Вторжение 1944 года. Высадка союзников в Нормандии глазами генерала Третьего рейха - Ганс Шпейдель

Он приступил к работе подобно тому, как это сделал фон Клюге 5 июля, с предвзятым мнением и обвинениями в адрес нового штаба и армейского командования. Первые распоряжения, которые он отдал, предполагали оказание упорного сопротивления к югу от Сены в «фалезском мешке», то есть заключали в себе прозаическую идею о том, чтобы оборонять каждую пядь земли, не надеясь на подмогу или спасение бегством. И только когда это стало невозможным, он позволит занять рубеж Сомма – Марна. Но на этом рубеже не было укрепленных позиций, на нем даже не производилась рекогносцировка.

Быстро меняющуюся ситуацию с лавинообразным нарастанием событий удержать таким способом было невозможно. Модель не желал принимать стратегических решений, даже когда острая необходимость в них стала очевидна. Он следовал примеру и инструкциям Верховного командования.

Произведя предварительную оценку ситуации на Западном фронте, он потребовал в письменной форме 30 дивизий и 200 тысяч солдат в качестве пополнения личного состава. Ему должно было быть прекрасно известно, что эта наивная просьба не могла быть выполнена. Дело в том, что, когда он командовал группой армий «Центр» в России, которая понесла тяжелые потери после 20 июня, и когда был с докладом у Гитлера в связи с его новым назначением, он был проинформирован относительно численности и состояния резервов Верховного командования.

Штабу группы армий «Б» пришлось эвакуироваться из Ла-Рош-Гюйон 18 августа под минометным и артиллерийским огнем 1-й американской армии и переехать в командный пункт фюрера в Марживале, севернее Суасона.

В тот же день Гитлер санкционировал отвод группы армий «Г» за линию Марна – Сона – швейцарская граница. Как всегда, было уже слишком поздно. Он дал указание, чтобы Марсель и Тулон держались как «крепости» и чтобы они получили подкрепление войсками и техникой. LXIV корпус, размещенный у Бискайского залива, должен был быть переброшен прямо через Центральную Францию отдельными колоннами для соединения с группой армий «Г». Американским формированиям не составляло труда изматывать эти медленно двигавшиеся немецкие войска, обрушиваться на них, рассредоточивая и преследуя в северном направлении.

Тем временем «фалезский мешок» с каждым днем сжимался. Натиск американцев с запада, юга и юго-востока превосходил натиск британцев.

Армейские соединения – четыре корпуса, девять пехотных дивизий и порядка пяти танковых дивизий – были зажаты на площади примерно от 6 до 9 миль между Фалезом и Аржантаном под перекрестным огнем артиллерии всех калибров и открыты непрерывным днем и ночью бомбардировкам с воздуха. Военно-воздушные силы противника не давали возможности обеспечить снабжение, особенно топливом. Однако армейские командиры на местах не теряли самообладания и 19–20 августа начали выполнять конфиденциальные указания, которые ранее давал им фельдмаршал Клюге. Они двинули войска в северо-восточном направлении, а II танковый корпус СС мужественно прикрывал их отход, сдерживая натиск противника. Некоторые из этих формирований чудом умудрились вырваться из окружавшего их стального кольца. Они откатились в направлении Руана и сдерживали неприятеля, хотя могли это делать только ценой тяжелых потерь личного состава и тяжелой техники.

Между тем 1-я американская армия начала осуществлять широкий охват между Дрое и Парижем. Передовое охранение фактически уже форсировало реку между Верноном и Нантом. К счастью для немцев, американское командование не воспользовалось этой переправой через реку.

Наступление вдоль северного берега Сены, безусловно, позволило бы генералу Ходжесу отрезать большую часть группы армий «Б» и уничтожить ее. Это упущение было спасительным для германских сил. 5-я танковая армия осуществляла эту переправу у Руана с невероятными трудностями, неся большие потери в результате тысяч авиарейдов противника. И хотя большая часть тяжелого вооружения и машин попала в руки врага, то, что вообще удалось форсировать реку под массированным натиском атакующих и плотной огневой завесой и бомбежками с воздуха, было выдающимся боевым подвигом. Высочайшей степени упорство потребовалось для того, чтобы снова вступить в бой на северном берегу наспех собранными формированиями. Войска испытывали поистине огромное физическое и моральное напряжение; то, как они держались, вызывало восхищение. Рубеж на Сене конечно же уже невозможно было удерживать, как первоначально распорядился Гитлер.

Германское Верховное командование теперь было намерено собрать танковые дивизии в районе Бове – Компьень и перегруппировать их для «решающего удара во фланг противника, рвущегося вперед через Сену». Это была несбыточная мечта, которую невозможно было реализовать главным образом потому, что едва ли сотню танков удалось собрать из шести танковых дивизий. Вторым, вытекающим из первого, пунктом плана было перебросить танковые формирования в район между Марной и Сеной и использовать их для наступления в юго-восточном направлении. Таким образом, предполагалось оказать поддержку отступающей под натиском противника группе армий «Г» генерала Бласковица. Это тоже было иллюзией. Если бы обе эти операции удались, пришлось бы стойко оборонять рубеж на Сене, а это уже было непосильной задачей для имевшихся германских сил на Западе.

Прежде чем у 1-й германской армии появился шанс заделать бреши на всем протяжении фронта подразделениями безопасности и базовым личным составом, укрепленными только боевыми частями 48-й дивизии, частью 338-й дивизии и штурмовым батальоном, 3-я армия Паттона форсировала Сену между Мелэном и Фонтенбло, и ее передовые отряды проводили рекогносцировку до самого Труа.

Вниз по течению от Парижа противник переправлялся на северный берег Сены по обе стороны от Манта и двинулся к Бове.

Группа армий «Г» все еще вела арьергардные бои к северу от Оранжа.

В самом Париже боевые части отсутствовали, а были только подразделения безопасности для нужд снабжения и управленческих функций. На западе и юге за пределами Парижа размещалась наспех собранная бригада, но у нее не было тяжелого вооружения, и она могла выполнять только разведывательные и охранные функции.

23 августа группа армий «Б» получила приказ Гитлера разрушить мосты и другие важные сооружения в Париже, «даже если вместе с ними будут разрушены жилые районы и памятники культуры». Начальник штаба группы армий «Б» не стал следовать этому приказу. Но комендант Большого Парижа, генерал фон Холтиц, получив этот приказ от Верховного командования через штаб-квартиру на Западе, позвонил по телефону и попросил разъяснений о том, как должен быть выполнен приказ Гитлера. Начальник штаба, опасаясь, что телефонные разговоры прослушиваются, порекомендовал Холтицу действовать в зависимости от ситуации и напомнил генералу фон Холтицу о предыдущих устных договоренностях. Генерал не позволил, чтобы были произведены эти разрушения, и таким образом архитектурное великолепие города было сохранено.

2-я бронетанковая дивизия генерала Леклерка 24 августа прорвалась к Парижу с юга. Были лишь отдельные очаги сопротивления, и они не могли продержаться долго. Генерал фон Холтиц сдал город и был взят в плен. Может быть, тактически было более целесообразно эвакуироваться из города раньше и отвести весь его гарнизон на север. Но коменданта за это вполне могла ждать виселица. Как бы то ни было, Модель начал заочное судебное разбирательство в отношении Холтица по обвинению его в трусости, после того как город был сдан.