Кафе маленьких чудес - Николя Барро

Да, в тоске и печали! Потому что стоило ей вспомнить про профессора Бошана, как у нее сжималось сердце. Пережитое было еще слишком свежо. Она бродила по замершему в тишине городу и при виде какого-нибудь особенно красивого палаццо или пустых гондол, покачивающихся в ожидании весны у Рива-дельи-Скьявони, или просто проходя по какой-нибудь живописной улочке, представляла себе, как это было бы, если бы рядом с ней шел профессор.

Уж слишком романтична была Венеция, чтобы бродить по ней одной. Неудивительно, что тоска напала на нее с удвоенной силой. Она мечтала о любви, это так. Но не о приключении с симпатичным (надо отдать ему должное) нахалом, который не успеешь и глазом моргнуть, как исчезнет. Итальянец по своей натуре не может пройти мимо хорошенькой женщины, не попытавшись ее завоевать, у них это вроде национального спорта.

Звонок прекратился.

Нелли отломила кусочек белого хлеба, сложенного двумя аппетитными треугольниками, между которыми лежала начинка из яиц и ветчины прошутто с каперсами, и принялась с удовольствием жевать.

Три дня, прошедшие после ужасного происшествия, когда она потеряла сумочку, сложились очень удачно. Утром она вставала, вдоволь выспавшись, что, как правило, случалось довольно рано. Затем в кафе на кампо Сан-Поло заказывала себе легкий завтрак, а потом гуляла по городу, открывая каждый раз новые улочки и кварталы. Она походила по лавочкам, где продавались маски, и в одной из них купила себе у молодой итальянки, которая сидела за столом и сама их разрисовывала, узкую голубую маску на глаза с золотой каемкой, даже не рассчитывая употребить ее когда-нибудь по назначению. Она, конечно же, еще раз побывала на площади Сан-Марко, осмотрела базилику, а затем сходила на экскурсию во Дворец дожей, посмотрела Зал Большого Совета и старые тюремные камеры, это было жутко, но увлекательно. В кафе под аркадами Пьяцетты попила вкуснейшего капучино, украшенного несколько искореженным сердечком, напоминавшим, кажется, ее собственное сердце, а за станцией вапоретто «Сан-Заккария», пройдя под каменными аркадами, очутилась в лабиринте маленьких улочек, где на каждом шагу попадались антикварные лавки с золочеными зеркалами и маврами в красных одеяниях, державшими в руках канделябры, магазинчики с канцелярскими товарами, где продавались изящно переплетенные записные книжки и подставки для писем, кондитерские магазины с печеньем амаретти в ярких обертках и горками белой нуги и обувные магазины, плотно уставленные роскошными туфлями красного бархата и шелковыми балетками всевозможных расцветок.

В витрине одного крошечного ювелирного магазинчика она, едва увидев, совершенно влюбилась в пару жемчужных сережек, и ей не оставалось ничего другого, как купить их под восторженные возгласы продавщицы («Сhe bello!»[94]). Венеция была полна соблазнов, а вдали от дома, оказывается, привычные мерки не действовали. Нелли тотчас же вдела в уши розоватые, покачивающиеся на цепочках жемчужины неправильной формы. На обратном пути, спасаясь от дождя, она заскочила в отель «Метрополь». Там она почти два часа просидела, словно какая-то венецианская княжна, в роскошном ресторане, обставленном красной бархатной мебелью и восточными столами и сундуками, попивая чай из серебряного чайничка.

Накануне, гуляя по городу после обеда, она нечаянно набрела на музей Фортуни, который находился на маленькой площади Сан-Бенедетто. Она вышла из узенькой улочки и внезапно очутилась перед красноватым палаццо, второй этаж которого занимал музей – полный сокровищ волшебный чертог, в который попадаешь, поднявшись по деревянной лестнице с выщербленными ступеньками. Нелли побродила по просторному залу, который под вечер был почти безлюдным и больше напоминал ателье художника, чем музейное помещение.

На высоких стенах висели в полутьме огромные картины, между бархатных кресел стояли манекены в длинных, поблекших от времени платьях из плиссированной материи и художественные ширмы, за ними сквозь распахнутые тяжелые портьеры с фантастическими узорами открывался вид на высокую, украшенную росписью стену. В этом музее ты словно бы выпадал из потока времени.

Позднее, прохаживаясь вдоль Гранд-канала, Нелли обнаружила близ моста Риальто магазин «Венеция Студиум» с лампами Фортуни, о котором впервые услышала от приветливого официанта в «Сарацино». Шелковые светильники были развешаны в витрине среди драпировок из драгоценных винно-красных и сапфировых шалей и старомодных кошелок с кручеными шнурами, они действительно представляли собой нечто из ряда вон выходящее. К сожалению, и цены на них были такие же незаурядные. Во всяком случае это было слишком дорого для начинающей ассистентки из университета, еще не завершившей магистерскую диссертацию и привыкшей жить весьма экономно. Но все же Нелли никогда прежде не приходилось видеть светильники, способные создавать такое магическое настроение. Они невольно навевали мысли о «Тысяче и одной ночи», о старинных султанских дворцах и окутанных ночной тьмой внутренних двориках, где среди зеленой листвы светятся апельсины.

Нелли как зачарованная разглядывала все эти роскошные ткани и золотые огни. Под потолком висели лампы пошире, сделанные в форме плоской, обращенной вверх чаши, но больше всего Нелли понравились узкие светильники колпачком вниз, украшенные шелковыми кисточками. Но лучше всех была одиночная лампа, подвешенная как восточный фонарь, на подставке медного цвета. Этот изумительный шелковый торшер замечательно подошел бы к креслу в уголке для чтения. Нелли все время кружила возле него, разглядывая с разных сторон, пока наконец продавец не обратился к ней со словами: «We ship all over the world»[95]. Нелли кивнула, сказала спасибо и с сожалением покинула магазин.

В задумчивости она сидела на ступенях, уставив неподвижный взгляд на Гранд-канал и выраставшие из воды пастельные дворцы на другом берегу. Мимо протарахтел вапоретто, за ним водное такси. Нелли все еще не переставала удивляться, что такое возможно в современном мире. Плавучий город, в котором вместо дорог каналы, а улицы безраздельно принадлежат пешеходам. Город, где не ездят никакие машины. Она только было собралась вынуть из пакета второй трамеццино, как снова зазвонил мобильный телефон. Она кинула взгляд на часы. Кажется, этому Валентино никогда не надоест ей названивать! Теперь он уже звонит каждые десять минут! Нелли со вздохом отложила трамеццино и вынула из сумочки мобильник.

Но на этот раз на дисплее появился не итальянский номер, а французский. Со смешанными чувствами Нелли поднесла телефон к уху:

– Да, слушаю вас.

Услышав возмущенное фырканье, она даже без слов сразу поняла, что это была Жанна. Затем на нее обрушился целый каскад упреков:

– Нелли! Да что ж это такое, честное слово! Почему ты не подходишь к телефону? Я сегодня нашла в почтовом ящике твою странную открытку. Ты действительно умеешь напугать человека! Что это значит, что ты будто бы уехала путешествовать и тебя не будет четыре недели? Где ты там сейчас? С тобой все в порядке?