Я из Железной бригады - Виктор Мишин

Сколько еще продолжалась бы наша беседа, неизвестно, только генерал вдруг вспомнил, что нужно торопиться, необходимо сделать для меня все бумаги. Он практически заставил себя попрощаться со мной, а уходил сильно задумавшись, будучи в очень подавленном настроении. А я сел писать. Эх, хорошо хоть уже что-то было готово, пока лежал тут, как знал, что отдам новую копию именно Маркову, уже кое-что сделал. Я-то собирался передать ее Антону Ивановичу, если случай будет, или просто пополнять помаленьку, а потом как получится. Но вышло все вот так. Я чувствовал какую-то симпатию к генералу Маркову, понимая, что он станет убийцей и, как бы смешно ни звучало, врагом народа, но он честный человек. Вся беда большинства честных людей в том, что они не могут подстраиваться под обстоятельства, а действуют так, как велит им сердце. Понятно, что правда каждого отдельного человека это всего лишь правда его самого, если хотите, придуманная этим самым человеком. Ведь как, почему между людьми существует вражда? Как в будущем будут ругаться, драться и попросту ненавидеть друг друга даже незнакомые люди. А все просто. Ты едешь на машине, кто-то в соседнем авто делает что-то неприятное тебе, просто меняет ряд, тормозит или, наоборот, быстро мчится, и нам уже не нравится, мы ругаем такого человека последними словами. А ведь в большинстве случаев эта неприязнь, ненависть лишь от того, что это именно ты так воспринимаешь ситуацию, а с другой стороны она может выглядеть совершенно иначе. Мы привыкли ругать людей за то, что они не такие, как ты сам, но ведь все люди разные, не бывает одинаковых людей и, соответственно, одинаковых мыслей. Вся твоя правда это лишь твоя правда и ничья больше, но человек так устроен, что любит навязывать другому свою волю и понимание ситуации, а не слушать здравый смысл или какие-то доводы. Раз кто-то поступил не как я, значит, он идиот, дурак и прочее, прочее, прочее. Можете плеваться, но это так и есть. Скажете, что я навязываю сейчас свое мнение? А то я не понимаю этого. Но в глубине души, если подумать, то это так и есть. Мы все хотим, чтобы другие люди были как мы, но это невозможно.

К вечеру я исписал всю бумагу, что была приготовлена заранее, а это немалые двадцать листов. С бумагой был напряг, дефицит. Мне удавалось ее покупать только благодаря помощи старшего медика. Тот поверил в мою болтовню о написании книги о войне и таскал мне драгоценную бумагу, беря какие-то смешные деньги. Конечно, на то, чтобы описать все, что было у меня в голове, мне бы неделю, без сна и отдыха, да вот незадача, нет у меня недели.

Спал ночью плохо и всего три часа. Уже в шесть утра ко мне явился порученец Маркова с документами и вещами. Мне предлагалось выезжать немедленно, о чем я сильно жалел. Хотел с ребятами проститься, а не вышло. Собрал то немногое, что было при себе в лазарете, и сообщил порученцу, что готов выдвигаться. Рука очень болела, но времени лечиться дальше не было. Впрочем, если поездка будет длинной, а она должна быть таковой, ибо враги стоят по всей границе и так просто сейчас в Европу не попадешь, то подлечусь в дороге.

Доставили меня на вокзал города Луцка, да, забыл сообщить, город-то оказался в руках наших войск. Я передал пакет с моим «сочинением» для Маркова, получил в ответ на руки немалую сумму денег и личный подарок Сергея Леонидовича. «Кольт 1911». Я их уже видел за то время, что нахожусь здесь, но себе не заводил такового по банальной причине. Не хотелось постоянно клянчить патроны для амеровской пушки. Эти пистолеты в основном использовали наши офицеры, наряду с «браунингом», в трофеях такого боеприпаса не было, а значит, я был бы сильно ограничен в этом плане. Пистолет выглядел совершенно новым, это было заметно. Вытащив его из кобуры, я покивал своим мыслям и убрал ствол обратно. Надеюсь, в Европе в ходу такой боеприпас, а то сотни патронов, которые мне передали с пистолетом, надолго не хватит.

До отправления поезда оставалось двадцать минут. Решив перекусить, да и не известно, когда и где я смогу найти пищу, направился к зданию вокзала, в нем располагался ресторан. Сейчас, без музыки и танцев, он казался покинутым, но еда там была. И уж совсем не ожидал, что чудеса продолжат меня настигать. В ресторан вошли три солдата, и я их мгновенно опознал. Это были мои друзья: Старый, Малой и Метла, в быту Иван Копейкин, Иван Терещенко и Алексей Метелкин.

– О, точно тут сидит! – воскликнул Метла.

– Здорово, братцы, – кивнул я. – Простите, что не удалось попрощаться, так вышло, – извинился я сразу.

– Хорош трепаться, – прервал Старый и меня, и парней. – Мы твои вещи принесли, винтовка, новый прицел на ней стоит, я пристрелял на триста, норма. Кинжал твой, от генерала, и остальное.

– Спасибо, ребят, – поблагодарил я, – жаль, что все так вышло. Вы в курсе?

– О чем жалеешь, что не позвал нас с собой? – вдруг спросил все тот же Старый.

– В смысле? – не понял я и удивленно уставился на него.

– А какой тебе смысл нужен, ваше благородие? Сам, значит, в Европу собрался, а мы тут расхлебывай? Не пойдет. Едем вместе!

Я охренел от услышанного.

– Не понял…

– Ворон, нам как рассказали в штабе, сам генерал к себе вызывал, мы сразу все трое прошение написали, и нас отпустили, – чуть не закричал в ответ Малой.

Охренеть, они что, с ума сошли, всем скопом? Так и спросил.

– Да привыкли мы к тебе, хоть и не было тебя долго. Всем в душу запала служба с тобой, – начал пояснять Старый, – да и когда еще енту Европу увидим? – И все заржали, вместе со мной.

Поел я быстро, точнее, парни набрали продуктов в ресторане, потребовав все упаковать, и толпой побежали на поезд. Ехать нам в столицу, там собирают полк для отправки в Европу. Как мне чуть ранее пояснил порученец генерала Маркова, путь длинный, на север и потом морем. Так мы только в середине лета, скорее всего, прибудем на фронт. Ну и черт с ним, не так уж и торопимся. Тем более мне нужно руку вылечить.

Вспоминая историю, пытался определить, куда нас зашлют, но не вспоминалось что-то. Как-то не сильно я интересовался теми войсками, что на чужбине воевали. Слышал только, что были войска во Франции и в Греции вроде, скорее всего, куда-то туда и пошлют. А ничего так, правда, интернируют потом, но это будет после подписания большевиками мира. Но вот когда это случится, теперь непонятно, изменения-то видны уже. В армии, как парни рассказывают, брожения были, но жестко давились контрразведкой и жандармами. Многих офицеров и солдат повыдергивали из окопов, и больше их никто не видел. Из газет узнал о реорганизации правительства и роспуске Думы. Царь точно получил мои «писульки» и действует, причем жестко, как я и советовал. Смущает только вопрос, есть ли у него люди, на которых можно положиться, но тут увидел заметку в газете о назначении Деникина на место Алексеева. А уж заметка о попытке ареста и убийстве при оказании сопротивления генерала Рузского пролилась, как бальзам на душу. Все же хоть что-то, но я сделать смог, уже хорошо. А что из этого получится, будем посмотреть!

Конец первой части