Ричард Длинные Руки - штатгалтер - Гай Юлий Орловский

Она закусила губу, по лицу вижу, ничего не поняла, женщины они такие, все больше чувствуют, что и плохо, в этом мы им проигрываем, потому пусть сидят и вышивают всякие там крайне важные и просто необходимые нам для выживания носовые платки.

– Пойду соберу вещи, – сказал я.

Сердце колотится, как хвост у трусливой овцы, хотя с виду я весь олицетворение королевской невозмутимости, величия и предельного достоинства.

Вещей у меня вообще-то нет, я вышел на середину комнаты, сосредоточился и сказал негромко:

– Михаил… Архангел Михаил, архистратиг, старший из посланников Всевышнего…

Никакого отклика, да я и не ждал, что вот немедленно появится, ангелы многому набрались от людей, хотя постоянно и подчеркивают свое полное превосходство над существами из мокрой глины, так что некоторое время подержит меня в неведении, злорадно наблюдая с неведомых мне высот…

– Ты остановил Валаама, – сказал я, – уничтожил войско царя Синаххера, спас трех вшивых отроков из пещи огненной… и что, я значу меньше тех сопливых подростков?

Но и на этот вопрос он не изволил появиться. Я порылся в памяти, хотя Библию читать и не собирался, но раз уж печатал ее первые экземпляры, то пересмотрел все страницы на предмет брака, а с моей памятью запомнил там как интересное, так и мелкую хрень до последней буквы.

– Ты победил семиглавого и семирогого дракона, – сказал я, хотя, думаю, Михаилу об этом напоминать не надо, сам наверняка бахвалится этим подвигом перед скопищем ангелов при каждом удобном и неудобном случае, – тебе помогать судьям на Страшном суде и горько плакать о каждом умершем… Но сколько погибнет очень скоро в Судный день и сколько тебе придется рыдать, стенать, рвать на себе одежды и посыпать тоннами вулканического пепла пополам со шлаком голову?

После новой и долгой паузы утихли все звуки с той стороны двери и во дворе, наступило то странное состояние, когда время останавливается. Так бывало при появлении сэра Сатаны и Тертуллиана, жаль, Логирд не умеет, да и мне хорошо бы научиться… перед схваткой с Маркусом.

Засиял божественный свет, его не спутаешь ни с каким другим, я задержал дыхание и выпрямился, раздвинув плечи и держа лицо невозмутимым.

С потолка ударил широкий столб света, я рассмотрел в нем очертания человеческой фигуры, а когда огненный цилиндр исчез, посреди комнаты остался архангел Михаил, выше меня ростом, ну это и понятно, я тоже делал бы себя выше каждого, с кем пришлось бы общаться, ни один мужчина не откажется от этой возможности, обладай он ею.

Михаил смотрел на меня с насмешливым презрением, а когда заговорил, в его густом, властном и полном величия голосе во всю мощь прозвучали нотки снисходительной жалости:

– Что тебе, существо?

– Михаил, – произнес я со всем смирением, – я выполнил Божью волю, подчистив от скверны целое королевство. Это зело благое дело, не так ли?

Он ответил бесстрастно:

– Я не знаю, зачем это тебе понадобилось, но мне сие деяние понравилось. Говори быстро, зачем скорбно и смиренно взывал к моей милости? Мне противно твое мерзкое общество как соратника Сатаны.

– Творится непонятное, – сказал я торопливо, – и опасное. Один из твоих… ангелов хотел меня убить. Или не совсем твоих, но все равно…

Михаил поморщился.

– Это новость? Многие из ангелов хотят. И не только тебя, но и всех людей на свете, настолько вы погрязли в грехах, распутстве, лжи, чревоугодии…

– Не продолжай, – сказал я торопливо, – я догадываюсь, хотя сам чист, как большая рыба в горном озере. Он не просто хотел, понимаешь? Он почти убил! Я лежал раненный смертельно и умирал, но явилась Махлат и вернула мне жизнь.

Его губы искривились сильнее.

– Еще бы! Она из самого сердца тьмы, а той в тебе столько, что хватит на второй ад. Рука руку моет.

Я вскрикнул:

– Ты не слушаешь! Разве ангелам не запрещено вредить людям? Вот так явно?

Он умолк, некоторое время думал, рассматривая меня очень сосредоточенно.

– Ты знаешь его имя?

– Это был Алфофаниэш, – сказал я.

Он покачал головой, на миг сверкающий, словно солнце, лик покрылся тенью, но тут же заблистал снова.

– Алфофаниэш в самом деле вас не очень любит, – ответил он нехотя, – но и он не должен был… гм… я выясню. Мне кажется, ты все же врешь, хотя сейчас это и не видно.

Он отступил на шаг, явно готовясь ринуться вверх, я сказал с нажимом:

– А если это не случайно? Если зреет что-то посерьезнее? Михаил, ты мне тоже не нравишься, как и я тебе, но подумай о деле!.. Я не враг, все мы идем под одним знаменем.

– Что-о? – спросил он с оскорбленным видом.

– Конечно, – заверил я торопливо, – ты впереди всех с огненным мечом, а я где-то на левом фланге, моя роль невелика, вся слава тебе, но разве ты не обязан заботиться о всем воинстве?.. Если ты нашел время спасти возле Афона сопливого мальчишку, которого злодеи хотели утопить, то более важными делами заняться просто обязан!

Он смерил меня с головы до ног и обратно презрительным взглядом.

– Тот отрок был чист душой. А ты нет.

– Пока суд не доказал обратное, – напомнил я, – то и я как бы чист!

– Страшный суд уже скоро, – напомнил он торжествующе.

– А ты там будешь почти главным, – сказал я. – Намек понял. Но сейчас проверь, что такое изменилось в мире? Неужели Багровая Звезда уже сейчас начала менять наш мир?

Он произнес нехотя:

– Узнаю. Но не потому, что ты об этом умоляешь. Хочу поймать тебя на лжи.

Свет исчез, комната погрузилась во тьму, как почудилось в первое мгновение, но это наш привычный мир, мы пока что живем во тьме, хотя и думаем, что тьма это что-то другое и в другом месте.

Я постоял некоторое время, раскачиваясь, словно пьяный, даже в стену уперся обеими руками, но очугуневшую голову свесил между плеч, раскалывается от набежавших мыслей, те прут стадами и гремят копытами, уже разогрелась, как чугунный котел на огне.

Мозги кипят, словно баранья похлебка, которую давно пора снять. Вот уж не думал, что я такой великий мыслитель, мыслю и мыслю, хотя пока ничего не намыслил, но голову уже распирает изнутри, ощущение такое, что там битком всего, кроме мыслей.

Когда Творец создал Адама и велел ангелам поклониться тому, как отныне властелину мира и вселенной, всех это возмутило, то Михаил и большинство только сердито сопели в тряпочки, а несдержанный Азазель высказался откровенно, что они, бессмертные и могучие существа из чистейшего света не должны кланяться мокрому комку глины, не просто смертному, а бесконечно слабому и глупому.

Его поддержали многие, треть ангелов, если верить старым книгам, однако недовольство не столько угасло, сколько тлело, как раскаленные угли под серым пеплом, и, как только появилась оказия, Самаэль соблазнил Еву и овладел ею, за что осерчавший Создатель изгнал его из Эдема.