Невинность на спор - Любовь Попова

— Карточка хоть настоящая? — спрашивает Даша, насупившись и закрывшись шторкой, чтобы примерить другое платье.

А я встаю рядом, как страж, чтобы всякие хлыщи не думали, что она доступна. Раз задница, как у порно звезды.

То есть, она вообще не доступна, ни для кого, кроме меня. И вихрь фантазии о том, что можно делать с этой попкой уже кружит голову и делает член твердым. Опять.

Опять, блять!

Надо как-то охладить пыл.

Можно заглянуть в примерочную, и там+то уж в белье Даша точно не будет выглядеть секс-бомбой.

Целлюлит там, пара складок на боках. Так, как и должно быть у девчонок ее комплекции.

— Настоящая, чтобы ты знала, — говорю, решаясь.

— Украл?

— Твой язык мог бы заняться моим ноющим членом, а не пиз*еть всякую чушь.

— А что он у тебя ноет? Перетрахался?

— Издеваешься? – резко отвожу ткань в сторону и застываю, потому что Даша стоит раком в бежевых, полупрозрачных трусах. Надевает платье.

И бля…

У нее есть чуток проблем, только вот как это объяснить члену, который прямо рвется с размаху в это круглое яблочко.

Даша бы вскрикнула и в зеркальную стену руками уперлась. А потом смотрела в отражение, как сжимаю ее крупные титьки и тараню дырку со всей дури. Жестко. Грубо. Прям, как кулаком в плоть противника.

Рядом с ней внутри появляется что-то темное. Порочное. Алчное. Желание не просто трахаться. Жажда крови. Девственной. Первой. Моей.

— Нет, судя по слухам, последние несколько дней ты идешь на рекорд, — тужится она, путаясь в пышных складках наряда. Еще бы не рекорд.

Дай только волю, и я поставлю его с тобой.

Быстро взглянув себе за плечо, захожу внутрь.

Даша тут же чувствует мое присутствие и резко оборачивается. К моей удаче путается в подоле и с криком валится в сторону.

Я ловлю ее за плечи и притягиваю к себе. Ближе. Хватит ждать. Пора отобедать сладчайшим из десертов. Вкусить сахарной плоти. Сорвать пломбу и ворваться в тугую щель.

— Марк… — тут же теряется она, прекрасно понимая, чего я хочу. Чего там внизу у меня по ее животу трется. Так какого черта я просто смотрю на эти пухлые, влажные губы.

Надо их поцеловать, верно? Укусить в кровь, на член насадить. Только вот…

— Неужели тебе некого целовать? — шепчет она умоляюще, руками в грудь упирается. А меня уже от запаха ее накрывает, благоразумие сносит волной похоти.

Прижимаю ее полуобнаженные тело к себе, веду пальцами по коже. Вниз. К локтям.

С каким-то звериным наслаждением наблюдаю, как кожа покрывается мурашками.

Увожу руки за спину, сжимаю задницу, просто дурея от того как отлично они смотрятся в зеркале, когда я стискиваю ее.

— Я не целуюсь, — с трудом поднимаю взгляд от сисек, что часто вздымаются в такт ее дыхания. — Я только трахаюсь.

— Отпусти… — умоляет она, а я пальцами трогаю влажное белье. — Пожалуйста.

— Почему… Тебе же нравится.

— Нравится… Мне и еще пол сотне твоих шлюх, — все-таки умудряется она меня оттолкнуть и демонстративно задергивает шторку.

Зараза.

А я замечаю на себе несколько взглядов и со вздохом громко говорю:

— Я же тебе сказал, что эти примерочные не подходят под стандарт европейского обслуживания. Нужно написать в роспотребнадзор.

Даша отодвигает шторку спустя пару минут, за которые передо мной так расстелились.

Разве что купить магазин не предложили.

Я поднимаю взгляд от пустой чашки с чаем, и у меня перехватывает дыхание, пока Даша стоит, переминаясь с ноги на ногу.

Бля…

Ну что за блядство…

Да, это оно. То самое платье.

Смотрится на ней идеально, подчеркивая и высокую грудь. Скрывая пухлые ляжки. Причем талия при этом выглядит, как будто ее утянули корсетом.

— Не молчи… — просит она, а я не знаю, что сказать, кроме: «Хочу тебя вые*ать».

Прямо в этом платье.

И сперма внутри яиц стала группой поддержки воспаленного мозга и кричит, тряся транспарантами: «Вые*и ее. Засади глубже. Выпусти нас наружу.»

— Полное дерьмо, — говорю, разводя руками.

— Что? – словно не верит. Правильно делает. – Но почему?!

– Сиськи на выкате, талия перетянутая, а ноги, как  2 полена. Снимай. Найдем другой магазин.

Поднимаю взгляд на лицо, с трудом отрывая от тонких лодыжек. Понимая мужиков, которые в прошлые века  от одного их вида, чуть ли не кончали.

Черт.

Вижу, что переборщил.

Даша не обидчивая, принимает мой юмор, пусть и жесткий, как нечто самой собой разумеющееся, но сейчас ее прямо потряхивает. Лицо краснеет, голос звенит от напряжения.

Она убирает руки за спину.

— В этом и заключается твоя помощь?! Сделать мне побольнее? На хрен мне говорить то, что я и так знаю.

— Малышева…

— Ну жирная! Так чего ты со мной поперся! – орет она со слезами на глазах, вдруг резко снимает с себя платье, оставаясь в одном нижнем белье, и я хочу подойти прикрыть. Потому что выглядит она чересчур сексуально. Не так, как должна.

Уже снимаю с себя джинсовую куртку, собираясь отчитать ее за срам в общественном месте, как в лицо мне прилетает это самое платье.

— Да пошел ты! Выбирай плать своим тупым, плоским курицам, а меня оставь в покое! — продолжает она истерику. Хватает свой балахон с джинсами, сумку и гордо удаляется из магазина.

А мне хочется вырвать глаза всем, кто пялится на ее пухлый, упругий зад.

Блять.

И как после этого залезть к ней в трусы? По пожарной лестнице?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Смотрю вниз на ткань у ног и наклоняюсь, чувствуя пальцами шелк, кружева, тугие спицы на корсете.

Сука…