Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II - Жоубао Бучи Жоу

— Кто бы мог быть настолько смелым? Это совершенно невозможно! Одно дело — заниматься подобным наедине, укрывшись от чужих глаз, а другое — прийти в купальню Мяоинь. Если старейшина Юйхэн или старейшина Таньлан поймают за таким, они ведь тут же все ноги переломают! Это абсолютно точно не могли быть ученики из нашей школы!

— Ой, и то правда.

— Это несомненно лиса-оборотень, что отбирала ян, чтобы восполнить инь[197.5]. Сегодня вечером я позову с собой несколько учеников, чтобы устроить облаву на эту хитрую лисицу. Поймать этого демона было бы большой заслугой, ведь неправильно смотреть сквозь пальцы на то, как она соблазняет наших соучеников, верно?

— Ну, в целом ты конечно прав, но видел ли ты, кого из наших соучеников она соблазнила вчера вечером?

— …В купальне Мяоинь такой густой туман, чтобы рассмотреть лица мне пришлось бы подойти к ним вплотную. Я ведь еще девственник, а вдруг приглянулся бы этой похотливой лисице, и она затащила бы меня заниматься двойным совершенствованием, — смущенный младший ученик болтал и болтал, как вдруг, подняв глаза, заметил, что у его собеседника какое-то очень уж странное выражение лица. Протянув руку, он подергал его за рукав:

— Что случилось? Что у тебя с лицом?

— …

Младший ученик, наконец, почувствовал холодок за своей спиной и, медленно повернувшись, увидел старейшину Юйхэна, который с непостижимым выражением на лице смотрел прямо на него. Ощутив исходящую от него ледяную ауру, юноша испуганно ойкнул и поспешил извиниться:

— Простите, старейшина!

— Ты пришел сюда изучать канонические писания, значит изучай канонические писания. Какого черта ты тут болтаешь о призрачном наваждении, демоническом соблазнителе и двойном совершенствовании? — мрачно отчитал его Чу Ваньнин. — Считаешь, что это очень увлекательно? Читай книгу, а если услышу, что ты снова несешь чепуху — накажу, — закончив свою пламенную речь, он раздраженно взмахнул рукавами и ушел.

Мо Жань, который слышал весь этот разговор от начала и до конца, хотел рассмеяться, но не осмелился. Не спуская сияющих любовью глаз со спины Чу Ваньнина, он не мог не задаться вопросом: как ему удалось понравиться этому праведному и серьезному человеку? Как вышло, что Чу Ваньнин сам захотел быть с ним вместе?..

В его груди разлилось тепло и горечь, и этот кисло-сладкий вкус рассеялся, лишь когда после занятий в Зале Циншу[197.6] он, не в силах больше сдерживаться, крепко обнял и нежно поцеловал перебиравшего свитки Чу Ваньнина.

Раздраженный Чу Ваньнин хлопнул его бамбуковыми дощечками по голове и начал отчитывать:

— Это все твоя «хорошая идея»! После этой истории в купальне Мяоинь... кем по твоей прихоти я теперь стал?

С трудом сдерживая смех, Мо Жань потерся кончиком носа о край его уха и, прикинувшись святой невинностью, ласково промурлыкал:

— И кем же стал Учитель?

Глаза Чу Ваньнина широко раскрылись от изумления, ведь он и подумать не мог, что после всего случившегося по его вине, Мо Жань поведет себя как последний бесстыдник:

— Ты!..

Ямочки на щеках Мо Жаня словно наполнились медом. Он снова поцеловал Чу Ваньнина и со смехом сказал:

— Что там эти маленькие братишки болтали о лисе-искусительнице? Отбирал… что?.. А-ха-ха, отбирал ян и восполнял инь?

— Если еще раз скажешь это, я тебя убью, — Чу Ваньнин почти засунул бамбуковые дощечки ему в рот.

— У-бу-бу… Можно я хотя бы выберу, как умереть? — продолжал веселиться Мо Жань. — Тогда пусть в купальне Мяоинь лиса-искусительница отбирает мой ян, пока я не умру от истощения? Какой же прекрасный способ…

— Мо Вэйюй!

С той поры Чу Ваньнин больше никогда не соглашался мыться в купальне Мяоинь вместе с Мо Жанем.

Через несколько дней, перед завтраком, госпожа Ван отозвала Мо Жаня в сторону, чтобы поговорить с ним об одном деле.

— Жань-эр, во время своих странствий, несколько лет назад, ты не встречал в Ущелье Сюэ[197.7] одну странную барышню?

— Что за барышню? И в каком смысле странную?

— Белокожая, без единой кровинки в лице, любит одеваться в красные одежды, с собой всегда носит корзину и иногда заговаривает с путниками, посетившими Ущелье Сюэ…

— А, тетушка, наверное, говорит о барышне Сюэ Цяньцзинь[197.8]? — с улыбкой сказал Мо Жань.

Госпожа Ван сначала удивилась, а потом обрадовалась:

— Ты знаешь о Сюэ Цяньцзинь? Этот призрак не слишком известен, я думала, что ты даже не читал про него и мне придется дать подробное описание, а ты… кто бы мог подумать…

— Оно есть в заметках Учителя, а я просто прочел его записи, — ответил Мо Жань. — Зачем тетя спрашивает меня о Сюэ Цяньцзинь?

— Несколько дней назад молодой господин Наньгун обратился ко мне за советом. Прощупав его пульс, я пришла к выводу, что его бьющую через край огненную духовную энергию все же можно взять под контроль и подавить. Однако нужные для создания лекарства ингредиенты очень редки, и сложнее всего достать рыбу-сосульку из корзинки Сюэ Цяньцзинь, — госпожа Ван печально вздохнула. — Молодой господин Наньгун из того же поколения, что и Мэн-эр, и сейчас, когда он лишился статуса и положения, у меня болит сердце за него. Я бы хотела сделать все, что в моих силах, чтобы помочь ему, но встретить Сюэ Цяньцзинь очень трудно. Последний раз ее видели в Ущелье Сюэ двадцать лет назад, а до этого в архивных записях Куньлуньского Дворца Тасюэ есть упоминание о встрече с ней сотню лет назад. Поэтому я хотела попросить тебя попытать удачу.

Услышав это, Мо Жань почувствовал одновременно и радость, и печаль. Радость оттого, что огненное ядро Наньгун Сы можно умиротворить, ведь став обычным заклинателем, этот парень без опаски сможет жениться на Е Ванси, которая питала к нему самые искренние чувства.

А печаль — потому что за год странствий по долине Сюэ ему так и не удалось найти мифическую Сюэ Цяньцзинь. В смятенных чувствах, он ответил госпоже Ван:

— После того, как вопрос с Сюй Шуанлинем будет решен, я лично отправлюсь в Ущелье Сюэ и обыщу окружающие его горы от подножия до вершины.

Пообещав это, Мо Жань почувствовал такое воодушевление, что решил немедленно сообщить обо всем Наньгун Сы. Госпожа Ван только и успела сказать ему вслед:

— Ох, Жань-эр, не надо так торопиться, я уже все объяснила молодому господину Наньгуну.