Я из Железной бригады - Виктор Мишин

Нет, это не прикол. Мы показали немцам, из чего мы сделаны. В том месте, где был проход через заграждение, сделанный немцами, мы пролетели как вихрь. Даже я делал все, что только мог, чтобы не уступать ребятам в передвижении на лошади. Немцы, конечно, пытались стрелять, мы же, не отвечая, прижавшись к шеям лошадей, сливаясь с ними в одно целое, просто неслись мимо.

Миновав траншеи и кусок небольшого поля, выскочили в какую-то деревню… и охренели от увиденного. Войск тут было… Наверняка целый полк. Показал солдатам, что едем насквозь, устремился напрямик. Враги были явно не готовы к такой наглости. Это как я в прошлый раз, прикинувшись немцем, бродил у них по лагерю, так и сейчас. Все были заняты своими делами, даже оружия не видно у многих, а увидев нас, еще и застывали в ступоре. Миновав деревню, даже не понял, стрелял ли по нам хоть кто-нибудь, и, проехав несколько километров, заехали в рощу и встали. Коняги уже с пеной у ртов, надо дать им отдохнуть.

– Все целы? – первым делом спросил я.

– У меня лошадь зацепили, суки, – отозвался один из Алексеев. Значит, все-таки стреляли.

– А меня того, командир, пометили чуток, – тихо сказал Петр.

– Сильно? – увидев, что Петро отрицательно качает головой, продолжил, обращаясь к ефрейтору: – Старый, давай, помоги Петру, нужно торопиться.

– А у самого-то на халате чего, кровь? – спросил вдруг Старый. Я не понял сначала, но он указал рукой на мой правый бок. Я оглядел себя и, заметив красное пятно, дотронулся рукой, чуть надавив в этом месте. Черт!

– Зацепили все же, мать их за ногу, – выматерился я. – Даже не понял, когда и попали-то.

– Немудрено, в такой-то скачке, – повел плечом Старый.

– Занимайся Петром, мне вон Лешка поможет.

Рана была несерьезной, скорее всего, поэтому и не почувствовал момент попадания в меня пули. Кто-то все же в меня шмальнул, но попали интересно. Пуля, как описал Алексей, проделала на коже борозду длиной в ладонь. Это явно за счет того, что скакали мы пригнувшись. Сидел бы чуть прямее и, возможно, попали бы куда-нибудь в почку. Бинт был, поэтому, быстренько сходив по-маленькому на кусок в виде подушки, приложил к ране, а Лешка все замотал потуже, чтобы не свалилась. Один черт свалится, конечно, но не быстро. Боли я пока не ощущал, так, небольшой зуд, вполне себе терпимо. Чего-то много мне в этом времени достается… Сам виноват, суюсь всюду, чего ж плакать теперь? Хорошо хоть так, а могло и хуже получиться.

– Что делать-то, командир? – Старый как всегда за старшего среди бойцов, подошел, закончив перевязку. – Залезли, а толку?

– Нужно укрыться, и будем следить, повезут ли наших генералов дальше, – сказал я, одеваясь и крутясь на месте, проверяя, не сковывает ли движений мой нынешний корсет.

– А ты думаешь, что они все еще в деревне? – скептически изогнув бровь, Старый посмотрел на меня.

– Скорее всего, так и есть. Сам подумай, времени у них не было, плюс немцы должны были доложить местному офицеру, кого они тащат. Представь, что это мы вышли из рейда и тащим «языков». Приходим в чужое подразделение, и что, прячем добычу?

– А с чего взял, что они не отсюда?

– Слишком куш большой, не местного розлива эти ухари. Тут что, полк? Или усиленный батальон? Да у них группа была численностью во взвод, нет, это не местные. Уровень армии, а то и фронта. Шутка ли, залезть так глубоко на территорию врага, да еще и охотиться на таких шишек, как наши штабные? Напомню, взяли штаб бригады, значит, повезут дальше как пить дать. Даже если они и местные, один черт, пленных генералов вражеской армии необходимо доставить куда-то повыше местного командования. Даже зная, что русские проникли в их тыл, отправку они не отменят, наверняка доложили в штаб, а оттуда будут подгонять.

