Со мной хотят общаться - Нина Зверева

* * *

Людям, которые хотят научиться общаться и желают, чтобы с ними хотелось общаться, надо помнить, что любой вопрос собеседнику или аудитории – серьезное оружие. Оно может выстрелить удачно, а может неудачно.

Что такое вопрос? Это демонстрация интереса к тому, что сказал другой человек. Или попытка познакомиться поближе. Вопросы бывают общими и конкретными, подготовленными заранее и возникающими в ходе общения. Бывают вопросы приятные и неприятные. Бывают вопросы, от которых легко отмахнуться, как от мухи. И бывают те, на которые действительно хочется ответить, причем для этого нужно хорошо подумать и тщательно подобрать точные слова. Общие вопросы – это демонстрация интереса к человеку, дань вежливости. Есть люди, которые пренебрегают этой стороной человеческого поведения. Очень зря. Вопросы: «Как прошел день? Что это за новый костюмчик? Как настроение? Как дела?» – важный обряд, который располагает людей друг к другу и при этом ни к чему не обязывает. Последите за собой. Если вы предпочитаете отвечать на вопросы и давать советы независимо от того, просят вас об этом или нет, то, может быть, имеет смысл ввести в свой арсенал традиционный общечеловеческий набор вопросов. Тех самых, которые в переводе на язык эмоций означают: рад тебя видеть, мне небезразлично, как ты живешь, я от души желаю тебе добра и счастья. Конечно, нужна мера, и конечно, надо чувствовать момент. Иногда эти традиционные вопросы звучат навязчиво и некстати. Но я знаю людей, которые вообще не задают таких вопросов, называя подобный стиль общения неправильным или «американским» и предпочитая, чтобы вопросы задавали им.

Есть люди, которые откровенно лезут в душу, задавая вопросы личного характера или такие, которые явно неприятны собеседнику. Я всегда советую сначала подумать, выдержать паузу. Полезно вспомнить нашу формулу эффективного общения и ответить себе на вопрос: та ли это аудитория, тот ли формат и тот ли момент.

Подумайте, какова ваша цель и что может испытать собеседник, услышав вопрос. Надо стараться всегда просчитывать свои ходы, в том числе и вопросы, на шаг вперед. Есть такая метафора: вопрос повис в воздухе. Иногда это хорошо и кстати. В книге Пинка «Продавать человечно» есть понятие «вопрос-питч»: вопрос-провокация, который меняет ход дискуссии в нужную сторону. Иногда он необходим, а иногда ставит самого автора в сложное положение. Вряд ли этот человек хочет такой реакции. Например, люди часто задают вопрос: «Вы меня помните?» – не сомневаясь в положительном ответе. Но растерянные глаза собеседника говорят обратное. И я бы советовала лишний раз не рисковать, особенно в ситуации с популярными людьми, контакты которых исчисляются сотнями и тысячами.

Вопросы – всегда вмешательство в личную или рабочую жизнь другого человека или группы людей. Мне доводилось наблюдать неопытных спикеров, которые буквально терроризировали публику градом вопросов, требуя в интерактивном режиме то поднятия рук, то прямых ответов. Как правило, люди очень быстро определяются со своим поведением в такой ситуации и протестуют. Руки не поднимают, на вопросы не отвечают.

Но есть вопросы, которые продвигают любое общение и помогают решить проблему. Как правило, они информативны сами по себе. Услышав такой вопрос, мы четко понимаем: человек, который задает его, немало потрудился над точной формулировкой. Вопрос бывает интересен сам по себе, как хорошая пьеса. Он удивляет, будоражит, заставляет задуматься над ответом.

Например: «Ты сказал, что завершил статью в престижный журнал. Я только что обнаружил статью на эту же тему в другом журнале. Тебе переслать?»

Или: «Год назад на корпоративе вы сообщили, что собираетесь научиться играть на гитаре. И сегодня вы пришли с гитарой. Мы услышим что-нибудь в вашем исполнении?»

Или: «Вы поехали в отпуск на Север, чтобы увидеть полярное сияние. Я однажды видел его и был глубоко разочарован. А у вас какие впечатления?»

Или: «Вы жалуетесь на то, что руководитель вами недоволен. А я заметил, что он часто ссылается на вас и рассказывает о ваших проектах с энтузиазмом. Может, вы ошибаетесь?»

Или – обращение к залу: «Друзья, в прошлом году мы с вами договорились взять несколько вершин. Вот этот слайд. Могу сразу сказать, что три из пяти пунктов плана мы перевыполнили, а вот два нам не удались. Кто может их назвать? Кто хочет эту ситуацию прокомментировать?»

Или – при приеме на работу нового сотрудника: «Вы написали в своем резюме, что любите аккуратность и ответственность. Однако вы пришли на собеседование с опозданием на 10 минут. Как одно сочетается с другим?»

Примеры можно приводить бесконечно. Технология проста: надо включить в «тело» вопроса информацию, которая доказывает, что вы не просто спрашиваете для галочки, а потрудились что-то узнать, какие-то факты сопоставить друг с другом. Еще лучше, если первая часть вопроса вступает в противоречие со второй. Это и есть пьеса! Это вопрос, на который нельзя не ответить. На него хочется отвечать!

Мне везло в жизни неоднократно. Один из таких случаев – работа с Владимиром Яковлевичем Ворошиловым, автором и создателем знаменитой телевизионной интеллектуальной игры «Что? Где? Когда?». Собственно, работой это назвать нельзя. Я по своей воле несколько раз ночью в комнате молодежной редакции Центрального телевидения помогала ему разбирать мешки писем с вопросами. Владимир Яковлевич освобождал от разных разностей три больших письменных стола, поясняя: на один стол мы будем класть те письма, которые нам точно неинтересны (корзина), на второй – те, над которыми следует подумать, а может быть, переформулировать сам вопрос, а на третий – те, которые точно войдут в программу. Я старательно принялась за работу. И очень быстро поняла, что никак не могу угадать реакцию мастера. Все вопросы, положенные мною на столы «надо подумать» или «точно берем», он отправлял в «корзину». Зато самодельные детские пинетки (вопрос телезрительницы был: «Как называется этот способ вязки?»), которые я положила в корзину, Ворошилов ловко выудил и отправил в номинацию «точно берем». Я замерла в полном недоумении. В магазинах тогда было шаром покати, и я как молодая мама уже научилась вязать детям шарфы, носки и даже кофточки, поэтому вопрос мне показался неинтересным. Однако учитель посмотрел на меня своим цепким взглядом и сказал: «Пинетки, Нина! Представляешь, как они обалдеют от этих детских пинеток! Они же парни. Вопрос, конечно, надо переформулировать. Но эти пинетки мне нравятся!» Уже светало. К утру на столе «точно берем» у нас было всего шесть претендентов, а стол-корзина был завален доверху. Ворошилов посмотрел на меня и спросил: «Ну и каков мой главный принцип отбора вопросов? Как думаешь?»