Тайна исчезнувшей колонии - Ольга Хараборкина

эта мечтательная улыбка и поглаживание амулета.

— Лукас, а ты сам-то не подвергся опьянению? Возможно, твои поступки продиктованы им, а значит навязаны, — пришлось надавить на больную мозоль Фейна, чтобы хоть как-то преломить ситуацию.

Но на удивление он прореагировал вполне спокойно, только смотрел на меня с такой понимающей улыбкой. Видел, что я пытаюсь выбраться, и получал удовольствие от моих трепыханий.

— Может и повлияло, дружище, но вот незадача — мне это нравится. Я чувствую то, что раньше никогда не испытывал, — воодушевленно проговорил он.

— И что же это? — проклятые веревки не поддавались. Честно говоря, ко мне уже стала подступать паника, если в ближайшее время нас никто не найдет, то для меня будущего не будет. Очевидно же, что Кругляш меня не отпустит.

— Возможность принимать решения. Не смелость, а уверенность в своих действиях, — поделился он. — Даже если это опьянение, то я не против. Правда две твои тени раздражают: одна смирная, а вторая мне показывает разные неприличные жесты, — пожаловался он. — Тут вообще много людей с двумя тенями.

Я тоскливо посмотрел на Фейна, все-таки он опьянел. Но главное, что он это осознает и наслаждается моментом. Чудно.

— Солнце ушло, — буднично выдал Лукас. — Время настало.

— Время для чего? — уточнил я, веревка на руках так и не ослабла.

— Помнишь, дружище я говорил тебе, что сожру. Так вот, я не шутил, — обрадовал он меня.

— Фейн, ты не в себе, позже пожалеешь о содеянном, — попытался я достучаться до него. — И вообще, кто тебя надоумил на подобное?

— Танцующий Анку — наш проводник, он рассказывал об обрядах в его племени.

Если до этого мне не было страшно, то вот теперь этот момент настал. Я все надеялся, что у Кругляша наступит просветление и его трусливая натура возобладает. Но дело оказалось серьезней. Про ритуалы здешних племен можно говорить долго и красочно, но есть одно слово, которое полностью опишет их. Кровавые. Любой житель Тишатлы знал, что лучше сдохнуть, но не попасть к местным в гости, потому что общение аборигенов с потоком проходило через человеческую боль. Их магия являлась чем-то средним между запрещенной некромантией и верой в различные сущности, которые за жертвы наделяли силой.

— Что конкретно ты собрался сделать?

— Это не секрет. В племени Анку верят, что если съест сердце врага, то тебе передастся его лучшее качество. Догадываешься, какое я хочу получить от тебя?

— Удача. — Тут даже отгадывать не пришлось. — Вот только ты ошибаешься, у меня ее нет. Вспомни, от меня люди в Тишатле отходили, боясь заразиться невезением. Со мной за несколько дней произошло столько неприятностей, что я удивляюсь, как еще жив. Ты обманываешь сам себя, дружище, — невольно повторил его любимое обращение ко мне.

— Нет, она у тебя есть, Хейг. Амулет не может врать, — он даже головой замотал в знак отрицания подобной мысли. — Не думай, что выберешься отсюда живым.

— Если все так, то зачем ты ждал, когда я очнусь? — умирать в бессознательном состоянии как-то проще.

— Для ритуала нужно вырезать сердце у живого человека, — пояснил он.

— Ну и? — кривая усмешка исказила мое лицо. — Хотел отыграть злодея на последок, да? Показать, кто здесь босс?

— Момент триумфа! — всплеснул руками Кругляш.

— Ты вырежешь мне сердце, а потом сожрешь его? — всю эту беседу можно было охарактеризовать как безумную.

— В идеале нужно еще бьющееся, но я не варвар, Хейг. Поэтому я его поджарю. Смотри какая шпажка, — он победно продемонстрировал мне то копьецо.

— Прелестно, — саркастично заметил я.

Стоило только Фейну шагнуть в мою сторону, как я закричал. Просить о помощи, орать, что убивают — бесполезно. Люди такие существа, что прежде работает инстинкт самосохранения, а потом геройская отвага.

— Я не отдам золото! — орал я громко, как в последний раз.

— Какое золото, Хейг? — опешил Лукас и даже остановился.

— Нет! Это мое золото! — вновь мой возглас разнесся по джунглям, утонув в окружающей зеленой массе.

— Да ты чокнулся! А-ха-ха, — заржал Кругляш.

— Золото! Золото не отдам! — изображал я из себя попугая Сильвера, вместо пиастр, используя презренный металл.

Это продолжалось ровно до тех пор пока в глубине леса не послышался хруст веток и чья-то ругательства. Сюда шли люди.

— Заткнись! — Кругляш оценил обстановку и закрыл мне рот своей пухлой ладонью. — Ты знал! Изворотливый угорь!

К нашему костерку вышли трое и всех я знал: Брайс Мортон, старший инспектор Ломан и белоручка Кроф. Были они изрядно помяты, но вполне целы. Я чуть не прослезился от счастья — спасен.

— Что здесь происходит? — со свойственной только серомундирникам интонацией спросил Ломан.

— Думаю, им не стоит мешать, инспектор, — вмешался Оскар. — Эти двое старые друзья.

— Именно поэтому мистер Хейг связан? — скептически заметил Мортон.

— Эта игра, — неуверенно предложил Фейн, все так же затыкая мне рот.

— Вы руку уберите, уважаемый проводник, и мы узнаем от второго участника вашей вечеринки, так ли это, — изрек Ломан.

— У старика тоже две тени, — невпопад проговорил Лукас, но руку все-таки убрал.

— Мистер Хейг, вы в порядке? — устало спросил инспектор.

— Нет, он похитил меня, связал и хотел вырезать мое сердце, — тут же поделился своей бедой.

— Он лжёт! — взвизгнул Кругляш. — Мы просто дурачились!

— Склонен согласиться с мистером Фейном, у Хейга есть дурацкая привычка подставлять честных людей, — вновь в разговор влез Оскар.

— Меня кто-нибудь развяжет? — уточнил я. — Мы можем и дальше все обсудить, но хотелось бы свободы.

— Да-да, конечно, мистер Хейг, — засуетился Мортон, доставая складной нож из кармана.

— Не смейте! — взвизгнул Фейн.

— Почему? — лаконично спросил Ломан и напрягся. Кажется, у старшего инспектора на поясе револьвер, то-то он так потянулся к ремню правой рукой.

— Действительно, давайте ничего не будем делать. Мы явно здесь лишние, — вновь влез Кроф.

— Здесь лишний только Вы, мистер Кроф, — отрезал Ломан. — Я вообще не понимаю зачем Вы увязались за нами. Возможно Вы в сговоре с мистером Фейном?

— Нет, ну что Вы, — замахал руками в знак протеста Оскар.

— Мистер Кроф,