Кирпич из Лондона - Вячеслав Миронов

— Ну что, товарищ полковник! Вот оно! В масть! Надо брать и колоть Кушакова! От макушки до хвоста!

Щукин закурил, чуть наклонил голову к плечу, потом выпрямился, запрокинул голову назад, выпустил струю дыма в потолок:

— Где же твоя чекистская педантичность и вдумчивость, Аркадий Викторович? Ты Новосибирск заканчивал? Бывшие Высшие курсы военной контрразведки?

— Так точно! — кивнул Уланов.

— Убирай эмоции, включай память, логику, знания. Письмо с использованием тайнописи писал он?

— Он! — Майор вынул следующие заключения экспертов. — Вот. Почерковедческая экспертиза показала, что написано Кушаковым. Сравнивали с анкетой и автобиографией, написанной им при оформлении к нам. Полное совпадение. Дальше. Вот следующее указывает, что на конверте и листах с тайнописью полностью совпадают отпечатки пальцев. Сравнивали с закрытой базой отпечатков пальцев МВД. Этого хватит для следствия и суда.

— Все? Заключение по психоэмоциональному состоянию при написании текста готово?

— Готово. Вот оно.

— Чем написано? Молоком? — Щукин явно издевался над обычно сдержанным Улановым.

— Нет! Вот! Определили. Химический состав, установленный с помощью газового хроматографа, идентифицирован. Он известен нашей службе. Использовался ранее американским разведсообществом для связи с агентами по всему миру, включая Россию. Присвоено название «Текст-2000».

— Расшифровка текста есть?

— Нет. Но эксперты ломают голову. Не могут пока. Но они азартны, буквально вцепились в него.

— Угу. Опыта реального у них в расшифровке шифродонесений, как у меня в изучении блох у землероек, — кивнул полковник. — Вот взял ты его. Притащил. Наорал в ухо, испугал его. Он тебе дешифрует свое послание. А там банально. Описывает свои сексуальные фантазии. И так на пяти листах непрерывной оргии. Причем все будет очень убедительно. И самое главное. Какой ущерб нанес Кушаков России? Интересам? Государству? Экономический ущерб? Военно-политический? А? К каким сведениям он допущен? И как полагаешь, милицейские секреты могут заинтересовать американцев? Все ЦРУ бьется головой о стены в попытках добыть их. И платит за это миллионы долларов.

Уланов ошеломленно смотрел на начальника и молчал.

— Вспоминай, чему тебя учили. Для доказательства шпионской деятельности нужно… Вспоминай формулу «16 на 14». Шестнадцать прямых доказательств и четырнадцать косвенных. В идеале должно быть не четырнадцать, а тридцать два, но это крайне редко. И что мы имеем в сухом остатке на сегодняшнюю секунду? А? Немного. Готовь срочную отправку в НИИ ФСБ. Пусть упражняются. У них возможностей побольше, да и опыта предостаточно. Наши спецы по криптографии тоже не лыком шиты, пусть бьются над дешифровкой. Без текста мы можем лишь гадать на кофейной гуще. Заводи дело оперативной проверки. Боюсь, что его на контроль в Москве сразу возьмут. Начнутся постоянные звонки из столицы нашей Родины. Обещаю, что их замкну на себя. К утру все должно быть готово. Как в анекдоте: «Всю ночь кормить, к утру зарезать!» Дерзайте, товарищ майор! Не каждый день признаки шпиона выявляешь. Родина вас не забудет, но и не вспомнит!

По каналу экстренной связи, на электронную почту, пришло зашифрованное письмо:

«Дорогой друг!

В нашем сообществе произошло неприятное событие. В результате бюрократического сбоя, без согласования с нами, произошел контакт с целью привлечения к сотрудничеству Архипова. Контакт проводили по своей инициативе, не согласовав с нами, работники министерства энергетики.

Вы ранее давали информацию с компрометирующими данными на инженера из ЭХЗ Архипова. В результате их неграмотных, непродуманных, несогласованных с нами действий привлечение к сотрудничеству Архипова не состоялось.

Предполагаем, что, с высокой долей вероятности, Архипов обратится в Госбезопасность с заявлением. Имеются обоснованные опасения, что это привлечет внимание к вам контрразведку.

Мы очень ценим наши отношения. И ваша безопасность у нас на первом месте.

Просим вас быть осторожным. Прекратите всю деятельность на некоторое время. Мы готовы подождать. Пожалуйста, все взвесьте, не торопитесь. Если вам требуется психологическая помощь, готовы оплатить вам туристический тур.

Просим вас раз в неделю заходить на известный вам сайт с домашнего компьютера или своего смартфона. Не отключайте геоданные на своем смартфоне.

Ваши друзья У и Д».

Кушаков поначалу запаниковал. Он вынес из дома ручки для тайнописи, книги, что использовал для шифрования и дешифровки сообщений. Все отнес к родителям домой, когда их не было дома, спрятал в коробке на антресоль, где хранились вещи, которые и выбросить жалко, но и вряд ли когда пригодятся. Например, старый кассетный видеоплеер с кучей видеокассет.

Все маршруты передвижения по городу он выстраивал так, чтобы можно было проверяться. И не просто так, по привычке, а основательно. Чтобы со стопроцентной уверенностью высветить «наружку», если она повиснет на «хвосте».

Дома из воротника пуховика надергал с десяток искусственных волос, на работе прикрепил их к дверце сейфа и ящикам стола. Не видно невооруженным глазом, но эффективно. Выходя из кабинета, прикрепил «маячки». Стал замкнутым. Каждый интерес к своей персоне расценивал как оперативный интерес со стороны контрразведки.

На мероприятиях больше не лез вперед, если кто-то проявлял инициативу, чтобы заходить первым в адрес, Кушаков не возражал, не горячился.

Стал больше времени проводить с Олесей. Старался прогуливаться с ней по городу, особенно по торговым центрам. Он знал как свои пять пальцев, где и как расположены камеры наблюдения, а также как пройти запасными путями эвакуации, чтобы провериться, нет ли наблюдения за ним. Пару раз даже изображал страсть, мотивированно затащив девушку на запасную лестницу дома быта и начав там с ней целоваться.

Делал это долго. Наблюдатели, если бы были, непременно проследовали бы следом, потому что слишком долго он не проявлял себя.

Ему казалось, что его обкладывают. Он не видел, но почти звериным чутьем чувствовал, что его обкладывают. Как волка охотники выставляют на номера на местах предполагаемого выхода, а затем пускают собак, чтобы они его выгнали под выстрел.

Особенно плохо было по ночам. Не спалось. Каждую ночь он лежал в постели с открытыми глазами, вслушиваясь в уличный шум. Как ездят машины. Не въезжают ли во двор несколько машин сразу. Как хлопают двери у них, тяжелые шаги по лестнице.

Мозг рисовал картинки, как спецназовцы, в колонну по одному, полуприсев, оружие перед собой, у первого пуленепробиваемый щит, двое за ним несут «машку» — металлическая болванка с ручками по бокам для выбивания дверей, врываются в квартиру. Трое других, по количеству окон в его квартире, на альпинистских веревках «пауком», головой вниз, спускаются с крыши к окнам, чтобы одновременно войти со штурмующими в дверь.