Поцелуй смерти - Лорел Гамильтон

Он осклабился:

– Да просто представил себе всех вас гетерофлексами.

Он бы меня задразнил беспощадно, если б узнал про Нефрит, но я покачала головой.

– Ты не всерьез. Ты обо мне много лет так не думал, если вообще такое было. Ты один из самых счастливо женатых мужчин в этом мире – из тех, кого я знаю.

– Анита, не ломай мой образ. Я же офисный распутник.

Брайс засмеялся, и нам пришлось обоим к нему обернуться.

– Я подумал, что если тебя не напрягает домашний уклад Аниты, то не будет напрягать и мой, и решил, что Аните просто наплевать.

– А что у тебя за домашний уклад? – спросил Зебровски. – Тебя тоже гарем симпатяшек дома ждет?

– Хотел бы я, – потупился Брайс.

– Иметь больше одного партнера труднее, чем ты думаешь, – сказала я.

– Хлопоты в раю? – спросил Зебровски.

Я нахмурилась, вздохнула:

– Скажем так: начинаю задумываться, не бывает ли все-таки хорошего слишком много.

Подождала очередной шуточки Зебровски, но он промолчал. Я посмотрела на него: он был серьезен, такое для него необычно.

– Что такое? – спросила я, и сама услышала интонацию подозрительности.

– Никогда не видел тебя такой счастливой, как последние года два, Анита. Видно, то, что ты делаешь, тебе подходит. Дает тебе счастье.

– И что?

– И мне неприятно слышать, как ты в этом ковыряешься, Анита.

– Я не ковыряюсь, Зебровски. Просто только что один из самых новых впал в дикую панику, увидев по телевизору тела. Как будто до сих пор не понимал, насколько опасна моя работа.

– Я об этом не подумал – что тебе приходится объяснять насчет своей работы каждому бойфренду. У меня от одной мысли об этом голова раскалывается, мне с одной Кэти и то хватает.

Он снял очки, протер глаза. Вокруг них были тонкие морщинки, которых за очками я не замечала.

– Вот просто в ужасе, что придется снова говорить с этим новеньким, – сказала я.

– Вполне понятно, – отозвался Брайс.

Мы оба оглянулись на него, будто как-то забыли, что он с нами в машине. На нас такое не похоже.

– С чего это мы стали перед тобой такие теплые и пушистые, Брайс?

– Не знаю, – сказал он, – но спасибо.

– За что?

– Что взяли меня в компанию, наверное.

– Чего ты хочешь? – спросил Зебровски, надевая очки.

Надави на копа – и в конце концов он опять станет циником.

Брайс улыбнулся:

– Я – гей, и не объявлялся.

Зебровски фыркнул, потом не выдержал и захохотал. Мы оба на него уставились – не так чтобы дружелюбными взглядами.

– Ох ты, вот это умора! Арнет разве что трусы ему в руку не сует, Милли из техслужбы тысячу причин находит быть там, где он, все местные бабы за ним гоняются, а он гей. Умора.

– Не все, – сказал он и посмотрел на меня.

– Брайс, ничего личного, но моя бальная карточка более чем переполнена.

Он улыбнулся:

– Если хоть половина того, что пишут о тебе репортеры, правда, то у тебя свой гарем, или как его там называть. Но дело не только в этом: тебя ко мне не тянет.

Я пожала плечами:

– Ну, извини.

– Да нет, это не плохо, это хорошо.

– Постой, – вступил в разговор Зебровски, – ты хотел поехать ужинать с единственной во всем департаменте женщиной, которую к тебе не тянет?

Брайс кивнул.

Зебровски нахмурился, потом усмехнулся.

– Извини, Брайс, ты, конечно, куколка и лапочка, но меня к тебе тоже не тянет.

Брайс улыбнулся, потом тихо засмеялся.

– Полезно знать.

– Твоя сексуальная ориентация к работе ни малейшего отношения не имеет, – сказала я.

– Не имеет. Но если обнаружится, что я гей, так будет иметь.

– Может быть, – согласилась я.

– Я просто хочу открыться, когда захочу, а не чтобы меня открыли, вот и все.

Вот если бы не было Нефрит в моей жизни, я бы не так хорошо его понимала? Может быть. Но она есть, и я ее пока не обнародовала. Отчасти потому, что не люблю я ни шопинга, ни прочих девчачьих занятий, которыми она хочет меня увлечь.

– Твой выбор, – сказала я.

– Поскольку ни к кому из нас тебя не влечет, это несущественно, – сказал Зебровски.

– Спасибо, – тихо ответил Брайс.

– Так что дальше? – спросила я. – Не для того же ты хотел с нами ехать в ресторан, чтобы поделиться своей великой тайной.

– Я ищу совета, как мне обходиться с женщинами на работе, чтобы они на меня не злились. Детектив Арнет особенно настойчива.

Я вздохнула:

– Если обсуждать девушек, то мне надо поесть.

– Что это значит? – улыбнулся Брайс.

– Это значит, что у меня были с Арнет проблемы. Она хотела закрутить роман с одним моим бойфрендом, и перед тем, как в это вдаваться, я хочу поесть.

– Согласен, – сказал Брайс.

Зебровски просто взялся за ручку двери.

Мы вышли и направились к освещенным окнам ресторана. Гей, натурал, девушка – все это без разницы. Мы все – копы, собравшиеся поесть и убить время, пока ждем. Я выдам Брайсу сокращенную версию, как Арнет висла на Натэниеле, а дальше будем убивать время, рассуждая о личной жизни Брайса. Меня более чем устраивает: это куда лучше, чем обсуждать мою.

Зебровски меня удивил, взяв себе салат с курицей на гриле.

– Неужели не бургер? – спросила я.

– Холестерин недавно проверил. Какое-то время придется без бургеров.

Вид у него был траурный.

– Так что, без бургеров из фастфуда?

Он мотнул головой.

Я потрепала его по спине.

– Друг, сочувствую.

– Я чего-то не понял? – спросил Брайс. – Вы так говорите, будто у него умер кто-то.

– Покатаешься у Зебровски в машине, поймешь. Он живет на бургерах из фастфуда, а обертки бросает на заднее сиденье.

– А найдется мне там место на заднем сиденье среди всех этих оберток? – засмеялся Брайс.

Я посмотрела на Зебровски. Он пожал плечами:

– Могу там убрать, сзади.

– Я пошутил, – сказал Брайс, переводя взгляд с меня на Зебровски и обратно. – Вы серьезно, что там столько мусора, что даже сесть нельзя?

– Серьезно, – ответила я.