Принцесса ада - Гарольд Шехтер

Появившись 9 мая в офисе шерифа Смутцера, местный провидец по имени Джесси Дикенсон объявил, что он способен установить местонахождение миссис Ганнесс, которая все еще находится в Ла-Порте. «Если у Лэмфера сохранилась какая-нибудь ее вещь, – заявил Дикенсон, – с ее помощью я найду, где прячется убийца. Тогда тайна будет раскрыта»12.

Миссис Джеймс, еще одна провидица и устроительница спиритических сеансов из Милуоки, по звездам определила, где теперь живет Белль Ганнесс. «Это может быть Мичиган-Сити, Форт-Уэйн или Терре-Хот. Переодевшись мужчиной, Ганнесс устроилась работать на какой-то конный двор»13.

Лавина подобных сообщений породила иронические комментарии в прессе. Одна газета советовала «крупным женщинам не выходить из дому, дабы их не задержали, приняв за Белль Ганнесс». Какой-то шутник утверждал: раз Белль видели в одно время в самых разных местах, то она, по-видимому, уже решила задачу мгновенного перемещения в пространстве»14.

Однако шериф Смутцер, убежденный, что Белль умерла, придумал для доказательства своей правоты новый, и, как написала одна чикагская газета, «оригинальный, не похожий ни на один из применявшихся ранее, подход к раскрытию убийств». В субботу, 9 мая, он объявил, что воспользуется помощью золотоискателя Луиса Шульца, двадцать лет промышлявшего в каньонах Колорадо и Калифорнии. В понедельник Шульц установит на ферме промывочный желоб и будет искать в золе из подвала золотые зубы погибшей миссис Ганнесс.

«Дайте мне время, – сказал Шульц, – я промою все до песчинки. Если зубы там, я их найду. Даже если от сгоревшей не осталось и следа, ее зубной протез все еще там».

С золотоискателем согласился и дантист Нортон. «Год назад я делал для Ганнесс протез. Она заплатила сорок долларов за два визита, – сообщил доктор репортерам. – Так как у нее отсутствовали все нижние резцы, на два премоляра я поставил золотые коронки с четырьмя фарфоровыми зубами, укрепленными с внутренней стороны шиной из золота высокой пробы. Если женское тело, найденное в руинах, принадлежало миссис Ганнесс, ее протез можно будет найти. Огонь пожара неспособен сжечь фарфор и расплавить золото»15.

Смутцер выступил со своим заявлением после долгого дня бесплодных поисков. Впервые с начала раскопок в «саду смерти» не нашли ни одного нового тела. К вечеру, когда землекопы отложили лопаты, толпа, нахлынувшая на ферму еще утром, не могла скрыть удивления. Люди считали, что тела жертв Белль Ганнесс зарыты на каждом квадратном метре ее участка16.

В воскресенье 10 мая копать не планировали. Причиной тому были не только религиозные соображения, но и ожидавшийся небывалый наплыв зевак. Им будет позволено «беспрепятственно осматривать весь участок, кроме погреба и развалин дома».

Чтобы заработать на лихорадочном интересе к личности Ганнесс, компания «Лейк Эри энд Вестерн рэйлроуд» организовала специальные экскурсионные поезда из Индианаполиса и Чикаго. В каждой гостинице Ла-Порта и близлежащего Мичиган-Сити приготовили дополнительные спальные места, поставив кровати даже в коридорах. Ресторанная выручка била все рекорды. Казалось, в городе, по выражению одной из местных газет, «проходила ярмарка или грандиозный съезд».

Транспортные компании нанимали дополнительных извозчиков, курсировавших между станцией и фермой. По оценке одного из них, в воскресенье, движимые нездоровым любопытством, в Ла-Порт нахлынут не меньше десяти тысяч приезжих, «что составит три четверти от численности населения города»17.

