Искупление Христофора Колумба - Орсон Скотт Кард

– Если никто из нас, то кто же сделал это? – спросил Хасан.

Кемаль вызывающе рассмеялся:

– Совершенно очевидно, что это был один из нас. Или, точнее, один из вас.

– Не хотите ли вы сказать, что мы сами подстроили все это? – спросила Тагири.

– Вовсе нет, – ответил Кемаль. – Но посмотрите на себя со стороны. Вы – сотрудники Службы, преисполненные решимости перенестись в прошлое и улучшить всю последующую историю. Предположим, в каком-то ином варианте истории другие работники такой же Службы, как ваша, обнаружили, что могут изменить прошлое и сделали это. Допустим, они решили, что самым страшным событием в истории человечества был последний крестовый поход, который возглавил сын генуэзского ткача. Почему бы и нет? В той истории Колумб направил свою неиссякаемую энергию на выполнение обета, который он дал непосредственно перед видением. Он доплывает до берега и приписывает свое спасение Божьему промыслу. Он отправляется в Крестовый поход, чтобы освободить Константинополь, и проявляет ту же одержимость и упорство, какие мы видели у него при выполнении другой его миссии. В конце концов, он возглавляет армию в кровопролитной войне с турками. Что будет, если он победит? Что если он уничтожит турок-сельджуков, а затем обрушится на все другие мусульманские земли, оставляя за собой реки крови и бесчисленные жертвы, как это делали и до него христиане-крестоносцы? Великая мусульманская цивилизация могла бы быть уничтожена, и кто знает, какие сокровища знаний исчезли бы вместе с ней. Что если этот Крестовый поход рассматривался, как самое худшее событие во всей истории, и сотрудники той Службы решили, как и вы, что они обязаны предотвратить такую возможность? В результате мы получили нашу историю. Опустошение обеих Америк. И в итоге – опять-таки господство Европы над всем миром.

Присутствующие смотрели на него, не находя слов, чтобы выразить свои мысли.

– Кто может утверждать, что изменение, внесенное в историю этими людьми, не привело к еще худшему результату, чем те события, которые они стремились предотвратить? – с недоброй усмешкой спросил Кемаль. – Самонадеянность тех, кто взял на себя роль Бога. Ведь именно это они и сделали, не так ли? Они сыграли роль Бога, точнее, Святой Троицы. Какой трогательной деталью был этот голубь. Да, пожалуйста, смотрите эту сцену хоть тысячу раз и каждый раз вы увидите, как эти жалкие актеришки, изображающие Троицу, обводят Колумба вокруг пальца, заставляя его отказаться от Крестового похода и отправиться в путешествие на запад, которое, в конечном итоге, привело к крушению мира. Я надеюсь, вы увидите в них самих себя. Все неисчислимые страдания в мире вызваны такими людьми, как вы.

Хасан шагнул к Кемалю, но Тагири встала на его пути.

– Возможно, вы правы, Кемаль, – сказала она, – но, может быть, и нет. Я не думаю, что их целью было убедить Колумба отказаться от Крестового похода. Для этого им достаточно было бы просто приказать ему оставить эту мысль. А они сказали, что, если он не справится с этой задачей, последствия будут ужасны для христианства. Это совершенно непохоже на попытку просто отменить завоевание христианами мусульманского мира.

– Вполне вероятно, что они лгали, – вставил Кемаль. – Они сказали ему то, что, по их мнению, требовалось, чтобы убедить его действовать так, как они того хотели.

– Возможно, – промолвила Тагири. – Но мне кажется, что у них на уме было что-то иное. Если бы перед глазами Колумба не предстало это видение, в истории человечества произошло бы нечто другое. И мы должны выяснить, что именно.

– Но как мы можем узнать, что могло бы случиться? – спросила Дико.

Тагири с ехидной усмешкой посмотрела на Кемаля.

– Я знаю одного человека большого ума, быстрых суждений и несгибаемого упорства. Вот он-то и должен возглавить проект, задачей которого будет определить, что именно пытались предотвратить этим видением или на выполнение чего хотели нацелить. По какой-то причине люди из того, другого будущего, решили отправить Колумба на запад. Кто-то должен возглавить проект, чтобы выяснить почему. А вы, Кемаль, сейчас фактически ничего не делаете, не так ли? Дни вашей славы остались позади, и теперь вы занимаетесь только тем, что убеждаете других, что их мечты не стоит воплощать в жизнь.

На мгновение показалось, что Кемаль ударит ее, настолько безжалостна была ее оценка. Но он не поднял руки, и после долгого молчания повернулся и вышел из комнаты.

– А как ты думаешь, мама, он прав? – спросила Дико.

– Важнее другое, – заметил Хасан. – Не причинит ли он нам неприятностей?

– Я полагаю, он согласится возглавить проект и выяснить, что могло бы случиться, – сказала Тагири. – Мне кажется, проблема захватит его, не позволит уехать и, в конце концов, он будет работать с нами.

– Как все складно, – иронически прокомментировал кто-то, и все рассмеялись.

– Как враг, Кемаль страшен, но как друг, он незаменим, – сказала Тагири. – Он нашел Атлантиду, не так ли, когда все считали, что ее вообще не нужно искать? Он разгадал тайну Великого потопа. Он обнаружил Евесведера. И, если это вообще возможно, то именно он выяснит, как сложилась бы история человечества, или, по крайней мере, предложит убедительную гипотезу. А мы будем с удовольствием работать с ним. – Она усмехнулась. – Мы же сумасшедшие, мы упрямые, мы не слушаем доводов разума и с нами невозможно иметь дело, но, к счастью, нашлась добровольная жертва, которая, несмотря ни на что, согласна работать с нами.

Присутствующие расхохотались, но вряд ли кто-то из них подумал, что Кемаля можно хоть в чем-то сравнить с их любимой Тагири.

– И мне думается, все мы не заметили, пропустили один важнейший момент в сделанном Дико великом открытии. Да, Дико, великом. – Тагири окинула взглядом присутствующих. – Неужели вы не догадываетесь, что я имею в виду?

– Почему же, – возразил Хасан. – Посмотрев этот небольшой спектакль с актерами, сыгравшими Святую Троицу, мы узнали один несомненный факт: мы можем перенестись в прошлое. Если они смогли послать видение, управляемое видение, то и мы сможем.

– И, может быть, – сказала Тагири, – может быть, у нас это получится даже лучше.

Согласно Пополь Вух, священной книге народа майя, у супругов Шпийякок и Шмукане родились два сына – Хунакпу Один и Хунакпу Семь. Хунакпу Один вырос, женился, и у его жены Шбакийяло Семь родились два сына – Обезьяна Один и Мастеровой Один. Хунакпу Семь не дожил до совершеннолетия; он еще не успел стать мужчиной, когда его вместе с братом принесли в жертву на площадке для игры в мяч, когда они проиграли Хунакпу Смерти-Один и Смерти-Семь. Затем голову Хунакпу Один поместили в развилину тыквенного дерева калабаш, которое никогда прежде не давало плодов; и когда на нем появились плоды, они были похожи на голову, а голова Хунакпу Один стала походить на плод, и так они стали одним и тем же.

Затем молодая девственница, по имени Кровавая Женщина, пришла на площадку для игры в мяч и жертвоприношений, чтобы посмотреть на это дерево, и там она заговорила с головой Хунакпу Один, и голова Хунакпу Один заговорила с ней. Когда она коснулась его черепа, ей на руку попала его слюна, и вскоре она зачала ребенка. Хунакпу Семь дал на это свое согласие и таким образом тоже стал отцом того, кто жил в ее чреве.