Кинжал с мальтийским крестом - Марта Таро

– Не успеете, – развеселилась Лив. – Завтра мы уже будем в море, придётся вам искать нас в Иерусалиме. Если хотите натравить на нас полицию – то бегите бегом.

– Обойдусь… – огрызнулась княгиня и, гордо вскинув голову, исчезла за кустами.

Девушки переглянулись и расхохотались.

Этот обидный смех долетел и до ушей проигравшей. Нарышкина пробежала через розарий к своему дому и, как всегда в «плохие минуты», заперлась в спальне. Мерзкая девчонка говорила с ней так же нагло, как раньше её сестра. Тогда Надин взяла верх, но уступать ещё и этой соплячке – это уж слишком. Княгиня понимала, что нужно проучить нахалку, а заодно и её грубую подругу. А если наказать их – убьёшь сразу двух зайцев: отомстишь этим дряням и поквитаешься с Надин. Та ведь сильно расстроится, узнав, что случилось с её маленькой сестрёнкой.

– Одним ударом… – пробормотала Нарышкина и усмехнулась.

Идея оказалась блестящей. Жаль только, что время поджимало.

Время шло, а жизнь становилась всё хуже. Сплетни разносятся быстро, и не успел Александр оглянуться, как вся Москва вдруг решила, что он – «сомнительное знакомство». Встречали его теперь очень прохладно и, хотя от дома ещё нигде не отказали, но и этот конфуз был явно не за горами. Ну а как же иначе, если смерть его матери получила широкую огласку, а виновного полиция так и не нашла? Единственное, до чего за время расследования додумался капитан Свиньин, так это запретить всем родственникам покойной баронессы покидать Москву.

– Нельзя-с, – равнодушно ответил он на просьбу отпустить Эрика фон Масса в Прагу. – А если убийца – именно ваш управляющий? Мы ему позволим – и ищи ветра в поле. Нет уж, пусть здесь ждёт, пока полиция во всём разберётся.

– Поймите, в России у меня и моей семьи нет источников дохода, – попытался объяснить Александр. – Мои деньги лежат в банках Европы, а имения расположены в Богемии. Фон Масс – мой управляющий, он должен проверить положение дел в поместьях и привезти деньги для меня и моих тёток.

– Пока дело не раскрыто, я никого из Москвы не отпущу, – отрезал Свиньин и, поставив точку в разговоре, добавил: – Тётками не прикрывайтесь: одна уехала, а вторая замуж вышла.

Александру вновь захотелось въехать кулаком в его низкий лоб, но плетью обуха не перешибёшь, не сделалось бы хуже. Так князь и покинул участок несолоно хлебавши. Жизнь стала совсем тяжкой, а выхода всё не предвиделось.

Покупка жемчужного ожерелья пробила в капиталах князя Шварценберга смертельную брешь. Сначала это казалось не слишком важным, ведь Александр надеялся, что полиция найдёт преступника и жизнь хоть как-то войдёт в своё русло. Но месяц прошёл, дело не сдвинулось с мёртвой точки, и, кроме уже надоевших сентенций, что баронессу могли убить только те, кого она хорошо знала, Свиньин ничего нового не говорил. Следствие топталось на месте, Александр был заперт в Москве, и в довершение всех неприятностей у него кончались деньги.

Конечно, можно было занять. Но у кого? К ростовщикам идти – так нужны залоги, а где их взять? Закладывать было нечего. Документы на всё имущество лежали в дядином замке и теперь оказались так же недоступны, как и деньги в европейских банках. Так что ростовщики отпадали, оставались лишь друзья и знакомые. Впрочем, те, кто ещё месяц назад клялся Александру в вечной дружбе, исчезли первыми, знакомые тоже рассосались, и единственными, кто по-прежнему дружелюбно относились к Шварценбергу, были граф Литта и Юлия. Узнав об убийстве баронессы, дед сам предложил свою помощь, а внучка вновь появилась во флигеле и подарила Александру… себя – подсластила неприятности. Сначала это его коробило, но Юлия оказалась настойчивой и ласковой, как кошка, и Александр сдался на её милость.

Теперь им было легко друг с другом: он не хотел никаких обязательств, но и она их не жаждала – ведь дед так и не смог уломать Юлию на развод с мужем. Александр уже не раз подумывал о том, чтобы занять денег у Литты, но не мог пересилить себя: просить взаймы у старика и при этом спать с его внучкой было свыше его сил. Однако деньги кончились, жить стало не на что, и пришла пора наступить на горло собственной гордости.

«Поеду завтра, – решил Александр. – Сегодня это точно будет наглостью. По крайней мере, хотя бы не в день свидания с Юлией».

Найдя уважительную причину вновь отложить неприятный визит, князь повеселел и стал собираться на Тверскую. Хотел навестить тётку и Эрика. Управляющий, а по прихоти судьбы теперь ещё и дядя, в последние дни недомогал. Откровенно влюблённая в своего мужа тётка просто извелась и сама еле ходила. У Александра был ещё один повод повидаться с Алиной: доля его матери в городской усадьбе Румянцевых могла бы стать залогом, и тогда б занимать у графа Литты не пришлось. Увидев, что коляска ждёт его у крыльца, Александр накинул пальто, захватил цилиндр и вышел. Всю дорогу он терзался сомнениями, говорить ли с тёткой о доме или нет, но решения так и не принял. Придётся смотреть по обстоятельствам.

Родных Шварценберг нашёл в гостиной первого этажа. Исхудавшая Алина хлопотала вокруг мужа. Эрик сидел в кресле у камина. Он ужасающе сдал. Синюшно-бледный, тощий, согнутый, как клюка, управляющий казался живым трупом. Его прежде волевое лицо, сейчас походило на заношенную серую тряпку.

– Эрик, как вы сегодня? – забеспокоился Александр.

– Благодарю, мне легче, – чуть слышно ответил фон Масс и бессильно уронил голову на спинку кресла.

– А вы, тётя?

– Да что я? Не обращай внимания, – отмахнулась Алина, хотя по бледности и худобе почти не отставала мужа. – Слава Всевышнему! Сегодня Эрик хоть и слаб, но рвота и колики у него прекратились. Надеюсь, что теперь он пойдёт на поправку.

– А что доктор говорит?

– Ох, он нас так напугал: подозревал тиф или холеру, – побледнела тётка. – Упаси бог! Как же можно такое говорить? Откуда холера, если карантинов нет? Я думаю, это всё от расстройства. Всё из-за наших несчастий. Эрик рвётся домой, ему Москва не нравится.

– Да, холодно здесь очень, снегу много… У нас такого нет, – тоскливо подтвердил управляющий. – Нельзя ли мне уехать, ваша светлость?

– Пока не разрешают, – отозвался Александр.

Тётка с мужем совсем сникли. Этак и до беды недалеко! Надо их как-то подбодрить.

– Вот скоро расследование закончат, тогда уедем все вместе, я тоже не хочу здесь больше оставаться.

– А как же дом? На кого я его оставлю? – испугалась Алина.

Как удачно – повод заговорить о доме подвернулся сам, и Александр поспешил им воспользоваться:

– Тётя, а документы на него у вас? Можно мне их посмотреть?

– Бумаги у меня, но что ты хочешь в них прочесть? – не поняла тётка.

– У меня кончаются деньги, я хотел бы заложить часть дома, принадлежавшую моей матери. Потом я выкуплю залог и разделю эту долю между вами с Полиной.