Карьера подпольщика (Повесть из революционного прошлого) - Семён Филиппович Васильченко

они повернули за угол, пересекавшего центр города, проспекта.

Матвей отрицательно качнул головой.

— Нет, в сад он пошел бы прямее, через задние ворота. Идет в театр, кажется. Конечно: — переходит на ту сторону.

— Пойдемте и мы, — решил Матвей. Затем он вопросительно повернулся к Кларе.

— Нам сейчас может понадобиться ваша помощь, Клара. Может-быть, мне удастся проделать одну неблаговидную штуку с ним... Отчаетесь вы рискнуть вашей репутацией?

— А что надо сделать? — спросила с спокойной заинтересованностью девушка, взглянув черными большими глазами из-под угла наклона головы и образовавшегося таким образом косяка девичьих круглых бровей, что выходило по-мальчишески и нравилось, как она это знала, всем.

— Я не знаю, удастся ли это мне... Но вы сделаете вот что: когда он будет покупать билет и станет отходить от кассы, вы загородите ему дорогу, столкнитесь с ним, чтобы не дать ему двигаться, как-будто вы спешите взять тоже билет. Семен побудет в это время в стороне, чтобы тот его не увидел. А мне тем временем, может быть удастся сделать то, что я хочу. Отважьтесь на хулиганство?

Клара вспыхнула.

— А если не сумею?

— Тогда попробую сам, хотя это труднее.

— Ну, согласна на все.

— Даже хулиганить согласны?

— Согласна.

Семен пырнул локтем Матвея и шепнул:

— Втрескалась в тебя Кларочка, поэтому и согласна.

Матвей вспыхнул, всей пятерней схватил за бок Семена, улыбнулся ему, и прошипел:

— Молчи, чорт! — и, взглянув на Клару, указал затем на подъезд театра:

— Теперь, молчите. Идем.

Была пора действовать, ибо Развозов с своей барышней уже входил в подъезд. Матвей и его друзья сделали несколько быстрых шагов и непосредственно за преследуемыми вошли в вестибюль театра, минуя перепродавцов билетов и праздную публику, околачивающуюся у входа.

Развозов в растегнутом деми-сезоне и его барышня, круглолицая, пухленькая девица, жеманно озиравшая публику, подошли к кассе.

Следом за ними тут же очутились Матвей и Клара. Семен стоял у порога. Человек пять окружало кассу, ожидая очереди или разменивая деньги. Матвей стал с одной стороны Петьки, Клара осталась несколько сзади.

— На галлерею два билета, потребовал Развозов, доставая деньги, в то время, как девица остановилась рядом.

На галлерею билетов не оказалось. Балкон.

— А балкон сколько? Дайте два — балкон.

Матвей, не упуская ни одного движения своей поглощенной расчетом жертвы, слегка отстранил чуть поджавшуюся, когда он до нее дотронулся, „симпатию“ Развозова и одним взглядом уловил, как Петька сунул в карман пальто билеты и сдачу.

Этого ему только и нужно было. Матвей был воспитанником Кавалерской улицы. На его глазах некоторые соседские мальчишки делались карманщиками. Выполняя в городе различные поручения Закса и путешествуя то на пристань, то на вокзалы, он не раз видел их прямо на месте кражи «за работой». И для него самого, поэтому, было сущим пустяком вытащить у изменившего Кавалерке доносчика те театральные билеты, которые едва успел взять в кассе Развозов.

Только что Петька отвернулся от кассы, ища взглядом свою спутницу, как натолкнулся на загородившую ему дорогу Клару, видимо тоже стремившуюся к кассе за покупкой билета. Это вызвало секундное замешательство в движении Развозова и он, повинуясь толчкам встречной публики, задержался.

Матвей, между тем, предоставив занять место у кассы какому-то горожанину с дамой, в ту же секунду втиснулся между Кларой и Развозовым. Под толчки публики он скользнул рукой в карман Петьки, вынул у него билеты и, сделав Кларе движение глазами, отступил.

— Идемте домой. Билеты есть только на балкон.

Ни Семен, ни Клара не заметили, что сделал Матвей. Они только поняли по его злой удовлетворенной улыбке, что он не зря атаковал Развозова. Но что же он устроил? Развозов между тем повернулся к театральной лестнице, очевидно, не подозревая никакой пакости.

Клара и Семен вышли за Матвеем на улицу и перешли на другую сторону.

— Давай здесь подождем. Сейчес выйдет обратно наш щеголь, — сказал Матвей.

— Что вы ему сделали? — одновременно спросили Матвея брат и сестра, как только они остановились.

Матвей улыбнулся.

— Билеты на балкон, —сказал он, вынув из кармана только что вытащенные у Развозова билеты и показав их друзьям. Он перервал их и бросил на ветер.

— Вы вытащили у него?

— Да.

— Ну и жулик! С вами, действительно, знакомство вести опасно. Вы что захотите, то и сделаете... — удивилась Клара.

— Воровать я все-таки не собираюсь.

— Еще бы... Вдруг ловят нас всех на месте преступления: пропала и я и все на свете!

— Вы сердитесь?

— Нет. Интересно. Расскажу в гимназии, никто не поверит. А я для важности расскажу: именно потому, что никто не поверит. Только позавидуют, что я могу хвастать такими приключениями. Ворую билеты, скажу, у кавалера, который пошел в театр с моей соперницей. Все сочтут меня героиней.

Матвей улыбался. Он и Семен поглядывали на подъезд театра.

— Идет! —сказал Матвей. —Не солонно хлебал!

Действительно, в подъезде театра показалась пара, которой так были заинтересованы ожидавшие ее друзья.

Развозов был растерян и не знал, куда ему девать глаза. Девица раскраснелась, была в слезах, кричала на своего спутника. Очевидно, перед билетерами злополучная пара оказалась в скандальном положении людей, заподозренных в намерении пройти в театр «зайцами».

Приблизившись к выслеживаемым, трое молодых людей слышали, как Развозов пытался оправдаться перед девицей. Но для той его лепет был, очевидно, только маслом, вылитым в огонь.

Она вскипела, выругалась и, отвернувшись, зашагала прочь.

Развозов закричал, останавливая ее:

— Муся! Муся!

Девица прибавила шагу и стала удаляться еще быстрее, через секунду скрывшись в потемках улицы.

Развозов минуту растерянно постоял, колеблясь, очевидно, что ему предпринять, а затем махнул рукой и направился в сторону окраины тем путем, каким прежде шел в театр.

Матвей и его друзья быстро зашагали следом.

Теперь они шли значительно скорее.

Тем временем движение на улицах уменьшилось. Матвей предложил обогнать преследуемого другими переулками и соединиться с Сабининым и Сигизмундом возле Кавалерки.

Так и сделали. Пришли во-время. Нашли обоих товарищей, терпеливо ожидавших конца всего предприятия. Сигизмунд уже проводил Зосю.

То обстоятельство, что Развозов теперь был один, значительно упростило дело. Чтобы Клара не стеснила участников нападения, Матвей, обменявшись парой замечаний с Семеном, уговорился, чтобы кто-нибудь пошел с нею в сад. Решили, что это сделает Анатолий, которого Развозов легче остальных друзей мог узнать.

Только что шаги девушки и Анатолия смолкли, как показалась в освещении редких новопоселковских фонарей фигура Развозова.

—