Железная Маска и граф Сен-Жермен - Эдвард Радзинский

— Как уныло поздравляет нас Ваше Высокопре­освященство.

— Ваше Величество, поверьте, я готов сделать все, чтобы развлечь Вас. Только прикажите.

— Не могло бы Ваше Высокопреосвященство совершить раз в жизни что-нибудь веселое, напри­мер... сплясать! — недобро усмехнулась королева.

И состоялась знаменитая сцена: глава француз­ской церкви, Его Высокопреосвященство кардинал Ришелье... начал отплясывать сарабанду! Придвор­ные дамы хохотали, хлопали в ладоши. Королева умирала от смеха.

Закончив танцевать, кардинал сказал:

— Я был рад позабавить Ваше Величество. Но и это не предел моей готовности служить вам. — Ришелье мрачно и строго взглянул на королеву, и смех застрял в горле Анны. Королева поняла: без­умный танец был вступлением к чему-то, видимо, столь же необычному... и грозному!

Ришелье все так же мрачно попросил королеву отослать фрейлин. Герцогиня де Шеврез, старшая фрейлина, попыталась остаться, но кардинал только взглянул на нее, и она торопливо покинула комнату. Они остались одни. Теперь королева гля­дела на Ришелье почти испуганно. Кардинал сказал:

— Обычно вы исповедуетесь передо мной, ва­шим духовником. Но сегодня пришел мой черед исповедаться перед вами. — И кардинал подробно рассказал, как он перехватывал письма некоего гер­цога, пожелавшего навестить некую даму, и как узнал о его приезде в Париж.

— Я дал ему возможность высадиться во Фран­ции. В это время мой добрейший отец Жозеф по­работал на славу. Сначала наш человек, которого из­вестная вам герцогиня почему-то считает «своим»... я говорю о маркизе де Лотреке... по моему приказу сообщил герцогине о том, что мне удалось узнать о прибытии некоего герцога... И он же сообщил гер­цогине, что четверо моих гвардейцев должны бу­дут охранять вожделенный подземный ход в Лувр. И он же по просьбе герцогини спешно догово­рился с неким храбрым гасконцем... Гасконец дол­жен был убить хотя бы половину моих людей, а потом увлечь остальных в погоню за собой. Если бы кто-то остался у входа, его должны были при­резать скрывавшиеся неподалеку слуги герцо­гини... Довольно кровавый план, согласитесь, Ваше Величество. И тогда отец Жозеф приказал нашим гвардейцам, охранявшим подземный ход в Лувр, исполнить план герцогини... без крови. То есть двое изобразили смерть от шпаги гасконца, а двое бросились в погоню за гасконцем... оставив без охраны желанный ход в Лувр... Желанный для того, тайно прибывшего из Лондона... Дальше... я не смею продолжать. — И кардинал низко поклонился королеве. Наступило молчание.

— Зачем вы это сделали? — вот и все, что нако­нец-то смогла произнести несчастная королева.

Кардинал ответил торжественно:

— Король, королева и Франция — Ришелье слу­жит им. И, служа, сделал все, чтобы Франция полу­чила наконец долгожданного достойного наслед­ника Бурбонов. Линия Бурбонов не должна была прерваться. Именно потому известные нам с вами гер­цог и герцогиня были оставлены на свободе. Именно потому я оберегал Бофоров, этих храбрых потом­ков короля Генриха.

Свой монолог кардинал закончил достойно: — На Королевской площади отмечали помолв­ку Вашего Величества с нашим возлюбленным ко­ролем. Нынче в честь рождения долгожданного наследника мы установим на этой площади конную статую его великого отца... нашего возлюбленного монарха, христианнейшего короля Людовика XIII. Да хранит его Бог!.. Я уверен, что теперь Ваше Ве­личество сумеет оценить мою службу. И отныне будет больше доверять своему преданному рабу Ри­шелье.

И кардинал, вновь низко поклонившись, по­кинул Ее Величество.

