Следопыт Бероев - Семён Александрович Данилюк

Потому через щёлку двери по приёмной покатился хмурый его рокот.

– Востёр орёл, как погляжу. Как бы не похлеще Сванадзе оказался. Да! Пришла, похоже, беда. Стало быть, Павел, все дела, все материалы, что запросит, прежде чем передать, сперва сам носом прокрыжишь, что там за подоплёка. Смотри, если хоть что проглядишь!..

Я, даже не видя, ощутил волосатый генеральский кулак перед носом молодого зама.

Всполошившаяся секретарша подскочила, резко придавила дверь. Всё это она ухитрилась проделать с той же улыбкой. Будто тело двигалось само по себе, а лицо всё никак не могло нарадоваться дорогому гостю.

Вышел Шебардин – с тенью на лбу. Мне показалось, что тень эта – протест против генеральской беспардонности. Чувство собственного достоинства на таком уровне – вещь редкая.

– Все генералы одинаковые, – посочувствовал я. Шебардин смолчал. Но и не возразил.

После представления в следственном отделе Шебардин лично сопроводил меня до гостиницы.

– «Волгу» подадут к девяти, – уточнил он.

В фойе мы расстались, приятственно улыбаясь друг другу. Я – стараясь не выказать изумления, он – пряча нарастающую настороженность.

В полупустом гостиничном буфете за мой столик подсела молодая, лет двадцати трёх, командированная из Братска. В белом, в катышках, свитере и драненьких, по моде, джинсах. Румяная, ладная, крепенькая. С толстенной смоляной косой. Эдакая таёжная Бирюсинка.

– Свободно? – для проформы поинтересовалась она, уверенная, что для неё всё всегда свободно. Кивнула на моё блюдо, на котором застыл кусок голландского сыра – пронзительно-жёлтый, выгнутый и весь в испарине, будто парус в бурю. – Спорим, мой бутерброд старше!

Она водрузила на стол тарелочку с докторской колбасой – зелёной, ссохшейся по краям, – и стакан красного.

Я придвинул вплотную сыр:

– Ровесники!

Бойкая девчонка расхохоталась.

– Согласна. Одно другого стоит, – согласилась она. – Тоже мне – столица края. На что у нас в Братске столовки захудалые. Но всё ж посвежее будут. Хорошо хоть вино в буфете правильное. Редкий сорт!

Она отхлебнула.

Сорт был самый ходовой по России – портвейн «Три семёрки».

Кажется, это был не первый её стакан. Через пару минут, не задав ни единого вопроса, я уже знал, что сама Бирюсинка – студентка-заочница охотоведческого факультета Иркутского сельхозинститута. Зовут Оксана. Можно – Ксанка. Приехала на сессию. Намеренно на день раньше. Завтра в облисполкоме начинается межведомственное совещание, побывать на котором ей совершенно необходимо.

– Что за совещание? – поинтересовался я – из вежливости, а скорее, из желания продлить волнующее общение.

– Так говорю ж – межведомственное совещание по экологии. Рассчитано аж на неделю. Каждый день – своё направление. Но начинается – как раз завтра – с браконьерств.

– Да вы что?! – Я едва не подпрыгнул.

Только тогда Ксанке пришло в голову поинтересоваться, с какой луны я свалился, что не слышал о таком важном для всей области событии.

Услышав, что из Москвы и что приехал как раз по поводу браконьерств, она догадалась, что я из Главохоты. И не дав возразить, энергично принялась уговаривать побывать на совещании.

– Вам непременно надо поприсутствовать. Непременно! У нас все ребята с охотоведческого пораньше из своих районов поднялись. Да здесь полгостиницы, считай, на межведомственное съехались. Завтра будем Качуг и Усть-Орду гнобить.

– Это как? – заинтересовался я.

– Так самые ж браконьерские места! Всю дичь перебили. Слышь, что говорю? Не-пре-мен-но!

Собственно, я и сам загорелся: приехать наугад в короткую командировку и попасть на подобное совещание – это как в десятку от бедра угодить. И упустить такой невиданный шанс было бы полным идиотизмом. Но всё-таки сделал вид, что колеблюсь. Давая возможность себя поуговаривать. Уж больно раскраснелась очаровательная Бирюсинка. Полнокровная и полная жизни. С косинкой в больших, широко поставленных глазах. Косинка эта добавляла ей озорного лукавства, что так сладко манит мужчин.

Рабочий день мой на сегодня иссяк. И я охотно принял предложение составить компанию – под портвешок. Вскоре разговор сделался не столь связным, зато – бойким.

– Тебе обязательно надо побывать. – Моя собутыльница без затей перешла на «ты». – Сам Следопыт выступать будет. Он это совещание и замутил. Добился, чтоб начальство со всех районов созвали. Не Вележной, который по должности обязан. Тот, засранец, наоборот, чуть шепоток сверху, и – за кустик. Дай волю, так бы до пенсии и отдрожался. Но с таким замом, как Следопыт, не забалуешь. Тот и сам прёт, ни на кого не оглядываясь. Да ещё и шефа своего за шкирку тащит! Представляешь, сколько напора потребовалось, чтоб всю эту кодлу в одно место согнать. Там им завтра всем сразу в лоб и врежет!

– А кто у нас Следопыт? – Я вошел в роль эдакого снисходительного московского насмешника.

И нарвался.

– Да ты что? – Бирюсинка оторопела. – В самом деле не слышал? Или ваньку валяешь?

– Извиняйте, конечно. Но только сегодня прилетел.

– При чем тут – вчера-сегодня! Да Следопыта вся Главохота знает… Начальник опергруппы охотуправления. Да по всему Союзу!

Она вплотную приблизилась ко мне, так что округлые девичьи колени волнующе упёрлись в мои.

– Работать в Главохоте и не слышать о Бероеве? Тогда ты и сам никто. Так, поперёк себя насморк. Да браконьеры по всему краю по ночам молятся, чтоб на Следопыта не нарваться! Его почему Следопытом прозвали? След берёт, Шерлок Холмс отдыхает! Если б ещё ментовка ему руки не вязала, давно б всех браконьеров по области пересажали. А у них на всё одно – или нет людей расследовать, или нет этого…