Пилот ракетоносца. Выбор курса - Макс Мах

— Эрик, — Север не выглядел удивленным или озадаченным, но что-то такое в его речи нет-нет да проскальзывало, — хочу обсудить с вами один деликатный вопрос.

— Я в вашем распоряжении. — Эрик предполагал, что речь пойдет об Анне, и готов был объяснить, что опасения адмирала излишни. Его отношения с девушкой носили и продолжат носить впредь исключительно дружеский характер.

— Задам вам нескромный вопрос…

— Насколько нескромный? — поднял в удивлении бровь Эрик.

— В известной мере.

— Задавайте!

— У вас что-то было с Аленой Бороздиной?

«С Аленой? Вот те раз! А она-то тут при чем?»

— Не было, — совершенно искренне ответил Эрик. — Но главное, и не могло быть, господин адмирал. Мы с ней познакомились на новогоднем балу во дворце и провели вместе — большей частью на глазах у окружающих — считанные минуты.

— С Ириной Ма, полагаю, у вас тоже ничего не было?

— Так точно.

— Значит, их хорошее к вам отношение основано исключительно на их к вам личной симпатии?

— Думаю, что так оно и есть, — пожал плечами Эрик.

Он не стал рассказывать адмиралу, что Алена, вполне возможно, попросту положила на него глаз, что неудивительно, если учесть, что она стала нечаянной свидетельницей его эпического боя с доморощенными горицкими ассасинами.

— Что-то случилось? — спросил он, понимая, что так оно, наверное, и есть. Иначе зачем весь этот разговор?

— Мы получили персональное приглашение капитан-лейтенанту Минцу посетить крейсер «Чалдон» и быть там личным гостем боярышни Бороздиной, — объяснил Север.

— Мне одному?

— Я же сказал, лично. Персонально.

— Полагаю, что это не совсем обычное явление в дипломатической практике, — предположил Эрик.

— И да, и нет, — дернул губой адмирал. — Вас приглашает конфидент главы делегации Республики Сибирь Алена Бороздина. Кстати, конфидент в данном случае — это официальная должность при наместнице госпоже Ма. Так что Алена может вас пригласить, не нарушая этикета, как моего адъюнкта, и это не вступает в противоречие ни с чьими официальными интересами и не задевает ничьей чести. Вот разве что княгиня Эгерланд может обидеться…

— С какой стати? — Эрик был неприятно удивлен такому повороту разговора, даже не попытался этого скрыть.

— Вот и я думаю, с чего бы вдруг? — вздохнул в ответ адмирал.

— Кстати, Эрик, — добавил неожиданно Север, — имейте в виду. Все, что происходит во время миссии, там и остается…

— Так мне лететь? — довольно грубо перебил адмирала Эрик.

— Да, — кивнул адмирал. — И поторопитесь, челнок с «Чалдона» прибывает через сорок минут, а вам еще вещи собирать.

— Какие вещи? — опешил Эрик.

— Ну, не знаю, — усмехнулся в ответ адмирал, — разные. Носки, трусы, бритвенные принадлежности… Вы к ним, Эрик, приглашены как минимумна три дня, а может быть, и до конца перелета. «Погостить»…

* * *

На самом деле с «Чалдона» прибыл не челнок, а штатный бронированный катер-спасатель. Катера этого типа имелись и в имперском флоте. Наверняка три-четыре штуки базировались сейчас на крейсер «Клив-Солаш». Минимум удобств, максимум защиты, внешние манипуляторы и захваты, дивная маневренность и хорошая скорость — вот и все их достоинства. Эрику, впрочем, это не мешало: комфорт вещь приятная, но необязательная. Есть — хорошо, нет — тоже нормально. Другой вопрос — скорость. И даже не сама скорость как таковая, а ускорение. Пилота катера никто не предупредил — да и не мог, если честно, — что капитан-лейтенант Минц находится не в лучшей своей форме, и он практически всю дорогу шел на форсаже, преодолев расстояние, разделявшее корабли за каких-то жалких семнадцать минут. Правда, на практике это означало четверть часа тяжелых перегрузок, особенно на старте и финише. Три-четыре «жэ» как минимум. Весьма неприятный опыт, особенно тогда, когда каждое мгновение ожидаешь начала приступа. Но, с другой стороны, нет худа без добра. Благодаря этому внезапному эксперименту Эрик выяснил, что снова может переносить такие перегрузки. Во всяком случае, иногда. И это был хороший признак. Да и вообще, подлетая к «Чалдону», Эрик вдруг осознал, какая ему оказана честь. Его пригласила в гости сама госпожа конфидент наместницы Ма — наверняка с позволения последней, — и за ним прислали персональный катер, подобрав нечто вполне соответствующее его славе пилота-экстремала.

Не так давно — а кажется, жизнь назад, — когда Эрик учился в технической школе ВКС на Эвре, он впервые сыграл в электронную игру. Он хорошо помнил этот момент, и саму игру помнил тоже. Это был квест под названием «Пекло». Герой игры должен был преодолеть пустыню, полную разнообразных опасностей: жара, отсутствие воды и еды, трудности навигации, дикие земли, болезни и ранения, а еще варвары, разбойники и демоны. Впрочем, снаряжение, оружие, воду и еду можно было найти, получить в подарок от ангелов и инопланетян, заработать, выполняя задания варваров, разбойников и демонов, отнять у слабых, отобрать у сильных. В конце концов, врагов можно было убить, подчинить их своей власти или заключить с ними союз. Сейчас, рассматривая свою жизнь обратным взглядом, Эрик находил в ней много общего с той игрой или с другими подобными ей играми. Тот же квест через неведомые земли. То же самое неравенство начальных условий, являющееся результатом жеребьевки, то есть слепого случая. Кем ты родишься, в какой семье и в какой стране, это и определит начальные условия старта. И все остальное в том же духе с той лишь разницей, что в реальной жизни зачастую нет никакой логики и резко возрастает роль случая. Идешь «через пустыню» ты сам, каким родился и вырос, и результаты твоей борьбы за успех, разумеется, во многом зависят от твоих способностей, от правильности принятых решений, от выбора тактики, от цели квеста, наконец. Однако в жизни — в реальной жизни, а не в игре — надо учитывать слишком много переменных, многие из которых попросту не просчитываются. Возрастает роль интуиции, скорости принятия решений и «его величества случая». За пять лет, прошедших с тех пор, как Эрик сыграл в ту игру, он прошел невероятным маршрутом свой во всех смыслах невозможный квест, двигаясь от одного неправдоподобного успеха к другому, чтобы в двадцать лет стать капитан-лейтенантом военно-космических сил империи Торбенов, кавалером ордена «Звезда и Меч», а теперь еще и графом Великого княжества Гориц. В его активе победы в космических сражениях и любовь самой лучшей в мире девушки, три ордена, графский титул и небольшое состояние. Но с другой стороны, сколько раз за это время он мог умереть или стать инвалидом? Его квест был отнюдь не прост, не усыпан, как говорится, лепестками роз. В нем было много труда, много боли, — сейчас, например, после испытанных перегрузок разом разболелись все его раны, и новые, и старые, — и много горечи. Но в результате, вот он здесь, там, куда привел его этот невероятный маршрут. Он офицер, заслуживший уважение своими военными подвигами, член военно-дипломатической миссии на Фронтир, приближенный к ее руководству, но главное — он все еще жив и даже более или менее здоров. И это последнее внушало, как говорят профессора в училище ВКС, осторожный оптимизм.