Предсказания субботних газет не сбылись: десять тысяч любопытных в Ла-Порт не приехали. По самым скромным подсчетам, в воскресенье 10 мая там побывало шестнадцать тысяч, а может быть, даже больше двадцати. В пять утра прибыл первый экскурсионный поезд, и в течение всего дня из переполненных составов высыпали на перрон сотни новых приезжих. На станции их поджидали извозчики, предлагавшие за стандартную цену – десять центов – доставить на ферму. Правда, там седокам сообщали, что обратный путь длиною в милю обойдется уже в четверть доллара1.

Шоссе на Ла-Порт еще до полудня заполонили всевозможные средства передвижения. Полсотни автомобилей из Чикаго, Саут-Бенда, Мичиган-Сити, Элкхарта, Гошена, Найлза, Мишоки и других городов Среднего Запада везли элегантно одетую публику. Ехали экипажи, кареты, повозки, телеги, фургоны, катила на велосипедах молодежь, двигалась целая армия пешеходов. Мамаши толкали перед собой детские коляски, хромали на костылях старые солдаты. Опасаясь то и дело прорезавших толпу мотоциклистов, ветераны «соперничали друг с другом за место на дороге». Удивительно, что в такой толчее произошла всего одна авария: автомобиль напугал лошадь, запряженную в повозку Бенджамина Занелара, и в результате его жена, выпав из экипажа, сломала руку2.

На ферме воцарилась праздничная атмосфера. Газетчики сравнивали происходившее с ярмаркой, игровой площадкой и «парком развлечений в разгар воскресного дня»3. Лоточники с мегафонами рекламировали свой товар – попкорн, арахис, лимонад. Около ямы, откуда совсем недавно извлекли останки двух несчастных, дородный детина продавал «пирожные и розовое мороженое»4. Несколько молодых людей, нанятых по случаю владельцем местной типографии, торговали почтовыми открытками. За одну просили десять центов, за три – двадцать пять. Изображение расчлененного тела Хельгелейна разошлось за несколько минут, большим спросом пользовались почтовые карточки с черепами. Предлагали панорамные виды фермы, фотоснимки Белль и ее детей, открытки с фотографиями мужчин, которые, стоя по колено в земле, раскапывают могилы. Некоторые посетители фермы, нацелив объективы собственных фотоаппаратов, заставляли родственников позировать на краю могильных ям или на фоне развалин сгоревшего дома5. Сновавшие в толпе предприимчивые юнцы продавали части скелетов, найденных в «саду смерти», однако вскоре покупатели догадались: вместо реликвий им всучили осколки свиных костей. Другие охотники за сувенирами подбирали обломки кирпичей, обугленные куски печной трубы, гнутые гвозди, закопченные обувные пуговицы и даже отламывали ветки с фруктовых деревьев. Джо Цанер – член бейсбольного клуба из Саут-Бенда – «разжился старым кофейником и потрепанного вида башмаком»6.

Некоторые, не обращая внимания на охрану, забирались в руины подвала и выносили оттуда полные мешки обломков и мусора. Другие в поисках зловещих сувениров копались в грязи разрытых могил. Одна миловидная женщина, «подхватив подол нарядного платья, несла в нем часть собачьей тушки. Дама считала, что Ганнесс испытывала на несчастном животном тот яд, которым травила своих жертв»7.

Самые первые, прибыв на ферму, кинулись прямо к каретному сараю. Шериф Смутцер, стоявший снаружи, организовал очередь посетителей и партиями в несколько человек разрешил им осмотр импровизированного морга. Однако к девяти утра толпа стала неуправляемой, и сарай пришлось запереть. Несколько расстроенных женщин «с криками разочарования бросились к маленькому красному строению… Чтобы заглянуть внутрь, они голыми руками расковыривали щели и трещины». Мужчины же, «подсаживая друг друга, заглядывали в окно, а снизу на прильнувшего к стеклу зеваку покрикивали желающие занять его место»8.