Веселая поганка - Людмила Милевская

Маруся примерно так ему и сказала, хоть он и не спрашивал.Потом она села за руль, лихо выкатила «Жигуль» из гаража, резко затормозила,покинула автомобиль, хлопнув дверцей так, что меня в багажнике аж закалдобило,крикнула «вот и все дела!» и вспомнила про мани.

Американец мой доллары свои отдал да так и застыл перед«Жигулем» в молчании. Я страдала, что не могу посмотреть на выражение его лица.Пришлось ограничиться чистой фантазией.

— А Софья Адамовна где? — понуро поинтересовался он, видимоне испытывая уже без меня прежней уверенности.

— Дак в подвал же полезла за картошкой, — отрапортовалаМаруся и добавила: — Говорила ж я вам.

— Да-да, припоминаю, — рассеянно подтвердил американец,думаю, не сводя глаз с «Жигуля».

И наступило молчание.

«Не ляпнула бы ему Маруська от лишнего рвения про пол свойхлипкий, — с опаской подумала я. — Совсем мужик испугается. Они, американцы,народ нервный, достатком избалованный, не подозревают, что за машиной можнособственными ногами бежать, сидя на ее же сидении.»

Маруся про пол не ляпнула, произошло все хуже, гораздо хуже.Иноземец постоял-постоял в глубокой задумчивости и наконец подал голос, робкий,правда, но озабоченный.

— Вы мне покажете как это водить? — спросил он. — Наверноесть свои тонкости?

— Еще сколько! — бодро заверила Маруся и снова полезла заруль.

Меня в багажнике аж подкинуло, когда рухнул на сидение еецентнер с гаком.

— Подь сюда, иностранец, — нежно подозвала моего американцаона. — Слышь, я прямо вся тебе говорю: тачка классная и на ходу. Будешь,буржуй, меня благодарить, еще не раз меня вспомнишь.

Здесь Маруся не обманула, в дальнейшем так и произошло:американец вспоминал ее много раз, можно сказать на каждом шагу, точнее накаждом километре, а пока он был весь в сомнениях.

— Полагаете, машина поедет? — осторожно спросил он.

— Ну-у, — обиделась Маруся, — точно знаю. Мелочи только надоусвоить кое-какие. Когда заводить будешь, слышь, иностранец, подсос невыдергивай — карбюратор переливает. Так, поддернешь чуть-чуть и сразу взад, иключ зажигания, слышь, поворачивай нежненько, иначе втягивающее реле несработает, замыкает там что-то. Понял?

— О, да, — промямлил американец.

— Вижу, понятливый у вас мужик, — похвалила Маруся. — Стретьей скорости, слышь, на четвертую перегазовывай — синхронизатор накрылся.Забудешь — без коробки останешься. Стук и хруст под днищем — ерунда, плюнь изабудь, это подвесной подшипник последние дни доживает, но тебе хватит. Понял?

— Понял, — ответил американец, в голосе его сквозилобеспокойство.

Маруся, беспокойство заметив, решила насчет меня удочкузакинуть.

— Эх, жалко старушка за картошкой полезла, — сказала она, —старушка бы тебе помогла. Она в этом деле сильно петрит — инженер, не то что я— философ. Сколько мы с ней под этой тачкой полежали, под мужиками столько небыли!

И Маруся заржала чему-то, мыслями навеянному. Американец женачал серьезно сникать.

— И все же, — озабоченно сказал он, игнорируя намеки настарушку, — хотелось бы знать про подшипник подвесной. Может его сразу поменятьлучше?

— Он еще километров триста протянет, а то и больше, —оптимистично заверила Маруся и продолжила перечислять недостатки своего«Жигуля».

Проще было сразу назвать то, что там было в порядке —лобовое стекло. Новенькое, месяц назад поменяли — старое вылетело к чертовойматери прямо на дорогу. Все остальное в этой машине могло работать только вусловиях нашей русской действительности, щедро сдобренной отборнейшим матом. Нестоило об этом и говорить, короче. Однако, Марусе хотелось подробностей.

— Левый стоп, слышь, иностранец, не работает, — похвасталаона, — а когда будешь включать правый поворот, не забудь по баранке посильнейдолбануть — сам не включится.

— Простите, что я должен сделать? — учтиво осведомился мойбедный американец.

— Стукнуть по баранке, — перевела на доступный язык Маруся.— Да бей, не бойся, выдержит, чай не американская. Быструю езду любишь?

— О, да! — обрадовался бедняга.

— Так не гони, слышь, буржуй, не гони — колесаразбалансированы и смысла балансировать их нет, резину все одно скоровыбрасывать. Капот, слышь, открывается плоскогубцами. За тросик, что торчит изпод решетки радиатора, подцепи и… Багажник у меня вообще не открывается, ты еголучше не тронь.

— Не открывается? — изумился американец.

— Ну, если только изнутри. Аккумулятор дохленький, но ещенедельку послужит, а если все же сдохнет — толкай. У рулевого приличный люфт,так что по прямой не слишком наяривай, больше зигзагом, зигзагом передвигайся.

— Зигзагом, это как?

Видимо Маруся показала жестами, потому что он трагичноохнул.

— Да, так и виляй. Ничего, — успокоила она, — быстропривыкнешь. И главное, слышь, я тебя прямо вся прошу: резко не тормози. Ни вкоем случае, а то колодки от левого переднего диска впереди тебя окажутся.Старушка туда вместо утерянных шплинтов стомиллиметровые гвозди вставила.

— Какая старушка? — наконец заинтересовался американец.

— Ой, да Сонька наша! Ну, ты с ней пришел.

— Софья Адамовна?

— Ну да, мы-то ее так не зовем. С трех лет в один горшокделали, так что старушка мне она.

— Она в этом что-то понимает? — с беспредельным удивлениемспросил американец.

— Еще как! — заверила Маруся. — Не знаешь ты наших баб.Старушка, слышь, буржуй, загнула их…

— Вы о чем? — опешил бедняга.

— Да про гвозди я, что вместо шплинтов. Старушка — затейница— загнула их, ну чтоб не повылетали, но я туда месяца три носа не казала, такчто, иностранец, поаккуратней. Эх, жаль за картошкой полезла она, старушка, ато бы сейчас глянула. В этом она петрит, дай бог каждому.

— Так может ее подождем? — предложил американец,пропитавшись ко мне пиететом.

Я пришла в ужас. Этого еще не хватало! Сколько же мне вчертовом багажнике придется сидеть, если еще и ждать начнут?

— Да не-ее, чё ее ждать-то? В дороге разберетесь, —оптимистично пояснила Маруся.

«Господи, что она несет! Что несет!» — испугалась я, ноамериканец проглотил — не понял, а может уже и не мог понимать — зашелся отнаплыва информации.

— О, чуть не забыла, — гаркнула Маруся тоном, несущим людямрадость, — топливный шланг из карбюратора уже раза три на ходу выскакивал, тыего проволочкой прикрути, а то сгоришь еще к лешему. Ай, давай лучше яприкручу.