Западня Данте - Арно Делаланд

Пьетро поудобнее устроился в кресле, погладил пальцами бархатный подлокотник. Данте, помимо «Этики» Аристотеля, использовал для классификации неискупимых преступлений трактаты по римскому праву. По правде говоря, он черпал вдохновение из многих источников. И некоторые имели восточное происхождение. Его представление о ледяном аде, как подчеркивал в предисловии флорентиец, взято из книги «Лестница Мухаммеда», где повествовалось о восхождении Мухаммеда в сопровождении архангела Джебраила на небо и посещении трех потусторонних царств. А вот уже перед читателем предстает когорта клеветников, доносчиков, сластолюбцев, фальсификаторов, в изобилии населяющих проклятые круги, берега Ахерона, в недрах геенны. Здесь собраны все смертные грехи, классифицированные со знанием дела и весьма ярко описанные благодаря таланту автора.

— КРУГ ПЕРВЫЙ —

Лимб — некрещеные младенцы и добродетельные нехристиане, единственное наказание для которых — безбольная скорбь от невозможности лицезреть Бога.

— КРУГ ВТОРОЙ —

Сластолюбцы и блудодеи, носимые адским ураганом.

— КРУГ ТРЕТИЙ —

Чревоугодники, гниющие в грязи под черным ледяным дождем.

— КРУГ ЧЕТВЕРТЫЙ —

Скупцы и расточители, таскающие каменья и ведущие вечный спор.

— КРУГ ПЯТЫЙ —

Гневные и ленивые, ведущие вечную драку, погруженные по горло в Стигийское болото.

— КРУГ ШЕСТОЙ —

Еретики и лжеучителя, лежащие призраками в раскаленных могилах.

— КРУГ СЕДЬМОЙ —

Насильники над ближним и над его достоянием

(тираны и разбойники), погруженные в реку кипящей крови.

Насильники над собой: самоубийцы, превращенные в плачущие и жалующиеся деревья, терзаемые гарпиями; насильники над своим достоянием (игроки и моты), разрываемые на части гончими псами. Насильники над божеством (еретики), изнывающие в знойной пустыне у горящего потока.

Насильники против естества (содомиты), бегущие под огненным ливнем. Насильники против искусства (лихоимцы), сидящие под огненным ливнем с висящими на шее гербами.

— КРУГ ВОСЬМОЙ —

Обманщики: сводники и обольстители, бредущие двумя потоками и бичуемые бесами.

Льстецы, влипшие в кал зловонный.

Виновные в симонии[20], святокупцы, маги, гадатели, прорицатели, мздоимцы, лицемеры, воры, превращенные в змей. Лукавые советчики, охваченные пламенем. Зачинщики раздора, алхимики, пораженные лишаем и проказой. Лжесвидетели и фальшивомонетчики, горящие в огне.

— КРУГ ДЕВЯТЫЙ —

Предавшие родных, родину, единомышленников, друзей и сотрапезников, благодетелей, предатели величества Божиего и человеческого. Все вмерзли в лед, А наиболее виновных пожирает Люцифер.

Пьетро потер голову. Он думал о Марчелло. Актере, распятом между красными занавесями театра Сан-Лука. Об исповеднике из Сан-Джорджо, подвешенном к капители на фасаде церкви в разгар грозы. Виравольта тяжело вздохнул. Интуиция его не подвела. Сейчас он прикоснулся к чему-то запретному. Но Пьетро чувствовал, что им манипулируют, и ио мере того, как осознавал это, в нем все сильнее росла подспудная и мрачная тревога. Дьявол привел его сюда, как твердая рука простую марионетку. Черная Орхидея дергался на веревочках кукловода, и его независимый характер не желал с этим мириться. Не стоит тешить себя иллюзиями: основной принцип построения сей загадки базируется на «Аде», но в этом открытии нет его заслуги. Это плод чужой сильной воли, приглашавшей Пьетро сыграть в игру, решить ребус с тухлым запашком. И вот это Виравольте ничего хорошего уже не сулило. Его глаза с напряженным вниманием изучали строки рукописи. Марчелло распяли…

В круге первом, в лимбе, Данте описывает схождение Христа в ад.

«Теперь мы к миру спустимся слепому, —

Так начал, смертно побледнев, поэт. —

Мне первому идти, тебе — второму».

Пьетро снова испытал шок, получив окончательное подтверждение тому, что его подозрения были более чем обоснованными.

«Я был здесь внове, — мне ответил он, —

Когда при мне сюда сошел Властитель,

Хоруговью победы осенен».

Значит, больше уже никаких сомнений. Именно эти стихи были вырезаны на теле Марчелло! Броцци подумал, будто это какие-то библейские строфы, но точного источника указать не смог. Сенатор Джованни Кампьони, в свою очередь, тоже был уверен, что где-то их читал, но вот где?.. Ответ лежал у Пьетро перед глазами. В «Аду» Данте. Эти слова были вовсе не из Библии, а из литературного памятника периода гуманизма, откуда и черпал вдохновение их враг. И как это он, Пьетро, до сих пор не додумался?

В круге первом Данте встречает Гомера, Горация, Овидия и античных поэтов. А также императоров и философов: Сократа и Платона, Демокрита и Анаксагора, Фалеса, Сенеку, Евклида и Птолемея. Великих деятелей искусства и науки, единственный грех которых в том, что они не крещены. Христос снизошел к ним, ненадолго, в промежутке ме> ду своей смертью и воскрешением, задержался среди грешников. Его называли Властитель, поскольку в аду имя Его неназываемо. Осененный хоруговью победы, Он пришел возвысить Авеля, Моисея, Авраама и Давида и увести Израиль с собой на небеса.

«Христос в аду».

Пьетро откинулся в кресле, задумчиво поглаживая губу.

Теперь смысл инсценировки в Сан-Лука был ему ясен. Потому что именно картинку приготовил противник: картинку, навеянную воспоминаниями о Дантовом круге первом. Все непонятные доселе детали обрели смысл. Марчелло, великий деятель искусства и известный актер, был виновен в том, что предал свою религию, променяв на самую что ни на есть низменную деятельность: разве не являлся он осведомителем, доносчиком, шпионом… и одержимым сексом с мужчинами? Пьетро словно опять услышал слова Каффелли… «Марчелло был… потерянным человеком. Он… отказался от своей веры. Я помогал ему вновь обрести ее». И его распяли посреди театральной сцены. Последняя роль, последнее представление для Марчелло, великого актера труппы Гольдони! Марчелло отчаявшийся, измученный, двойственный! Одержимый грехом и загадкой собственной натуры… Марчелло, которому в наказание вырвали глаза.

Обреченный вечно искать Бога и никогда Его не лицезреть…

Пьетро покачал головой.

С его исповедником, Козимо Каффелли, та же история. В песне пятой людей вроде него уносит адский ураган, вместе с Тристаном, Семирамидой, Дидоной, Ланселотом и Клеопатрой… Священник из Сан-Джорджо, беспомощный флюгер во власти небесного гнева. Кара, предназначенная сластолюбцам.