И в этот раз я уже не ошибся. Наблюдатель, а им сейчас был молодой Иван, примчался в рощу и сообщил, что из деревни выдвигается конный отряд, с ними открытая коляска, наши точно там, он в прицел даже форму разглядел.

– Много охраны?

– Взвод! – Ванька выдохнул.

Да, охрана так охрана, не пожадничали немцы.

– Идем вперед, вдоль дороги и ищем место, Вань, ты назад, наблюдаешь, если изменят направление, догонишь. Смотри сюда! – я быстро развернул карту и указал на дорогу. – Она тут одна, но через пяток километров утыкается…

– В болото? – воскликнул Старый.

– Ну, Старый, ты же видел, во что сейчас это болото превратилось. А там, если заметил, низина.

– По коням! – выкрикнул Старый, первый забираясь на коня.

Да, отдохнули немного, всего около двух часов, но и это хлеб, надеюсь, лошадки выдержат. Хреново то, что для благородий у нас лошадей нет, придется кому-то идти пешком. Я даже знаю кому.

На выходе из рощи увидели чудную полянку, а на противоположном ее конце небольшую горку. Черт ее знает, как она тут образовалась, вроде вокруг вся местность ровная, а тут холмик какой-то, да еще весь обильно поросший мелкими елками. Спрятаться, как два пальца… Рассредоточились на этой горке и стали ждать Ивана. Вокруг – красота. Зеленые елки, припорошенные снегом, почти не выделялись среди полностью белого пейзажа.

– Братцы, внимательно, наших не заденьте, а то все будет зря.

Ванька примчался через двадцать минут, сообщив, что отряд движется медленно и впереди у них четверка всадников дозором.

– Расстояние между дозором и основным отрядом?

– Немного, думаю, даже видят друг друга.

– На полянке все не поместятся, – размышлял я. – Ванька и Петро, занимайте обратный склон, на вас дозор. Как мы начнем, убирайте этих конников.

– Есть! – Ребята помчались занимать позиции, а мы приготовились встречать охранный отряд вчетвером.

Взвода не было, загнул Ванька, подстраховался. Было двадцать человек. Полянка хоть и была небольшой, но все же спешить не пришлось. Ощущений от первого выстрела нет давно, слишком часто и много стреляю, поэтому воспоминаний никаких. Ветка ели, чуть сдвигаясь в сторону под действием ствола винтовки в моих руках, открывает отличный вид на поляну. Ствол чуть покрыт инеем, ничего, сейчас «потечет». На такой короткой дистанции небольшое увеличение прицела даже плюс, обзору не мешает. Я не разглядываю лица тех, кому «вынес» приговор. В прицеле появляется силуэт, я выбираю лишь конкретное место, куда попадет моя тяжелая остроносая пуля. Последний взгляд на приближающийся отряд, с единственной целью – распределить очередность. Выстрел. Снег, слетевший с ветвей елок, едва не падает за шиворот, осыпаясь на меня. Перевод прицела чуть влево. Выстрел…

Стреляли четко и наверняка, тем более что успели унять дрожь в руках после скачки. Двое моих ребят, которых посадил на обратной стороне, справились очень быстро, поэтому, когда мы успели проредить отряд наполовину, они уже вернулись к нам и помогли.

Все было… как в кино. Напрячься пришлось, несомненно, тут не было той дистанции, к которой мы уже невольно привыкли, сидя в обороне. Там есть время на обдумывание, тут не было. И расстояние всего ничего, и пленные несколько сковывали, да еще и осознание того, что где-то рядом, за спиной находятся враги, также не давало расслабиться, мы ж во вражеском тылу. По конным ранее мы уже стреляли всей командой, но не в таких условиях. Немного помогла скорость противника, все же они двигались в сопровождении коляски, а не скачут галопом, как мы до этого, но мазали все же много. А еще были попадания в лошадей, мне почему-то их было очень жалко, они так жалобно ржали, падая и переворачиваясь вместе с всадниками. Зато удивился, что почти не требовался контроль. Если всадник падал на всем ходу вместе с лошадью, однозначно не жилец. Меня тоже вон учили мои мучители быстро вынимать ноги из стремени, да только в такой ситуации это не реально. Местным легче, они на лошадках с детства, мне такое не дано, надеюсь, что временно.