Западня Данте - Арно Делаланд

— К этой тайне есть только один ключ, — сказал Пьетро. — И этот ключ зовется Огненные птицы. Мы должны найти того, кто дергает за веревочки. Теперь вам известно сообщение, переданное мне Кампьони. Он говорит, что у них намечается сборище в Местре, на материке. И состоится оно сегодня. Я там буду.

Снова повисло молчание.

— Это может оказаться ловушкой, — изрек наконец Виндикати.

— Тогда вы совершенно точно узнаете, Эмилио, кто наш враг. И если предположить, что дела пойдут плохо, вы потеряете только меня, который по-прежнему является узником республики. Не так ли?

— Сумеем ли мы отблагодарить Виравольту де Лансаля, ваша светлость? — обратился к дожу Виндикати. — Во всяком случае, стоит признать, что к расследованию этого дела он приступил с усердием и рвением. И при прочих обстоятельствах это могло бы показаться подозрительным.

— Для меня тут вопрос личной чести, ваша светлость, — заявил Пьетро. — Я такой же, как вы: не люблю, когда меня унижают. Все мои мысли заняты этими убийствами. Джованни Кампьони скрывает от нас еще какие-то сведения. И если я попаду в ловушку, то сенатор единственный, кто мог ее подстроить. Он окажется разоблачен. Если только сам не стал жертвой какого-нибудь гнусного шантажа… Но вот какое дело: мы решительно ничего не знаем о структуре противостоящей нам организации, и, похоже, Кампьони искренен, чего не скажешь о других… Постарайтесь узнать о нем побольше. И продолжайте допрашивать Спадетти: может, он и невиновен, как говорит, но я считаю, что на него оказывают давление, вынуждая молчать.

— Все это хорошо, но время поджимает, — проговорил Лоредано. — Французский эмиссар вот-вот прибудет, через месяц Вознесение, и карнавал завертится вовсю. Мы не можем испортить праздник и позволить сгустить над городом тени новых трагедий.

— Я отправлю с вами на материк людей, — сказал Эмилио Виравольте. — Быть может, это удобный случай продемонстрировать, что мы обнаружили заговор. Возможно, это остановит заговорщиков.

— Вы серьезно так полагаете, мессир? — Пьетро покачал головой. — Нет. Это слишком опасно, а рисковать нельзя. Мы даже представления не имеем не только о том, с какими силами столкнулись, но и как выглядит враг. Бить наугад — самый худший вариант из всех. Это может заставить их активизироваться и ускорить воплощение планов. Нам необходима разведка. Любым целенаправленным действиям предшествует разведка. Если мне удастся пролить свет на личности этих убийц, у нас появится преимущество, поскольку они будут считать, что все еще действуют в тени. Добавлю также, что совершенно не доверяю никаким другим агентам, кроме себя самого. Мне нужна пара лошадей, для меня и Ландретто. И сопровождение до окрестностей Местре. Это всё.

— Чистое сумасшествие, — пробормотал дож.

— Полнейшее, — согласился Пьетро.

* * *

Когда они вышли из зала Коллегии, где их принимал дож, Эмилио ухватил Пьетро за рукав и потащил в другое помещение дворца. Сенат заседал по субботам, а сейчас, в среду, зал был пуст. Здесь решались самые сложные проблемы венецианской дипломатии. И именно здесь обычно заседал Джованни Кампьони, а быть может, и некоторые тайные представители Огненных птиц. Эмилио с Виравольтой оказались одни в вычурном интерьере зала, размеры которого усилили предшествующее началу сражения одиночество, испытываемое в данный момент обоими мужчинами. Потолок огромного зала украшали фрески, среди которых выделялся «Триумф Венеции» работы Тинторетто.

Эмилио мрачно положил руку на плечо Пьетро:

— Ты сегодня рискуешь жизнью.

— Мы все рискуем куда большим. Венеция и я рискуем свободой.

