До Библии. Общая предыстория греческой и еврейской культуры - Сайрус Герцль Гордон

с библейским повествованием, которое не перечисляет Дор среди городов, захваченных еврейскими племенами во времена завоевания Святой земли. Следует помнить, что история Унуамона разворачивается в библейский период завоевания Ханаана израильтянами. Побережье Ханаана осталось в руках финикийцев и филистимлян.

В Доре один из членов собственной команды Унунамона украл у него золото и серебро, которые были нужны для оплаты расходов на эту экспедицию. Унуамон пожаловался Бедеру, местному правителю, но жалоба эта не была услышана, потому что правитель возразил: «Тот, кто обокрал тебя, — из твоей страны. Он с твоего корабля!» Тем не менее местный правитель предложил свою помощь в поисках вора.

Унуамон отправился в Тир. По пути ему удалось присвоить некоторое количество серебра с помощью мошенничества, которым он впоследствии заразился. Далее он добрался до Библа, где его правитель Закар-Баал грубо передал ему через посыльного: «Покинь мою гавань!» И так каждый из двадцати девяти дней. У Унуамона мало что осталось, кроме дорожной статуи Амона, которую он всегда носил с собой для защиты.

Выход из тупика был найден, когда однажды, пока правитель Библа делал жертвоприношения своим богам, его жреца охватил приступ экстаза. Иероглиф, относящийся к этому жрецу, сообщает, что все его тело охватила мелкая дрожь. Такие приступы нам известны от впадающих в транс пророков древнего Израиля, например тех, среди которых занимался пророчеством Савл. В трансе этот библский экстатик по внушению свыше выдал своему правителю следующее предсказание:

Обратись к господу!

Вызови его посланца!

Это Амон послал его.

Это он заставил его прийти!

Обратим внимание на то, что пророчество состоит из двух стихов, каждый из которых является полустишием. Кроме того, поэзия — обычное средство выражения для оракулов в греческой, древнееврейской и другой ближневосточной литературе[23].

Тем временем Унуамон обнаружил еще одно судно, направлявшееся в Египет, и был готов подняться на его борт вместе с «Амоном дорожным» и отказаться от своей миссии как бесполезной. Но в это время к нему пришел капитан порта, призывая его задержаться до завтрашнего дня по распоряжению правителя. На это Унуамон ответил: «Разве не ты приходил ко мне каждый день и говорил: „Покинь мою гавань?“ И разве не ты говоришь: „Задержись здесь на эту ночь“, чтобы дать уйти судну, которое я нашел, а ты сможешь опять прийти ко мне и потребовать „Уходи“». Но правитель твердо стоял на своем и приказал всем соответствующим лицам проследить, чтобы Унуамон остался.

На следующее утро правитель прислал человека, чтобы проводить Унуамона с берега до его дворца. Один из наилучших примеров выразительного египетского способа обрисовать атмосферу — последующее описание правителя, сидящего в своей палате. Говоря словами Унуамона: «Он сидел спиной к окну, и казалось, что волны великого Сирийского моря вздымаются прямо над его плечами». Хоть египетские художники и не применяли принципов перспективы, но текст Унуамона показывает полное понимание перспективы, как мы ее представляем.

Далее следует диалог между правителем и Унуамоном, в котором правитель задает ряд неудобных вопросов. Например, когда у Унуамона спрашивают документы, подтверждающие его личность, выясняется, что он вручил их Несубанебджеду и супруге его Тентамон. Когда правитель спрашивает: «По какому делу ты прибыл сюда?» — Унуамон отвечает: «Я прибыл сюда за лесом для великой и славной барки Амона-Ра, Царя богов. Этот лес давал нам твой отец, это делал и отец твоего отца; и ты это сделаешь тоже». На это правитель ответил: «Воистину, они это делали, и я это сделаю тоже, и ты мне заплатишь. Правда, предки мои выполняли подобные поручения, но за это присылал им фараон, да будет он жив, здоров и могуч, по шесть кораблей, груженных египетскими товарами, и они выгружали их в свои амбары. А ты, что принес мне ты?»

Правитель Библа откровенно и ясно дает знать, что не подвластен никаким египетским хозяевам, хотя и выражает уважение в отношении египетской культуры и почтение к Амону. Унуамон делал акцент на религиозном аспекте своего задания, вместо того чтобы обсудить финансовую сторону (которая на данный момент времени была слишком слаба), подчеркивая, что прежние фараоны платили лишь мирскими, суетными товарами, но, если правитель Библа уважит нужду бога в лесе, он получит в ответ нечто много лучшее: жизнь и здоровье. Все-таки Унуамон был достаточно реалистичен и отправил в Египет просьбу прислать золота, серебра и других ценностей для оплаты заказа. Посланец правителя Библа доставил это послание Несубанебджеду и его жене Тентамон — правителям севера Египта — и вернулся в Библ весной с запрошенной оплатой. Правитель Библа был удовлетворен этим и отправил лесорубов в лес для заготовки древесины. Затем он разрешил Унуамону забрать лес и отправляться, предупредив не задерживаться, опасаясь возможной непогоды на море. Он добавил к сказанному, что когда-то несколько египетских посланцев (от Рамсеса XI) просидели в Библе семнадцать лет, пока здесь же не умерли. Потом с сардоническим юмором он предложил Унуамону посмотреть на их могилу, но тот отказался от предложения.

Сейчас Унуамон уже испытывал тревогу, как ему доставить лес в Египет. Видимо, он опасался не столько штормов в открытом море, сколько пиратства. Он попробовал уговорить правителя Библа дать ему несколько своих кораблей, чтобы в безопасности доставить груз в Египет, за что Амон отблагодарит, добавив пятьдесят лет жизни к отведенному правителю сроку[24] Унуамон определенно был находчивым человеком.

В гавани его ждало зловещее предзнаменование. Там стояли на якоре одиннадцать кораблей, принадлежавших враждебным чакалам (филистимлянам), вероятно, тем, у кого Унуамон отобрал серебро в качестве компенсации того, что украл в Доре его собственный матрос. Филистимляне потребовали схватить египтянина. В тревоге Унуамон сел и заплакал. Личный писец правителя спросил, что мучает его, и Унуамон ответил: «Разве ты не видишь прелестных птиц? Уже второй раз они улетают в Египет, они возвращаются к своим прохладным прудам. А я, долго буду я оставаться здесь, на чужбине? Смотри, разве ты не видишь тех, кто пришел, чтобы захватить меня?»

Для любого египтянина было весьма печально быть вдали от дома уже второй год, к тому же маячил арест и провал его миссии в момент, когда успех казался неминуем. Новость о судьбе Унуамона вызвала слезы на глазах у правителя Библа, который, чтобы утешить Унуамона, послал ему два кувшина вина, барана и женщину, египетскую певицу, с такими наставлениями: «Спой ему! Отгони от него печальные мысли!» И еще передал: «Ешь и пей! Отгони печальные мысли! Все, что могу сказать, я скажу тебе завтра».

Упоминание о египетской