, которое только фельдшеру показывать можно, ну и девкам размалеванным. — В общем, уже к вечеру ему никакие девки не нужны были.

— Умер?

— Нет, хуже гораздо.

Зря я, пожалуй, так грубо прикладом. Ведь у гадины были неплохие шансы устроить Шфаричу тот еще сюрприз. И это правильно, ведь такие уроды не имеют права размножаться. К тому же его, похоже, приставили ко мне негласным надсмотрщиком, постоянно рядом крутится. В принципе разумная мера, но я бы предпочел кого-нибудь другого.

Генералам верить нельзя: то, что он назвал лесом, на деле оказалось адом похуже того, откуда якобы явился демон Леон. Еще на опушке, когда через кустарник и высоченную колючую траву продирались, заподозрил неладное, но это были только цветочки. Дальше пошли деревья, под ногами начало хлюпать, а затем, прорубив себе путь через переплетение лиан, окунулись в болото, омывающее неохватные стволы тропических гигантов. Впечатление, будто в натопленную баню угодили: жара, духота, влажный туман, грязь под ногами почти горячая. Воздух звенит от кровососущих насекомых, в булькающей жиже ползают огромные пиявки с аналогичными пищевыми пристрастиями. Солдаты отмахивались всем, чем можно, и произносили плохие слова, часть из которых я услышал впервые. Похоже, бедняга Дат далеко не все знал.

Странно, но и ползающая, и летающая нечисть меня игнорировали. Не раз ощущал омерзительные прикосновения, но все ограничивалось только этим. Видимо, было во мне что-то не такое, как у солдат, невкусное, чужеродное. Пусть я похож на этих людей, но не может не быть различий, раз твари так реагируют.

Ну и прекрасно, хоть какая-то польза от «демонического происхождения».

Одна из лиан шевельнулась, после чего неспешно убралась за ствол очередного необъятного дерева. Змея, причем далеко не первая. Интересно, они тоже меня намереваются игнорировать или нет? Хотелось бы первое, но ведь пресмыкающиеся не относятся к кровососам, кто знает, как отреагируют на чужака. Лучше держаться от них подальше, вот только как, если они повсюду.

Да уж… видел я тропики, но в такую мерзость ни один гид не рискнет туристов заводить. Пара дней обитания в этом болоте, и я буду счастлив добровольно выбраться на равнину, к фанатикам. Пусть колбасу из меня делают, но только при условии, чтобы фарш перекрутили на сухой земле.

— Господин генерал, там, впереди, болото начинается! — крикнул кто-то из разведчиков.

Мамочка моя! А до этого что было?! Пустыня Калахари?!

Должно быть мои эмоции были столь очевидны, что даже Шфарич все понял и мрачно пояснил:

— Трясина здесь та еще, из наших совалась сюда пара ребят, рассказывали нехорошее. Место такое гиблое, что раньше тут рабы беглые укрывались, целые деревни ставили, и никак их достать не могли. Сами потом передохли, потому как даже черномазому в таком болоте долго не протянуть. Дурной воздух, все время воняет чем-то, отчего и лихорадка и всякое разное цепляется.

— Да тут и без болячек сожрут заживо.

— Это ты о ком?

— Да о том, что по нам ползает и вокруг летает.

— А… я думал про крокодилов.

— Они тут тоже есть?!

— Ну а где их нету? Им, конечно, чистая вода куда милее, но и тут надо посматривать, а то если куснут снизу, так или танцевать больше не сможешь, или к девкам бегать. А кровососы тебя, Леон, вообще не кусают, от москитов не помрешь точно.

— Им адская кровь не нравится.

— И как там у вас, в аду?

— Прохладнее, чем здесь…

— Ну тогда не так уж и плохо.

— Ты в ад захотел, что ли?

— Не то чтобы захотел, просто хуже, чем здесь, уж точно не бывает. А бабы у вас в аду имеются?

— Ну а как же без них?

— И что? Симпатичные хоть?

— А зачем нам в аду уродины?

— И то верно. Ну а так, если несерьезно сходить, найдется куда?

— Ты все еще о бабах?

— А о чем я еще могу говорить?

— Если ноги есть, всегда найдется куда сходить…

— Гы-гы-гы! Вот мы, перед тем как сюда попасть, стояли под Майру. Город на том берегу, а мы на этом. Артиллерия работает, стволы раскалены, пот ручьями течет у них там, а мы на охранении, в реку поплевываем, скучно, хоть вешайся. Поначалу было развлечение в крокодилов стрелять, много их на кровь набежало, обнаглели. Но те ума быстро набрались, перестали показываться, опять скучно стало. Эти, в городе, все на свете проклинают после каждого залпа, нервишки шалят, многие уйти пытаются, а ум-то не у всех имеется. И баба с детками ничего другого не придумала, как на лодке вниз. Ну не одна, мужики там тоже были, да и бабы другие, я так сказал, чтобы понятнее было. Ну артиллеристам тоже скучно, давай по лодке лупить малым калибром. Офицеры старшие к полудню прячутся кто куда, жара невыносимая, а младшим тоже скучно, не препятствовали. Мужики на веслах сбрендили от такого, берега попутали, к нашему править начали. И тут снаряд бабах! Ну не все выплыли, а один вроде поднялся и сразу вниз пошел, крокодилов радовать. Махнул рукой только — и бултых. Ну а куда ему было плыть с ладонью оторванной? В общем, наш берег ближе, некоторые добраться сумели. Мужиков и пацанов мы штыками сразу, не дали разбежаться. Ну а на что они нужны? Баб, конечно, ласково встретили. Жаль, мало было их, только две. Одна такая, уже не молодка, второй лет двенадцать, ни рыла, ни чего-нибудь другого. Ну ей, конечно, показали по-разному, как мужики любить умеют, но мне куда больше старшая понравилась. Ох, я тебе скажу, что вытворяла. Жить хотела очень, а может, и понимала, что доживает последнее, вот и торопилась урвать все, что можно. Мы до этого думали, что эти, женки братские, те еще бревна без сучков. Ну а что, у них ведь религия, а не как у нормальных. Знаешь, как замуж отдают? Рубаху от горла до пят с дырой пониже пупка впереди надевают и в постель к жениху подкладывают. А потом оба три дня не едят ничего, грех отмаливают. Тупые, одним словом. Ну ты уже сам понял, скучные они должны быть, но по той так не скажешь. Вот я тогда и загорелся. Ну, думаю, где одна отыскалась горячая, там и остальные не ледышки. Дайте только до города добраться, всех на этот счет проверю. Малышек тоже не обижу, всех, кого поймаю, плохому научу. А той осады всего ничего оставалось, артиллерии на пары дней работы, и то лишь потому, что стволов больших нехватка, а эти ублюдки понастроили редутов по всей окраине. Ну три дня, ну четыре, и я бы точно узнал, есть там еще горячие или нет. Но тут генерала нашего прихватили, и сразу все остановилось. Ждали возвращения Дюкуса, а с ним никаких баб никогда не бывает, ходишь по расположению, оглядываясь через шаг, как бы самого втихаря не поимели. Тем более я на радостях денщикам его морды поразбивал. Ну когда вешали их перед окнами. Визжали, будто бабы, вот умора. Как думаешь, затаил он зло на меня после такого? Я вот думаю, что затаил. Хорошо, наши решили, что без генерала полная хана всем, и порешили отбивать. Я, само собой, первым вызвался, оставаться там, на милость Дюкуса, ну никакого желания. С нашим генералом мы еще навоюем, будь уверен.