Плохие девочки не плачут. Книга 3 - Валерия Ангелос

Тысяча осколков.

Отражений тысяча.

У меня столько обличий, что Билли Миллиган — лох.

Но как отыскать настоящее?

Среди множества фальшивых.

Я страдала биполярным расстройством до того, как это стало мейнстримом. А теперь я на краю обрыва. Расправляю вырванные с мясом крылья.

Отче наш.

Зачитаю шепотом.

Единственная молитва.

Которую знаю.

Которую помню.

Помимо.

Твоего имени.

Я встану на колени.

Сомкну ладони.

Крепко.

Крепче.

Чтоб пальцы побелели.

Онемели.

Я солгу.

Скажу.

Что я тебя забыла.

Что я тебя не помню.

Что я тебя не люблю.

И никогда не любила.

Такого не любила.

И не полюблю.

Не люблю.

Не…

Люблю.

Клятву даю.

Перед Дьяволом.

Перед Богом.

Перед кем угодно.

Я твоя.

До гроба.

И в гробу.

Ведь то, что между нами.

Даже смерть не властна изменить.

Чтобы нас разлучить.

Мало просто убить.

Прирезать. Пристрелить. Сжечь. Развеять по ветру. Стереть с лица земли все наши следы. Испепелить. Обратить в вековечную пыль.

Я.

Ради тебя.

Не пройду. По пылающим углям. Не пройду. По осколкам льда. Колким. Не пройду. Сотню путанных троп. Обдирая кожу. В кровь. И до крови.

Я.

Ради тебя.

Пробегу.

Там.

И не только.

Проползу. Проломаю. Прогрызу.

Потеряю.

Все, что угодно.

Все, что потребуется.

Без просьб.

Без приказов.

Беспрекословно.

Вытерплю. Вынесу. Выстрадаю.

Вымолю.

У неба.

У геенны огненной.

Я.

Ради тебя.

Еще дышу.

Хоть это и трудно.

Когда ребра сломаны. Когда те, кто обещал держать за руку. Держат. За горло. И глубоко под водой.

Отдать бы тебе.

Все самое дорогое.

Только нечего.

Все мое.

Твое.

Давно.

Навечно.

Покалеченная.

Я шепчу.

Жизнь прекрасна.

На вдохе.

И на выдохе.

Яростно.

Надрывно.

На последнем издыхании.

Я бормочу.

Нет.

Я кричу.

Жизнь прекрасна!

Обломки металла входят в плоть как в масло. Мягко. Плавно. Входят и перекрывают воздух. Окончательно.

Почему твой голос похож на скрежет ржавых цепей?

Я не чувствую ничего.

Ни боли.

Ни страха.

Ты слишком близко.

Рядом.

И твои жестокие слова.

Тянут жилы.

Из меня.

Ледяными крючьями.

Я подыхаю от желания.

К тебе.

Я подыхаю от желания.

Убить.

Тебя.

Во мне.

Я сползаю вниз.

Стекаю.

По стене.

Оставляю кровавый след.

На твоей судьбе.

Я отступаю.

Назад.

Да только как?

Как.

Держаться от тебя подальше.

Когда один твой взгляд.

В упор.

Ранит.

Похлеще.

Града выстрелов.

Когда один твой взгляд.

Как приговор.

Без шанса на помилование.

Я брошу вызов смерти.

Знаю.

Жизнь сильнее.

Ведь жизнь моя в тебе.

***

Фон Вейганд избегает меня. Старательно. Не допускает ни единой встречи, ускользает от выяснения отношений. Жалкий трус. Не отваживается переговорить лицом к лицу. Видно стесняется фингала. Мужчины нынче все как на подбор очень стеснительные. Бедняга посрамлен. Ему требуется время на реабилитацию. Возможно, даже пара задушевных бесед с психологом.

— С чего ты взяла, будто у него есть психолог? — хмыкает мой внутренний голос.

— Ну, после общения со мной любому понадобится психолог, — виновато развожу руками.

— Скорее уж психиатр, — фыркает наглец.

Тщетно пытаюсь поймать невидимого гаденыша, отвесить ему подзатыльник. Ладонь проходит сквозь воздух, не встречает никакого сопротивления.

— Разминаетесь? — вкрадчиво интересуется Андрей.

Вздрагиваю всем телом.

Нервно закашливаюсь.

Оборачиваюсь.

— И как давно вы здесь? — спрашиваю хмуро. — За моей спиной?

— Полагаю, я видел достаточно, чтобы вы перестали стесняться, — следует невозмутимый ответ.

Ну, извините.

Всему есть предел.

Увидеть как меня трахают — одно дело. И совсем другое — подслушать мой откровенный разговор с самой собой. Каждому человеку требуется хоть немного приватности.

Ладно там секс.

Но беседа — святое.

— Господин Валленберг уехал, — продолжает Андрей. — Можете выходить.

Сволочь.

Опять спалил.

При всем честном народе.

— Я не в том настроении, чтобы покидать свою комнату, — пожимаю плечами. — Не надо форсировать события.

— Он уехал на несколько дней, — уточняет вкрадчиво.

— Плевать, — отмахиваюсь. — Зачем выходить, если все удобства в наличии. И вообще тут одна гардеробная больше чем вся моя украинская квартира.