Влияние морской силы на историю. C предисловием Николая Старикова - Альфред Тайер Мэхан

Лица, знакомые с современными теориями и дискуссиями, касающимися тактики и вооружения флотов, найдут в этой старой по времени заметке не совсем устарелые по существу идеи. Брандер исчез из флотов, «скорость которых он замедлял». В бурную погоду малое судно должно всегда идти сравнительно малой скоростью. При умеренном волнении скорость миноносок, как принято теперь считать, должна упасть с двадцати узлов до двенадцати и менее, так что семнадцати-девятнадцатиузловой крейсер может либо совсем уйти от преследующей его миноноски, либо держать ее на дистанции, досягаемой для его тяжелых орудий и скорострельных пушек. Эти миноноски – мореходные, «и полагают, что они могут держаться в море при всякой погоде; но находиться на миноноске длиной в 110 футов при сильном волнении моря далеко не приятно. Жара, шум и непрерывные вибрации машин достигают невыносимой степени. Приготовление пищи немыслимо, да, говорят, если бы последняя и приготовлялась хорошо, то немногие смогли бы оценить это. Иметь необходимый отдых при этих условиях, сопровождаемых еще большой скоростью миноноски, весьма затруднительно». Предполагается строить миноноски большей величины, но фактор потери скорости в свежую погоду останется, если только размер минного крейсера не увеличится до пределов, при которых он будет снабжаться не только торпедами, но и другими орудиями. Подобно брандерам, малые минные крейсера будут замедлять скорость и усложнять эволюции флотов, которые они сопровождают[23]. Исчезновение брандера, как говорят, было ускорено введением разрывных бомб, или гранат; и не невероятно, что передача торпед на суда более крупного класса положит конец существованию специально минных крейсеров для сражений в открытом море. Брандер продолжал употребляться против стоящих на якоре флотов до эпохи гражданской войны в Америке; и миноноска будет всегда полезна на небольшой дистанции от своего порта.

Третья фаза морской практики двухсотлетней давности, о которой упоминается в вышеприведенном извлечении, включает идею, хорошо известную по современным дискуссиям, а именно образование групп судов. «Идея соединения брандеров с боевыми судами для образования нескольких групп, каждая из которых снабжена всеми средствами нападения и обороны», была на время принята, ибо нам известно, что впоследствии от нее отказались. Соединение судов флота в группы по два, по три и по четыре – специально для совместного действия – имеет теперь много сторонников в Англии; но во Франции идея эта встречает сильных противников. Конечно, ни один вопрос этого рода, как бы обстоятельно он ни обсуждался его защитниками или противниками, не может быть решен суждением одного человека, и вообще до тех пор, пока время и опыт не скажут своего веского слова. Можно, однако, заметить, что в хорошо организованном флоте есть две степени командования, сами по себе настолько естественные и необходимые, что их никогда нельзя ни игнорировать, ни уничтожить; это – командование всем флотом как одной единицей и командование кораблем как самостоятельной единицей. Когда флот становится слишком велик, чтобы им мог управлять один человек, он должен быть подразделен, и в пылу сражения практически образуются два флота, стремящиеся к одной цели. Так, Нельсон в своем благородном приказе под Трафальгаром сказал: «Мой помощник, после того как ему станут известны мои намерения (заметьте слово после, так хорошо определяющее функции главнокомандующего и следующего после него офицера), будет самостоятельно руководить линией для нападения на неприятеля и для нанесения ему ударов до тех пор, пока суда его не будут взяты в плен или уничтожены».

Величина и стоимость броненосца наших дней делает маловероятной такую численность флота, которая требовала бы его подразделения; но это не влияет на вопрос о вышесказанной группировке судов. Если смотреть только на принцип, лежащий в основе теории, и игнорировать кажущуюся тактическую неловкость предположенных специальных групп, то вопрос сведется к следующему: нужно ли вводить между двумя естественными инстанциями – адмиралом и капитанами отдельных кораблей – третий искусственный фактор, который, с одной стороны, частично заменит власть верховного начальника, а с другой – стеснит свободу действий командиров кораблей? Дальнейшее затруднение, возникающее из узкого принципа поддержки отдельных судов, на котором покоится групповая система, состоит в том, что когда сигналы не могут более быть видимы, обязанности капитана по отношению к своему кораблю и к флоту в целом усложнятся необходимостью соблюдать известные отношения к определенным кораблям; в конце концов, эти корабли выдвинутся для него на первый план, что является злом. Групповая организация была испытана в стародавние времена и в результате этого испытания исчезла; удержится ли она в реставрированной форме, покажет будущее. Можно сказать, прежде чем оставить этот предмет, что как порядок плавания, соответствующего походному маршу армии, широкое разделение судов на группы имеет свои преимущества: оно сохраняет известный порядок, не требуя строгой точности в позиции, неустанное соблюдение которой днем и ночью должно быть тяжелым бременем для капитана и для палубных офицеров. Такой порядок не должен, однако, дозволяться, пока тактическая подготовка флота не достигнет большой высоты.

Возвращаясь к вопросу о брандерах и миноносках, заметим, что часто говорят, будто последние будут играть главную роль в тех общих свалках (mêlées), которые непременно должны следовать за яростными столкновениями между враждебными флотами. В дыму и смятении этого часа и открывается поприще для миноносок. Это, конечно, звучит правдоподобно, и миноноски несомненно обладают мобильностью, которая отсутствует у брандеров. Однако mêlée двух флотов не была самой благоприятной обстановкой для брандеров. Я цитирую здесь другого французского офицера, рассуждения которого об англо-голландских морских сражениях, недавно напечатанные в одном журнале, особенно ясны и поучительны. Он говорит:

«Правильность и ensemble, достигнутые за последнее время в движении эскадр, не только не помешали прямым действиям брандера, деятельность которого была сведена совсем или почти к нулю в беспорядочных сражениях войны 1652 г., но скорее благоприятствовали им. Брандеры сыграли весьма важную роль в сражениях при Ловестофте, в Па-де-Кале и при Норд-Форланде. Благодаря хорошему порядку, сохраняемому линейными кораблями, артиллерия могла лучше защищать эти зажигательные суда, которые с гораздо большим эффектом, чем прежде, можно было направить к ясной и определенной цели»[24].

Среди хаотических mêlées 1652 г. брандер «действовал, так сказать, один, ища случая сцепиться с неприятелем, подвергаясь риску ошибки, беззащитный против орудий неприятеля, почти уверенный, что он или будет потоплен или сгорит бесполезно. Теперь, в 1665 г., все изменилось. Его добыча обозначилась ясно; он знает ее и легко настигает ее в относительно постоянной позиции, занимаемой ею в линии неприятеля. С другой стороны, корабли соединения, к которому принадлежит брандер, не теряют его из виду. Они сопровождают его насколько возможно дальше, прикрывают его огнем своей артиллерии, пока он не достигнет цели, и освобождают его, не давая ему сгореть, если бесплодность его попытки выясняется своевременно. Как видим, в подобных условиях его действия, хотя и рискованные (это и не может быть иначе), все-таки приобретают больше шансов на успех». Эти поучительные строки нуждаются, быть может, в том добавочном замечании, что нарушение строя у одной стороны, в то время как у другой сохраняется порядок, дает последней лучшие шансы для отчаянной атаки. Тот же автор, излагая историю исчезновения брандера, говорит: