Пилот ракетоносца. Выбор курса - Макс Мах

— Да, — кивнул Эрик, с интересом рассматривая приборы и приспособления сибирской кухни. — На Рязани я кушал пельмени. Они там разные, в смысле с разной начинкой. Вкусное блюдо.

— Ну, вот! — довольно улыбнулась Ирина. — А это один из видов китайских пельменей. Они крупные, готовятся на пару, а в качестве начинки у нас сегодня свиной фарш с капустой.

Ирина читала лекцию еще минут десять. Эрик даже заслушался, а от сочных описаний блюд, которые вскоре должны были подать на стол, у него едва не потекли слюни. Впрочем, все это и в самом деле оказалось чрезвычайно вкусным, хотя зачастую имело необычный вкус. Запивали все эти яства водой и водкой, хотя Эрику, по-видимому, из вежливости предложили пиво или вино. Но он решил не умничать и пил со всеми водку. Правда, после жирного супа и третьей стопки водки у него возникли легкое головокружение и тошнота, но Эрик не стал ждать, когда его скрутит по-настоящему, и, выйдя в туалет, принял сразу «второе» и «третье» зелья. Через пару минут ему стало легче дышать и проще двигаться, а когда он вернулся за стол, его состояние можно было оценить как отличное. И это хорошо, поскольку за столом разговор раз за разом, но как бы случайно, сворачивал на вопрос о происхождении Эрика. Откуда он родом? В смысле с какой планеты? А как туда попали его родители? Когда? И что говорят в семье о происхождении их рода.

Все в рамках приличий, ненавязчиво, но с упорством, достойным лучшего применения. Однако и Эрик не лыком шит. Отговаривался тем, что все это очень личное. Что он сирота, и вспоминать семейные дела ему просто не хочется. И вообще, давайте поговорим о чем-нибудь другом. Других тем, впрочем, оказалось достаточно, а под конец обеда разговор зашел о технике пилотирования фрегатов, и Эрик, что называется, поймал волну.

— Я же пилот ударных ракетоносцев, — улыбнулся он женщинам. — Люблю, знаете ли, скорость и маневр.

— Это вы, Эрик, не летали еще на сибирских атакующих корветах, — усмехнулся в ответ Павел. — Вот где скорость и маневр, но, увы, люди не совершенны, не выдерживают перегрузок, приходится ставить ограничители.

— Можно посмотреть характеристики, или это военная тайна?

— Да нет, — пожал плечами Павел. — Вы же, Эрик, теперь вроде бы наш союзник.

Эрик посмотрел на голографическую развертку, пробежался взглядом по столбцам цифр, остановился на общей схеме, компоновке, характеристиках двигателей и брони. Сибирский атакующий корвет был на четверть меньше ракетоносца типа «Вулкан», но имел боевые характеристики выше «кабира», почти дотягивая до легких крейсеров переходного класса типа «Эгид»[51].

— Красивая машина, — уважительно заметил Эрик, подводя итог своему исследованию. — Разумно скомпонована, и экипаж почти в два раза меньше, чем у наших ракетоносцев. Броня внушает. Двигатели словно из сказки. Из минусов — только размеры ракет, соответственно и боеголовка маловата. При прямом попадании в корпус крейсера пробьет только внешний корпус, так что придется пускать две — одну за другой. Тогда есть шанс…

— Одну за другой? — нахмурился Павел. — Разве взрыв первой не уничтожит вторую?

— Вторая должна войти в ту же самую точку, что и первая, но с задержкой в несколько миллисекунд, — объяснил Эрик. — Я так при Фронтире обездвижил крейсер «Азам».

— Красивая атака, — без улыбки и лишнего веселья заметила Алена. — Я много раз просматривала запись, но этого момента не видела. Там показан только пуск первой ракеты.

— Фильм монтировал не я, — развел руками Эрик. — Я тогда, если честно, двадцать семь часов в полной отключке провел. Все самое интересное пропустил.

— Двадцать семь часов? — нахмурилась Ирина. — Постойте, Эрик! Вы что шли на подпрыжке?

— Не могу комментировать, — сразу же подобрался Эрик.

— Да и не надо! — криво усмехнулся Павел. — Чем еще можно довести свою нервную систему до коллапса?

— Ты это выдержал? — У Алены даже краска с лица сошла. — Ты…

— Я пробовала один раз, — тихо сказала Ирина. — Две минуты полета, девять часов беспамятства и еще две недели в постели. А у вас, Эрик, было, по моим прикидкам, не менее девяти минут на прорыв периметра… Как вообще живы остались!

— Божьим промыслом, — пожал плечами Эрик, вспомнив ужас той атаки.

«Белый шум», от которого, казалось, закипает мозг… судороги, прокатывающиеся волна за волной по всему телу… И еще перегрузки… Семь «жэ» и резкий переход на восемь…

— Ты верующий? — удивленно вскинула брови Алена, услышав одну из любимых присказок Эрика.

«Божьим промыслом, и что здесь такого?»

— Не думаю, — ответил он вслух. — Во всяком случае, не в общепринятом смысле слова…

* * *

Обед. Осмотр крейсера. Он, как и ожидалось, оказался меньше, чем «Клив-Солаш», но тоже внушал уважение. Беседа с пилотами в рубке. Разговор тет-а-тет с Ириной Ма в ее кабинете с мягким прощупыванием перспектив сотрудничества между империей и республикой, словно это Эрик, а не адмирал Север, возглавлял имперскую миссию. И, наконец, Эрика оставили в покое и отпустили «баиньки». Он прошел в гостевую каюту, своими размерами и отделкой живо напомнившей ему виденные пару раз в жизни адмиральские каюты, принял душ и, не одеваясь, устроился за терминалом компьютера. Сегодня у него появился повод заглянуть поглубже в совершенно неизвестные ему до сих пор историю и культуру республики Сибирь. Но поработать от души не получилось. Мурлыкнул зуммер дверного замка, и Эрик усмехнулся, прикидывая, насколько он прав. Было бы с кем, побился бы об заклад. Но не с кем, да и незачем. Не стал бы Эрик делиться подобными предположениями с посторонними людьми. С близкими, впрочем, тоже, но уже из совершенно иных соображений.

— Слушаю вас, — сказал он вслух, активируя дверное переговорное устройство.

— Это я, — ответила женщина. — Или не ждал?

— Ждал, — усмехнулся Эрик, отпирая дверь. — Входи, я только что-нибудь надену.

— А смысл? — спросила Алена, входя в гостиную. — Или ты любишь, чтобы тебя раздевала женщина?

— Давай я все же хоть трусы натяну, — ответил он из спальни. — Или ты предпочитаешь сразу в постель?

— Постель — это тривиально, — хохотнула женщина, входя в спальню. — Ну и зачем это надо было делать? — покачала она головой, рассматривая Эрика, который только-только успел натянуть трусы. — Или ты хочешь, чтобы, снимая с тебя трусы, я посмотрела на тебя эдак снизу-вверх?

В том, что Алена придет к нему в каюту или, для разнообразия, пригласит его к себе, Эрик практически не сомневался. Очень уж недвусмысленные взгляды бросала на него женщина, слишком уж двусмысленные реплики слетали с ее прекрасных губ. Так что у Эрика было достаточно времени, что обсудить с самим собой довольно широкий спектр вопросов, сводившихся на самом деле к одному, но зато кардинальному — к вопросу верности. Для него было очевидно, что он любит Веру, и, хотя они не приносили друг другу супружеских клятв, Эрику казалось, что, переспав с другой женщиной, он совершит акт измены. Чего здесь было больше? Наивности или юношеского максимализма? Чувства долга, как он его понимал, или романтической преданности тому, кто стал для Эрика более чем другом? Всего понемножку, наверное, и еще полста причин. Тем не менее весь прошлый год в училище ВКС Эрик соблюдал установленные им самим себе правила «безоговорочного целибата», хотя возможностей «погулять» было более чем достаточно.