Балтийские патриоты - Константин Буланов

Залп, произведенный с расстояния в 8 кабельтов, являлся третьей в его жизни стрельбой на столь большие дистанции. Причем во время учебной стрельбы, торпеды он пускал по неподвижной мишени. Да и то умудрился промазать тремя минами из четырех выпущенных в тот вечер. Но тогда был именно вечер, и темнота заметно влияла на точность прицеливания. Сейчас же день находился в самом разгаре, и потому свалить все на природные явления виделось невозможным. Две минуты тридцать три секунды — именно столько потребовалось двум 450-мм торпедам, чтобы преодолеть дистанцию. Но чуда не случилось. Время на часах уже перевалило за три минуты, а звука подрыва или вида поднявшихся у борта корабля фонтанов воды, на «Миноге» так и не дождались.

Потраченные на перезарядку торпедных аппаратов десять минут, на протяжении которых лодка продолжала двигаться вперед, позволили спастись не только «Ясиме», но и замыкавшему строй «Якумо». Зато упустивший сравнительно легкие цели Беклемишев умудрился оказаться на пути отходящих вслед за подранками главных сил Того. Ему даже не потребовалось особо разряжать аккумуляторы, чей заряд и так уже оказался выработан наполовину. Противник сам буквально влез под прицел. Четыре кабельтова, две торпеды и одна минута шестнадцать секунд решили судьбу сотен людей. Пораженный прямо в центр «Адзума», в отличие от своих одноклассников, не стал противиться судьбе и принялся быстро крениться на левый борт. Он еще даже умудрился продержаться на воде в течение получаса, сохраняя скорость всего броненосного отряда, но уйти далеко от Талиенвана, ему уже было не суждено. В 15:02, как отметил в бортовом журнале командир «Богатыря», капитан 1-го ранга Всеволожский, с японского крейсера начали спускать шлюпки, а еще через десять минут он перевернулся через левый борт и вскоре полностью скрылся под водой. Вот так наименее всех прочих пострадавший в артиллерийской дуэли, он первым из всех погиб, унеся с собой на дно триста семнадцать человек из состава экипажа.

Вообще, как впоследствии выяснилось, Михаил Николаевич, планировал торпедировать вражеский флагман, но тот на полпути сменил направление движения, видимо в ответ на маневрирование русской эскадры, так что выйти на дистанцию относительно успешного удара из-под воды удалось лишь на траверзе пятого корабля японской линии, а пустить торпеды только в замыкающий, которым и оказался броненосный крейсер.

Впрочем, даже получив преимущество в один вымпел линии, Макаров не стал форсировать события, прекрасно помня, какие корабли остались у противника, а какие продолжали находиться в кильватере «Цесаревича». Все же, положа руку на сердце, он сознавался самому себе, что, случись очередной линейный бой, и японцы, несомненно, одержат верх в силу солидного превосходства своих броненосцев. Как понимал это и вице-адмирал Того. Но последний также прекрасно видел, что победа над оставшимися русскими кораблями линии окажется для него пирровой, поскольку более некому будет прикрывать от многочисленных крейсеров и миноносцев то сборище побитых кораблей, что останется от его флота. Так они и продолжали держать курс на выход из Желтого моря еще в течение полутора часов, держась друг от друга на почтительной дистанции, пока к русским не подошло подкрепление.

Каковы бы ни были мотивы императора, желавшего запереть всю японскую армию на континенте, упускать подаренный судьбой шанс Степан Осипович не собирался. Развернув свои броненосцы в Дальний и выделив им в сопровождение два крейсера 2-го ранга из числа трофеев недавней войны с Китаем, все прочие силы он разделил на два отряда, задача которых сводилась к прорыву с наступлением темноты внутрь японского ордера. Туда, где под прикрытием бронепалубных крейсеров, истребителей и миноносцев, держали путь к своему спасению пострадавшие броненосные корабли, задачу уничтожения которых ему, между прочим, тоже ставили.

Естественно, соваться под торпеды японских миноносников на своих крейсерах Макаров не планировал. Они требовались исключительно для отвлечения внимания сторожей от скользящих над водной гладью миноносных кораблей, что с наступлением темноты должны были уйти в отрыв и, обогнув с обеих сторон японскую эскадру, атаковать ее на встречных курсах, в то время как крейсера принялись бы вести беспокоящий огонь с кормы. Так все выглядело в теории. На практике же вышло несколько иначе.

Опасаясь весьма возможных столкновений в столь скученном ордере, японцы не стали полагаться на тьму, а пустили в ход всю иллюминацию, что имелась на кораблях. Десятки прожекторов разрезали ночную темень и принялись шарить по сторонам, выискивая русские миноносцы. В ответ со стороны разделившихся на две пары русских же крейсеров 1-го ранга начали звучать частые выстрелы, но в силу слишком большого расстояния снаряды даже шестидюймовых орудий попросту не долетали до замыкающих ордер кораблей. Хотя какое-то внимание своими действиями они к себе привлекли. Тем не менее, истории послецусимской резни русских броненосцев, имевшей место уже в иной реальности, здесь не случилось. Слишком много японских кораблей сохранили боеспособность, и слишком малый опыт имелся у экипажей русских миноносных кораблей. Потому результаты ночного боя оказались несколько противоречивыми, так что каждая из сторон впоследствии объявила его своей победой.

Естественно, поначалу приписываемые себе моряками обеих сторон победы и достижения, как впоследствии оказалось, не имели ничего общего с реальностью. Так русские потопили столько японских крейсеров и броненосцев, что имейся таковое количество у Того в наличии, тот просто забил бы весь русский флот под воду одним тяжелым ударом. С другой стороны, японцы умудрились потопить аж 43 больших миноносца русских и, как минимум, два крейсера 2-го ранга. Что тут скажешь? Особенности ночного морского боя!

В действительности же все закончилось не столь кроваво, как то описывали непосредственные участники сражения. Получил торпеду в корму, но остался на плаву крепыш «Якумо». Специально или нет, но на пути еще одной торпеды, идущей в борт броненосного крейсера, оказался истребитель «Асасио». В результате подрыва корабль оказался сильно поврежден, полностью лишившись носовой оконечности, но сохранил положительную плавучесть и даже ход, что позволило ему, двигаясь кормой вперед, самостоятельно добраться до Чемульпо уже к концу следующего дня. Обзавелся очередным повреждением и многострадальный «Ясима», так что во избежание потери столь ценного корабля его тоже отправили в Чемульпо, где броненосец прилег на дно по соседству с торчащими из под воды обломками «Памяти Азова». Всего за три минуты исчез под волнами получивший аж два одновременных попадания «Хиэй», повторив незавидную судьбу своего предшественника. Для «эльсвика» вполне хватило бы и одной торпеды, но тут несостоявшемуся «Чакабуко» просто не повезло. В результате из команды этого крейсера спасенных не было вовсе. В противовес этому скороходу из трех пораженных самоходными минами японских истребителей ни один на дно не ушел. Во всяком случае, в ту же ночь. Так «Сиракумо» повторил судьбу «Асасио», но утром был обнаружен «Новиком» и затоплен собственной командой, а потерявший ход «Муракумо» удачно избежал обнаружения русскими крейсерами и на второй день был взят на буксир следовавшим из Чифу английским пароходом. Но из-за полученных повреждений вернуться обратно в строй ему было не суждено, и впоследствии пострадавший истребитель был разобран. Не пережил эту ночь и малыш «Чихайя». Причем, если судить по распространившейся информации о потоплении русских крейсеров, несчастное авизо могли пустить на дно свои же. Однако, холодные воды Желтого моря умели хранить тайну не хуже вод Тихого океана, и потому вскоре столь неприятные для японцев слухи сошли на нет. Тем более что и среди экипажей русских миноносцев и контрминоносцев нашлось, как минимум, трое претендентов на данную победу. Еще ряд повреждений от артиллерийского огня и столкновений получили девять миноносных кораблей Объединенного флота, но ничего, что не смогли бы исправить на верфях, не случилось. В Дальнем же на следующий день недосчитались трех контрминоносцев и семи миноносцев. При этом обратно домой были приведены на буксире изрядно побитых крейсеров 2-го ранга еще четверо, лишь один из которых являлся номерным миноносцем, а все прочие щеголяли теми или иными боевыми ранами. Не помеченным не остался ни один из кораблей принимавших участие в минной атаке.