— Должен тебе кое-что сказать. Дож тебе сообщил о приезде нового французского посла, прибывающего на следующей неделе. Он поручил мне проследить за его безопасностью и за тем, чтобы его приняли подобающим образом. В нынешней ситуации мне придется проявить куда больше осторожности, чем ты думаешь. Не только для того, чтобы посол ни в коем случае не прознал, что творится в Венеции, но и в целях его собственной безопасности. Я уже готов ко всему.

— Завтра мы будем знать больше, обещаю. Даже если мы движемся на ощупь, все равно продвигаемся вперед.

— Эскорт и лошади будут ждать перед дворцом через два часа. Собирайся.

Пьетро раздвинул полы плаща, положил одну руку на рукоять шпаги, другую — на пороховой пистолет за поясом.

— Заверяю вас, ваше превосходительство, достойный член Совета десяти, что я уже готов. — Он улыбнулся. — Нынче вечером Черная Орхидея едет любоваться птичками.

«Птицы соберутся полным составом в своей вольере; чтобы ими полюбоваться, нужно поехать на материк, на виллу Мора, что в Местре. Это развалины, но место идеальное, дабы многим согреться у большого костра и поделиться маленькими секретами. Однако внимание: как и на карнавале, требуется костюм.

Дж. К».

— Вы — Черная Орхидея? — Да.

— Тогда поехали. Скоро стемнеет.

Как и было оговорено, эскорт сопроводил Пьетро со слугой до материка. И на подъезде к Местре сопровождающие их покинули, оставаясь все же поблизости. Согласно договоренности, они не сдвинутся с места до возвращения Пьетро. И если он не вернется до рассвета, то немедленно известят об этом дожа с Эмилио Виндикати.

Уже много лет венецианцы искали на материке способы укрыться от удручающей городской жары. Загородные резиденции размножились, и частенько семьи целиком навсегда покидали лагуну, чтобы попробовать новую жизнь, приобретая обширные землевладения. Или же уезжали в конце недели — мужчины, женщины, дети и друзья, — чтобы устроить кутеж на какой-нибудь вилле, куда отправлялись поднабраться сил. И тогда затевали игры, закатывали праздники и банкеты, наслаждались радостями прогулок по садам и полям. Обладание домом на материке стало у аристократии настоящей манией. Пьетро с Виндикати, уж конечно, поинтересовались этой пресловутой виллой Мора, о которой говорил в записке сенатор Кампьони. Имя владельца виллы весьма упростило бы им дело, но здесь их ждал очередной тупик. Вилла Мора оказалась отнюдь не местом еженедельного паломничества некоего таинственного члена правительства, а руинами, на которые вот уже много лет не находилось покупателя.

На закате Пьетро со слугой были уже неподалеку от этого одинокого строения. Вилла находилась на границе Местре и соседней равнины с разбросанными там и сям тихими ложбинами. Опять стало прохладно. Виравольте еще с той самой грозы над Сан-Джорджо казалось, будто с климатом что-то неладно. Он соскочил с коня. Ландретто последовал его примеру. С того места, где они находились, виднелись полуразвалившаяся крыша и парк, окруженный темным массивом, заросшим ежевикой с чертополохом. Виллу окружала низкая стена из потрескавшихся камней, тоже полуобвалившаяся. Надвигалась ночь, и туман, похожий на тот, что сопровождал их во время поездки на Мурано, постепенно обволакивал окрестности. Рожденный в лагуне и принесенный ветром или поднимающийся прямо из земли, он расползался прозрачными обрывками между остатками заброшенных фонтанов, высохших бассейнов и остовами покосившихся колонн. Пьетро вздрогнул. Ничего удивительного, что Огненные птицы избрали это местечко своей тайной загородной резиденцией. Вилла с растрескавшимися стенами, запущенными садами и разрушенной аркой, от которой осталась половина, представляла собой весьма мрачное зрелище. Доносившийся издалека лай собак усугублял мрачность атмосферы. Растущие повсюду тисы и кипарисы окружали этот печальный периметр, подобно кладбищенским стелам. И кстати говоря, буквально в нескольких десятках метров от виллы находилось кладбище, и на фоне неба вырисовывался лес крестов, пестрящий множеством белых обелисков — воздетых рук, молящих о милосердии ночь, в которую они скоро погрузятся.