Игла в сердце - Инна Бачинская

В глубине двора на лавочке сидел мужчина. Наблюдал за обоими. Они были как на освещенной сцене. Ему было видно, как они двигаются, смеются, пьют вино. Шибаев привстал, и они поцеловались через стол. Вита оттолкнула его и расхохоталась. Мужчина на скамейке сжал кулаки. Дождь припустил сильнее; он поднялся и вышел со двора…

Капитан Астахов решил не искушать судьбу, дожидаясь Викторию Зубарь после окончания рабочего дня, и пришел утром. Постучался и, не дожидаясь разрешения, вошел в кабинет. Виктория была одна. Она взглянула вопросительно; капитан поздоровался и представился.

— Мне нужна гражданка Зубарь, — сказал капитан.

— Это я. Садитесь, пожалуйста. Слушаю вас.

Капитан сел. Девушка смотрела выжидающе и, к разочарованию капитана, не переменилась в лице. С чего бы ей меняться в лице, если чистая совесть и ни в чем не виновна? Да, да, конечно, но ведь не каждый день к вам приходят капитаны полиции и задают вопросы. Изобрази удивление, недоумение, вздерни брови, наконец! Ну хоть что-нибудь! Они рассматривали друг дружку, капитан был серьезен, лицо девушки было непроницаемо. Правда, ему показалось, что она слегка напряглась, стала перекладывать какие-то бумаги на столе, потом вообще спрятала руки. Но молчала. Капитан ожидал, что она еще раз скажет: «Слушаю вас», но она молчала. Удивительная сдержанность, какая-то… неженская, отметил про себя капитан.

— Виктория… не знаю вашего отчества. — Вранье, потому что отчество ее он прекрасно знал — сообщили в мэрии.

— Можно Виктория. — Она облизнула губы. — Вы уже были у нас, я помню.

— Был. Но поговорить не получилось.

— Я вас слушаю, — повторила она.

— Пять лет назад вы работали в мэрии…

На лице ее промелькнуло удивление. Капитану показалось, что она выдохнула с облегчением.

— У вас там произошел конфликт с работником мэрии Алевтиной Андреевной Лутак. Можете припомнить, в чем было дело?

— Могу. Я зашла в кабинет Лутак в тот момент, когда ей передавали конверт с деньгами.

— И вы сразу поняли, что в конверте деньги?

— Я бы, возможно, не поняла, но мне говорили, что она вымогает деньги за решение вопроса. И не только она. И когда я увидела, как какой-то мужчина передает ей конверт…

— Кто вам сказал, что не только она?

— Не помню. Все знали. Это так важно?

— Нет. Что было дальше?

— Я держала в руке мобильный телефон и почти на автомате сделала два снимка. Лутак сунула конверт в ящик стола и закричала, что нужно стучать. Она орала: «Вон!» Или даже: «Пошла вон!» Я думала, ее хватит удар. Лицо покраснело, голос визгливый, стучит кулаком по столу. А потом началось. Она заявила, что я влетела в кабинет, не постучавшись, во время разговора с серьезным посетителем… Кстати, он сразу сбежал. И учинила дебош. Она так и сказала: «Дебош». Я тогда еще подумала, что она ненормальная. Нет, конечно, она была совершенно нормальная, просто уверенная в своем праве и моем ничтожестве. И сразу закатила сердечный приступ! На меня все смотрят волком, начальник вызвал к себе, я рассказала, что случилось, он заявил, что я ее оболгала. Ее, старейшего и честнейшего работника и замечательного человека! Потом я уже поняла, что эти крики должны были запугать меня, понимаете? Корпоративная этика, круговая порука. Тогда я ему фото. Он сдал назад и сказал, что это недоразумение. Меня нельзя запугать. Я… Понимаете, я буду обходить острые углы, я не боец, да и работа мне была очень нужна, но иногда так цепляет, что идешь вразнос. Никакие доводы рассудка, никакие призывы к осторожности уже не работают. Просто идешь вразнос. Если бы он не так грубо и по-хамски со мной, понимаете? И я сказала, что, во-первых, иду в газету, а во-вторых, выкладываю фотки в Интернете. — Она помолчала. — А зачем вам?

— Объясню. Что было дальше?

— Они создали временную комиссию, ад хок, так сказать… — Виктория усмехнулась. — Для выяснения обстоятельств. Я была уверена, что конверта давно в кабинете нет, но правда восторжествовала, — она снова усмехнулась. — В ее сейфе нашли еще несколько, она не успела их перепрятать. Ей пришлось подать заявление по собственному. Я тоже ушла, не могла их видеть…

— Вас попросили уволиться?

— Нет, я сама. Не могла больше с ними. После этого я решила поступить в юридический институт. Сразу не получилось, и я поступила в техникум.

— Виктория, когда вы последний раз видели Лутак?

— С тех пор я ее вообще не видела. Ни разу. Я и думать о ней забыла.

— Где вы работали после увольнения, если не секрет?

— Не секрет. Реализатором на рынке, продавала одежду, потом пекла пиццу, потом домработницей. Теперь вот здесь. Весной я заканчиваю техникум, работа есть. Она что, пожаловалась на меня?

— Нет. Дело в том, что Алевтина Андреевна Лутак была убита в собственном кафе «Бонжур»…

— Убита?! Лутак убита?! Я не знала, что это ее кафе…

— Бывали там?

— Нет, просто проходила мимо. Около него всегда пахнет кофе. Кто ее убил? Грабители?

— Пока неясно. Виктория, где вы были вечером восемнадцатого августа, не припомните? С шести до десяти.

— Я? Вы думаете, это я ее?… — Она смотрела на капитана с изумлением. — Неужели вы думаете, что я ее убила? Зачем?

— Не думаю, опрашиваем всех. Процедура. Учитесь в юридическом, должны знать. Так припомните?

— Припомню. Сейчас! — Она придвинула к себе ежедневник, пролистала несколько страниц. — Вот, восемнадцатое августа. Была здесь до семи, потом ужинала в ресторане…

— В каком ресторане?

— «Паста-баста».

— Кто может подтвердить ваше алиби?

— Я была не одна. Мой друг.

— Как его зовут?

— Александр Шибаев.

Капитан кивнул.

— Где его можно найти?

— Вот его карточка, — Виктория положила перед капитаном визитку Шибаева. — Официант, который нас обслуживал, тоже мог запомнить. У него серьга в левом ухе. Он еще сказал, что я похожа на Натали Портман.

— Спасибо, Виктория. Если у меня еще возникнут вопросы… — фраза повисла в воздухе.

Девушка кивнула.

— Я понимаю.

— Запишите на всякий случай мой телефон. Мало ли…

Пустой номер, сказал себе капитан Астахов, покидая пределы юридической службы. Что и требовалось доказать. Но можете меня убить, если девица не задержала дыхание, когда он представился, а потом не выдохнула с облегчением и не защебетала как по нотам. Выдохнула после того, как он спросил про исторические события в мэрии. Значит ли это, что она ожидала чего-то другого? Чего? Ладно, не нагнетай, сказал он себе. Пока разберемся с ее алиби. Не потому что она подозреваемая, а чтобы поставить галочку. В ту самую минуту, когда он собирался набрать Шибаева, его «дернули» по службе, и звонок пришлось отложить.