Этой великой провокацией великий кардинал навсегда обезглавил оппозицию и, главное, упрочил трон Франции, которой он всегда верно служил.

Тайный агент кардинала

Королева ничего не рассказала Марии, ведь теперь подруга становилась ее врагом. Ибо с этих пор королева Анна становится главным тайным агентом кардинала Ришелье. И она послужила ему на славу.

Вскоре состоится самый опасный заговор про­тив кардинала. В заговоре будут участвовать фаво­рит Людовика XIII красавец Сен-Мар, родной брат короля Гастон Орлеанский, герцог Бульонский и прочая великая знать. Через герцогиню де Шеврез они обратились к королеве. И Анна откликнулась... приняла участие в заговоре! Через нее заговор­щики вступили в секретнейшую переписку с род­ственниками королевы, испанской королевской семьею. Испания должна была помочь наступлением армии. Готовился государственный переворот. Кар­динал должен был пасть, но...

Историки до сих пор тщетно гадают, каким пу­тем вся тщательно законспирированная переписка заговорщиков с испанской королевской семьей оказалась на столе Ришелье... Да, друг мой, уча­ствовавшая в заговоре королева Анна заплатила по старым счетам! Кардинал получил копии доку­ментов. И любимец короля Сен-Мар отправится на плаху, брат короля Гастон Орлеанский — в из­гнание, в замок Блуа, бежит из Парижа герцог Бульонский. Таков рассказ об этой воистину Ин­триге Века (до сих пор неведомой историкам), оставшийся в «Записках» графа Сен-Жермена.

Чудо

— Однако вернемся в 1638 год. Итак, 22-летний бездетный брак Людовика XIII нежданно счаст­ливо разрешился рождением дофина. Было выра­ботано объяснение-лозунг: «Произошло событие на грани чуда. Это чудо обещает новорожденному жизнь, полную чудес». Родился он в полдень. Лю­довик Богоданный (как назвала его церковь), или «данный Бофором», как шепотом называли его всезнающие придворные. — Здесь месье Антуан остановился, потом заговорил медленно, напря­женно, будто разглядывая некую картину... или вспоминая: — 5 сентября 1638 года... Дождливый, но теплый день. Воскресенье. Ближе к полудню в парадной спальне королевы собрались принцы крови. Согласно этикету дети короля должны по­являться на свет в присутствии принцев. Здесь все королевские родственники! Не видно только Франсуа де Бофора. Его нет! Ришелье отправил его с поручением в действующую армию... Нача­лось! Схватки!.. Перекошенное страданием жен­ское лицо. Принцы, толкаясь, лезут на стулья, чтоб лучше видеть. Но кровать плотно окружили пови­тухи... Стоны матери и... крик! Это крик ребенка. И радостный крик повитухи: «Мальчик!» Счастли­вый смех... Это смеется король. Родился мальчик! Родился дофин! Будущий великий король! Радуйся, великая Франция! — Месье Антуан поднял тяжелые веки, улыбнулся. Он продолжил спокойно, обстоя­тельно рассказывать: — Обязанности дофина на­чинаются тотчас после его рождения. На следую­щий день после появления на свет младенец давал первую аудиенцию членам Парижского парла­мента... Пытайтесь увидеть!..

Я закрыл глаза в надежде... Но ничего! Слы­шался только монотонный голос месье Антуана:

— Дофин лежит на ослепительно-белой шелко­вой подушке на руках няни... Она стоит на помосте. Над няней и младенцем нежно-розовый балдахин... Высокая балюстрада отделяет их от восторгов при­шедших... Они толпятся поодаль, в нескольких мет­рах от балюстрады с чудесным младенцем... Ти­шина. Младенец заплакал... Какие рукоплескания, какой восторг толпы! Сравнить можно только с вос­торженным воплем толпы, когда отрубят голову его потомку. Король радостно прослезился, трет сухие глаза и кардинал.